Джуд Деверо - Девственница

- Джура, ты несправедлива. Мы еще не видели этого человека. Он сын Тала и...

- Джералт тоже! - парировала Джура. - Неужели ты думаешь, что этот англичанин знает о Ланконии хоть половину того, что знает Джералт?

Она указала на горы - любимые горы, которые веками защищали Ланконию от чужеземцев.

- Он даже никогда не видел наших гор, - сказала она, словно это было самым тяжким обвинением.

- И меня, - спокойно сказала Сайлин. Глаза Джуры округлились.

Когда-то давно Тал сказал, что хочет, чтобы Руан женился на Сайлин.

- Тал наверняка уже забыл об этом. Он сказал это много лет назад. Ты тогда была еще совсем ребенком.

- Нет, не забыл. Сегодня утром, когда он услышал, что его английский сын уже около реки Сиар, он послал за мной. Он хочет, чтобы мы с Дайри встретили его.

- Дайри? - взволнованно спросила Джура и улыбнулась, подумав о красивом, темноглазом Дайри, мужчине, за которого она собиралась замуж и которого любила с самого детства.

Сайлин презрительно посмотрела на подругу.

- Ты думаешь только о себе. Тебе наплевать, что мне приказано выйти замуж за мужчину, которого все называют слабым, тщедушным...

- Прости, - сказала Джура и устыдилась себя. Это действительно ужасно: быть невестой человека, который об этом не знает. Думать, как будешь день и ночь с мужчиной, чьи мысли тебе непонятны или даже отвратительны. - Прости меня. Неужели Тал действительно хочет, чтобы ты вышла замуж за этого... этого..?

Она не могла придумать, как назвать его.

- Тал сказал, что всегда мечтал об этом. Сайлин с опечаленным лицом села на землю около костра, который развела Джура.

- Я думаю, что Тал боится того же, чего и ты.

Что сын, которого он не видел двадцать лет, окажется тем, что про него говорят. Но Тал никогда не отступит от своего слова. Чем больше людей стараются разубедить его, тем упрямее он становится.

- Понятно, - задумчиво сказала Джура и долгим взглядом посмотрела на Сайлин. - Возможно, Тал не гак уж выжил из ума. Сайлин - умная женщина, проявившая себя в нескольких битвах. Она хладнокровна и рассудительна. Если английский принц окажется слабым и нерешительным, как о нем говорят, твердая и мудрая Сайлин убережет Ланконию от развала.

- Возможно, королем Ланконии станет глупый английский отпрыск, но нашей королевой будет мудрая ланконка, - сказала Джура.

- Спасибо, - ответила Сайлин. - Да, мне кажется, что Тал именно так и думает, и я горда, что он доверяет мне, но я...

- Ты хочешь в мужья настоящего мужчину, - усмехнулась Джура. - Кого-нибудь вроде Дайри: высокого, сильного, умного...

Сайлин засмеялась.

- Да, я должна признаться тебе как своей ближайшей подруге: с одной стороны, я очень горда, а с другой, мне ужасно жаль себя. Неужели у англичанина действительно белые волосы? Кто тебе это сказал?

- Тал, - ответила Джура. - Как-то в подпитии он рассказывал об англичанке, на которой имел глупость жениться. Он рассказывал это моей матери, и отец тогда увел ее из комнаты.

От горького воспоминания Джура поджала губы, но это не уменьшило привлекательности ее лица. Ее родители умерли, когда ей было пять лет, и она росла в доме Тала.

- Тал рассказывал больше, чем нам следовало бы знать о его жизни в Англии, - продолжила Джура. Сайлин знала, что "нам" относится к Джералту, сводному брату Джуры, и Дайри, который рос с ними.

- Джура, - резко прервала ее Сайлин, - ты собираешься есть свою рыбу или нет? Если да, то поторапливайся. Ты должна помочь мне решить, что взять с собой в поездку. Как ты думаешь, дочь Тала носит шелковые платья? И она действительно божественно прекрасна? Она тоже будет задирать нос перед ланконскими женщинами, как франкийские два года назад?

Глаза Джуры заблестели.

- Тогда мы ей сделаем то же самое, что и им, - сказала она с набитым ртом.

- Ты жестокая, - засмеялась Сайлин. - Мы не можем сделать такое женщине, которая станет моей золовкой.

- Мы должны подумать, как спасти Ланконию. Конечно, самый простой способ это вывести англичанина на один-единственный бой, который станет для него последним. Или ты думаешь, что он сидит на бархатной подушке, пьет пиво и издали наблюдает за сражением?

Джура встала, бросила остатки еды в костер и надела брюки и ботинки.

- Дайри тоже едет с тобой?

- Да, - ответила Сайлин и хитро посмотрела на Джуру. - Тебе придется провести несколько дней без него. Мы выезжаем, чтобы встретить англичанина и сопровождать его. Я думаю, Тал боится зернанцев.

Зернанцы были самым свирепым племенем ланконцев. Они любили сражаться так же сильно, как поленцы читать книги. Они нападали на любого где угодно и когда угодно, и то, что они делали с пленными, повергало в ужас видавших виды воинов.

- Ирлианцы не боятся зернанцев, - сердито возразила Джура.

- Да, но этот принц думает, что он король всей Ланконии.

Джура ехидно улыбнулась.

- Тогда пусть сходит к Брокейну, королю зернанцев и скажет ему об этом. Это положит конец всем нашим тревогам. Во всяком случае, английский сын Тала будет похоронен в ланконской земле, и я клянусь, что мы закопаем каждый кусочек, который отрубит от него Брокейн.

Сайлин засмеялась.

- Ладно, помоги мне выбрать, что взять с собой. Мы отправляемся через час, а тебе еще надо попрощаться с Дайри.

- На это часа не хватит, - кокетливо заявила Джура, и Сайлин снова засмеялась.

- Может, я смогла бы одалживать у тебя Дайри на ночь-другую, после того как выйду замуж за нашего хилого англичанина?

- В ту же ночь ты и умрешь, - спокойно ответила Джура. - Будем молиться, чтобы Тал жил долго и сам увидел, как ошибся, и успел исправить ошибку. Нашим королем станет Джералт. Идем, я провожу тебя.

Глава 2

Положив руки под голову, Руан растянулся на западном берегу реки Сиар и сонно смотрел на кроны деревьев. Солнце играло на его обнаженной мускулистой груди, покрытой темно-золотистыми волосами. На нем были только короткие, мешковатые брюки и чулки, обтягивающие его крепкие ноги.

Внешне он казался совершенно спокойным. Годы тренировок не прошли даром: он умел скрывать свои чувства. Его старый учитель никогда не упускал возможности напомнить Руану, что он наполовину ланконец и слабую английскую половину нужно отсечь, сжечь или уничтожить любым другим способом. По словам Фейлана, ланконцы были тверже стали и непоколебимы, как горы.

На бедре Руана заныл шрам: так бывало всегда, когда он думал о Фейлане. Ланконцы не позволяют чувствам управлять их мыслями, и ланконцы никогда не плачут. Его учитель крепко вбил это ему в голову. Когда Руан был ребенком, умерла его любимая собака - единственный верный друг в доме дяди Вильяма. Руан заплакал, и старый учитель пришел в ярость. Он прикоснулся раскаленной докрасна кочергой к бедру мальчика и предупредил Руана, что если он будет плакать, то получит второе клеймо. Больше Руан не плакал.