Линда Миллер - Каролина и разбойник

Плечи Каролины сотрясались от рыданий.

- Нет!.. О, Гатри, здесь моя вина... я так их огорчала!

Одной рукой Гатри гладил ее нерасчесанные после сна волосы, другой обнимал за талию. Его губы время от времени прикасались к виску Каролины. Наконец ее рыдания затихли. Гатри придвинул к ней поднос с тарелкой овощного супа.

Она покачала головой, давая понять, что не желает есть. Он все-таки поднес ложку супа к ее губам.

- Если ты не думаешь о себе, - сказал он, - подумай о нашем ребенке.

Каролина взяла у него тарелку и неохотно стала, есть. Больше всего на свете сейчас ей хотелось уехать в Болтон. Но она понимала, что вряд ли Гатри позволит ей отправиться в путь.

Этой ночью они не занимались любовью. Гатри просто лежал радом с ней на постели, крепко обняв ее. Она спала беспокойным сном, часто просыпаясь от жутких сновидений.

Утром Гатри привел к ней врача. Он осмотрел Каролину; его озабоченный взгляд испугал ее.

- У меня неполадки? - спросила она, когда в комнату вошел Гатри.

- Ничего особенного, за исключением того, что ты упряма, как черт.

На мгновение Каролину охватила паника. Она видела так много крови, страданий и смертей с тех пор как пустилась в путь, поддавшись на обман Флинна. Она прижала руки к животу.

- Я сохраню ребенка, - воскликнула она. - Сохраню!

Гатри пододвинул к кровати стул и сел.

- Хорошо, Дикая Кошка. Но доктор считает, что тебе нужно провести неделю или дней десять в постели, потому что ты истощена морально и физически. Я с ним согласен.

Каролина не могла допустить выкидыша, но ей ужасно хотелось вернуться в Болтон.

- Если я поеду дилижансом, со мной определенно ничего не случится.

Гатри только покачал головой.

- Ты сейчас не готова выдержать два-три дня тряски в дилижансе, сказал он твердо.

Каролина поняла, что дальше обсуждать этот вопрос бесполезно.

***

В последующие десять дней Каролина играла с Гатри в шашки, читала, ела и спала. С улицы в комнату проникали лучи жаркого июльского солнца.

Наконец, в последние числа месяца, Каролину снова навестил доктор. После осмотра он объявил, что она достаточно окрепла для поездки. Каролина надела новое платье - Джардена несколькими днями раньше выслала дилижансом одежду Каролины, оставшуюся на ранчо, - расчесала и заплела в косу волосы.

Они с Гатри в последний раз позавтракали в ресторане отеля.

В час дня дилижанс тронулся в путь по направлению к Болтону. Гатри поехал верхом, однако в карете компанию Каролине составил Тоб. Однажды в отдалении она заметила индейцев, но они не проявили интереса к их дилижансу.

В течение трех дней Каролина сменила на прогонах несколько карет. Каждую ночь на промежуточных станциях они с Гатри спали в одной постели. Тело Каролины томилось ожиданием любви, но Гатри не трогал ее, разве только целовал на сон грядущий.

К тому времени, когда они прибыли в Болтон, Каролина была твердо уверена, что Гатри сожалел о женитьбе на ней. Ведь именно она навлекла на него столько забот. Из-за нее умерла ни в чем не повинная старушка, а другая была едва жива. А благодаря вознаграждению за поимку и ликвидацию преступников, составившему значительную сумму, Гатри мог уехать куда угодно и делать что угодно.

Когда дилижанс остановился перед торговым центром Болтона, который служил также общегородским складом товаров, Гатри уже был на месте, помогая Каролине сойти с кареты. У нее зарумянились щеки, когда она увидела, как останавливаются прохожие и указывают на нее пальцами.

Она могла себе представить, сколько сплетен породило ее отсутствие в городе.

Тем не менее Каролина гордо подняла голову, и когда Гатри предложил ей руку, она оперлась на нее с благодарностью. Каролина смотрела прямо перед собой, идя с супругом по знакомым улицам к дому, в который она впервые вошла, приехав в Вайоминг в восьмилетнем возрасте.

На входной двери дома висел траурный венок, все шторы на окнах были задернуты. Цветочные клумбы во дворе, всегда бывшие предметом гордости мисс Этель, заросли сорняками. Побеги роз побурели от недостатка воды.

Гатри открыл калитку, и Каролина вошла во двор. Она снова взяла его под руку, крепче сжимая ее пальцами.

Каролина не стала задерживаться у входной двери и вошла в дом. Здесь все было чисто и тщательно прибрано, - результат усилий леди из благотворительного общества, - но в помещения было темно и душно.

- Мне удобно подняться с тобой на второй этаж? - тихо спросил Гатри. Он снял шляпу и повесил ее на вешалку рядом с дверью.

Каролина отрицательно покачала головой и стала подниматься вверх по лестнице. Тут она увидела жену пастора, миссис Пенн, которая спускалась вниз.

- Каролина! - в изумлении воскликнула миссис Пенн. Если бы она встретила на этой лестнице саму Мэри Тодд Линкольн, и то не была бы так удивлена.

Каролина слегка поклонилась ей.

- Как себя чувствует мисс Этель? - спросила она, поднимаясь по ступенькам.

На мгновенье показалось, что миссис Пенн не хочет пропустить Каролину. Ее длинное злое лицо выражало крайнюю степень недовольства.

- Приятно узнать, что вас это интересует, - сказала она язвительно.

У Каролины не было желания объяснять причину своего долгого отсутствия. Она скользнула мимо пасторши в комнату мисс; Этель, которая располагалась в задней части дома и окна которой выходили в сад.

Старая леди лежала, утопая в подушках. Взгляд ее тусклых глаз был отсутствующим.

Каролина нежно поцеловала старую леди в лоб и села в изящное кресло с розовой обивкой.

- Мисс Этель, это я, - сказала Каролина тихим жалобным голосом, взяв хрупкую высохшую руку старушки. - Это я, Каролина. Я вернулась домой целой и невредимой. Мне очень жаль, что я заставила вас тревожиться.

Мисс Этель продолжала молчать. Только ее пальцы чуть-чуть задрожали в ладонях Каролины.

Каролина зарыдала. Она прижала руку мисс Этель к своему лбу и сквозь слезы пообещала старушке, что больше никогда не будет так поступать. Наконец она замолчала, хотя в глубине души продолжала кричать от горя. Каролина причесала редкие седые волосы мисс Этель, поменяла ей пижаму и прочла ей стихи из поэтического сборника, который обнаружила на тумбочке, рядом с кроватью.

Книга была изрядно потрепана, потому что к ней часто обращалась мисс Этель. Она любила стихи и часто их декламировала.

Когда Каролина закрыла книгу и собралась покинуть комнату, она увидела слезу на морщинистой щеке старушки.

Губы мисс Этель пытались произнести имя: "Каро... Каро..."

- Я здесь, - воскликнула она со слезами на глазах.

- Л... - тянула мисс Этель с ужасным напряжением. - Ли...

Каролина вытерла ей лицо тыльной стороной руки. Голос звучал так, будто мисс Этель старалась выговорить имя Лили. Это предположение заставило сердце Каролины то замирать, то бешено колотиться.