Морье Дю - Мери Энн

Она захватила его врасплох. Он был озадачен.

- Если ты имеешь в виду Эдама, то я здесь ни при чем. Я просто попросил его разыскать твоего мужа и послать его ко всем чертям, чтобы он больше не приставал к нам.

- Хорошо, передай ему, что в следующий раз двери для него будут закрыты. Меня никогда в жизни так не оскорбляли. - Ей хотелось устроить скандал, чтобы как-то снять с себя напряжение; запустить ему в голову бутылкой и разбить ее - и голову, и бутылку. Неважно. Но он не вставал из-за стола. Он продолжал сидеть с хмурым видом, с тем же выражением на лице, которое она видела уже в течение нескольких недель. Угрюмый, погруженный в себя, он был похож на несправедливо обиженного мальчишку.

- У меня нет времени возиться с этим. Слишком много дел. Работа в штабе буквально убивает меня, не говоря уже о болтовне этого Гринвуда, да и Эдама тоже.

- И все же, - сказала она, - ты находишь время появляться в театре. Я видела сообщение во вчерашней газете. В тот вечер ты прислал слугу предупредить, что не приедешь, так как тебя задержал король.

- Так и было. К тому времени, когда я разобрался с делами в штабе, было уже поздно заезжать сюда.

- Королевский театр. Госпожа Карей... Она хорошо танцует?

- Так себе. Я даже не заметил.

- Возможно, ты заметил ее на ужине, устроенном после спектакля?

Он покраснел, допил свой портвейн и промолчал. Значит. Вилл Огилви оказался прав, ежду ними что-то было. Она сжала руки, стараясь сдержать себя.

- Я понимаю, она высокая. Это преимущество. Не надо наклоняться: она с тобой одного роста. Но ведь танцовщице не нужен ужчина со сломанной ногой.

Он не успел ответить, так как внизу послышался страшный шум. Свалка в кухне, слуги подрались? Марты, которая поддерживала порядок, уже не было: она вышла замуж и уехала.

- Пирсон, в чем дело?!

В холле послышался шепот, чье-то бомотание, голоса. Герцог надулся, как индюк. У него появилась веская причина прекратить разговор и не отвечать ей.

- Боже мой! Я-то думал приехать домой и отдохнуть! А тут слуги дерутся. Хороший дом. В казарме и то спокойнее.

- Или в театральной гримерной.

Вернулся Пирсон, вид у него был виноватый.

- Прошу прощения, мадам, но там какая-то женщина заявляет, что она законная жена угольщика. Того, за которого месяц назад вышла госпожа Фавори. Она вопит и требует справедливости.

- Выгоните ее. - Губы герцога сжались.

- Они борются с ней, Ваше Королевское Высочество. Вы не представляете, какие выражения она употребляет.

- Что она говорит?

- Она говорит, что вы, мадам, заставили ее муже бросить ее, разрешили ему приходить сюда, на Глочестер Плейс, чтобы видеться с госпожой Фавори; что внизу творятся совершенно непозволительные вещи, не говоря уже о том, что делается наверху. Она сказала, что этот дом не что иное, как... - Он замолчал и кашлянул, проявляя тем самым свою верность.

- Выгоните эту женщину, - повторил герцог, - или заприте ее где-нибудь. Возьмите себе в помощь лакея.

- Слушаюсь, Ваше Королевское Высочество.

Скандал внизу возобновился с новой силой. Стены были тонкие, поэтому они услышали последние слова женщины:

- Во всем виновата ваша хозяйка, эта грязная шлюха. Затащила к себе в постель женатого мужика, да к тому же герцога!

В другой ситуации эти слова послужили бы поводом для шуток и веселья, она передразнивала бы ее, а он смеялся бы надо всем. Но не сегодня. Они сидели в полном молчании, совершенно чужие друг другу, не видя ничего смешного. Достоинство прежде всего.

- Пойдем наверх?

Пианино так и осталось закрытым. Они не разговаривали, делая вид, что читают. Часы в кабинете мерно отсчитывали время. Когда пробило одиннадцать, прозвучал заключительный аккорд этого дня: у входной двери зазвенел колокольчик, началась перебранка. Герцог отшвырнул свою книгу.

- Если опять та женщина, я вызову охрану.

Послышались шаги на лестнице, и вошел Пирсон.

- Простите за беспокойство, Ваше Королевское Высочество... Мадам, это к вам, очень настойчивый мужчина. Он назвал себя Джозефо Кларком.

Ну вот... свершилось. Джозеф не мог бы выбрать лучшего момента, даже будь он дьявольски умен. Полное поражение, конец. Еще несколько секунд, и она может признать себя побежденной...

- Спасибо, Пирсон, я приу его. Проводите его в маленькую комнатку внизу. И будьте рядом, вы можете мне понадобиться.

Она встала и сделала реверанс. Герцог не смотрел на нее. Он не понял иронии, а может, он принял ее жест как должное. Она спустилась вниз и направилась в переднюю, где обычно ожидали посетители. Там стоял Джозеф, а вернее, его тень, нет, даже не тень, а жалкое подобие, карикатура. Потрепанный, в изношенной одежде, с длинныи седыми волосами, с опущенными плечами, обрюзгший и расплывшийся, с глазами, превратившимися в щелочки на отекшем лице, небритый, с проваленным ртом и растрескавшимися губами.

И вот за этого человека она когда-то вышла замуж, это человек, которого она любила, отец ее детей, отец Джорджа.

- Что ты хочешь? - спросила она. - Покороче, у меня гости.

Он не отвечал и пристально разглядывал ее, одетую в вечернее платье, сверкающую драгоценностяи, с красиво уложенными волосами. Потом раздался его смех, дурной, бессмысленный пьяный хохот.

- Ты выглядишь восхитительно, - забормотал он, глотая слова и шепелявя, - розовый всегда шел тебе. Ведь ты и замуж выходила в розовом? Я помню и платье на спинке кровати. Потом ты надевала его по воскресеньям на Голден Лейн. Но без этих безделушек. А бриллианты идут тебе. Я не мог покупать тебе бриллианты, не было денег. Я изо всех сил старался экономить, но ты все тратила.

Бессвязная болтовня, пьяный бред. События прошлого виделись ему сквозь пелену его мечтаний.

- Если ты пришел для того, чтобы сказать мне все это, ты зря теряешь время. - Ее сердцем владедо единственное чувство: гнев. Перед ней была пустая, лишенная жизни оболочка. Она даже не испытывала к нему жалости. Он был мертв.

- Я хочу, чтобы ты вернулась. Я хочу Мери и Элен. Я хочу своего сына.

- Ты иеешь в виду, что ты хочешь денег. Прекрасно, сколько тебе надо? В доме есть всего двадцать фунтов. Могу дать их тебе. Тебе хватит примерно на неделю, пока не опустошишь все бутылки.

Он сделал шаг по направлению к ней. Она отошла к двери.

- Дом полон слуг. Стоит мне приказать, и они вышвырнут тебя на улицу, так что не дотрагивайся до меня.

- Он здесь?

- Кто?

- Его милость... - Он попытался прикрыть рукой глупую ухмылку, потом заговорил тише, кивнув головой в сторону двери. - Я его хорошо напугал. Я встречался с его поверенным. Не доводите дело до суда - вот что они говорят.

- Ты хочешь сказать, что виделся с Эдамом?

Он опять ухыльнулся и подмигнул. С пьяным торжеством помахал пальцем.