Бренда Джойс - Пламенный вихрь

- Вы не собираетесь уступать ни единого чертова дюйма, верно?

Она не ответила.

Бретт повернулся к двери:

- Я загляну к вам ближе к вечеру. - Он хмуро посмотрел на нее: - Если я обнаружу, что вы встали с постели... - Он замолчал. - Слушайте, пообещайте, пожалуйста, послушаться указаний доктора.

Она сделала вид, что думает.

- Сторм, если вы не будете себя хорошо вести, то, когда поправитесь, я изобью вас до полусмерти.

- Ладно, - неохотно пообещала она.

Он захлопнул за собой дверь.

Не успел он уйти, как Сторм почувствовала, что на нее тяжким грузом накатывает уныние. Ведь он был так добр к ней до того момента, как она стала его изводить. Но почему? Откуда эта внезапная перемена? И тут события прошлой ночи нахлынули на нее во всем своем кошмаре, и ей стало глубоко безразлично, что она вела себя грубо и вызывающе. Перед ней в полную силу предстал образ Одри, женщины с каштановыми волосами. Такая маленькая. Такая дьявольски красивая. Сторм захотелось плакать.

Но в результате у нее мгновенно разболелась голова, так что она снова легла, закрыла глаза и постаралась ни о чем не думать. Это было невозможно. Ее преследовал образ Бретта - смуглого, греховно-красивого, пылкого, неулыбчивого. В своем разыгравшемся воображении она видела Одри, модную и изящную, в объятиях Бретта, прижавшегося губами к ее губам, страстно целующего ее. Сторм застонала.

Все же этот день оказался не таким бесконечным, как можно было ожидать. После утренней ванны она уснула и проспала до середины дня. Потом немного поела и стала перелистывать "Всякую всячину", лучшую в городе газету.

***

- Сторм!

Она обнаружила, что уже стемнело и что она снова задремала. Сквозь сон к ней пробивался голос Бретта, негромкий, неуверенный, словно он сомневался, будить ее или нет. Она слышала, как он сказал:

- Просто поставь это вот здесь, Бетси. Она, наверное, проснется голодная.

- Хорошо, сэр.

- Она не вставала?

- Она почти весь день проспала, бедняжка.

Наступило молчание, потом Сторм услышала шаги и то, как открылась и закрылась дверь ее спальни. Она почувствовала запах жареного мяса и открыла глаза, думая, что осталась одна. Но она ошиблась.

Бретт небрежно развалился в кресле, одетый в облегающие бриджи для верховой езды, сапоги до колен и свободную полотняную рубашку. Он глядел в окно, давая прекрасную возможность любоваться его профилем.

Сторм принялась украдкой разглядывать Бретта, начиная с классического, четкого профиля. Потом ее взгляд переместился, и она обнаружила, что изучает его ноги. До этого она их видела только однажды, мельком, обтянутыми в мягкую оленью кожу. Не так, как сейчас, когда она могла рассматривать их незаметно. У него были крепкие, мускулистые бедра, они казались достаточно мощными, чтобы сокрушить ее, если ей когда-нибудь доведется попасть между ними. Ей явственно вспомнился его первый поцелуй там, на берегу, его твердые, требовательные губы, его восставшая плоть, нетерпеливо прижимавшаяся к ее животу. Ее взгляд машинально последовал за мыслями: сейчас там был просто наводивший на некоторые мысли бугорок...

Она сглотнула, почувствовав, как сердце учащенно забилось, снова взглянула на его лицо и тут же ахнула и залилась всеми оттенками алого цвета, потому что он смотрел на нее насмешливо и с интересом. Ей захотелось провалиться сквозь землю. Лучше умереть, чем быть пойманной на разглядывании его с таким жадным, бесстыдным желанием.

- Так вы не спите, - сказал он.

- Нет.

- Я не хотел вас будить.

- Ничего.

- Я подумал, что составлю вам компанию за трапезой.

- Ничего, - повторила она, не в состоянии встретиться с ним взглядом.

- Есть в одиночку... - он поискал слово, - очень одиноко.

Тут она все же взглянула на него. Она просто не могла представить Бретта одиноким, но ведь также трудно было представить его вдрызг пьяным. Или маленьким мальчиком, которого продала собственная мать...

Он ободряюще улыбнулся, она попыталась улыбнуться в ответ.

Бретт поставил поднос ей на колени и снял крышки с блюд. После дня, проведенного в постели, Сторм совсем не хотелось есть. Она только попробовала еду.

- Вам нехорошо?

- Нет, отлично. Он вгляделся в нее:

- Обычно вы едите с завидным аппетитом.

Она подумала, не оскорбиться ли ей.

- Я проспала почти весь день.

- Я знаю, Бетси мне сказала.

Она понимала, что он знает. Она уже собиралась отодвинуть поднос, как заметила на нем маленькую, обернутую в бумагу коробочку.

- Что это?

Он пожал плечами.

Сторм взглянула на него, потом сорвала обертку - шоколадные конфеты! Она обожала шоколад. Он был редким лакомством, событием, случавшимся раз в год, и она прямо-таки взвизгнула от восторга.

- Это всего лишь конфеты, - сказал он, но не смог сдержать улыбку.

- Я так люблю шоколад, но мне никогда не достается. Спасибо! Оживившись, она бросила в рот шоколадку. - Хотите?

- Нет, спасибо. Как просто, - пробормотал он, изумленно покачав головой. - Можно мне немного побыть с вами?

Она заколебалась, желая сказать "да", смущенная тем, что вовсе не против, но слишком гордая, чтобы признать это, и только пожала плечами.

Он стал выкладывать ей местные новости и сплетни. Сэм Хендерсон, недавно приехавший из Нью-Йорка, вложил деньги в тысячу акров к северу от города для виноградников. Все решили, что он псих. "Эмпориум" Поттера продан, но никто не знает кому. Прошлой ночью завязалась крупная драка в третьеразрядном салуне, в результате погибло двое и пятеро серьезно ранены. Барбара Уоткинс - в положении, за Леанной Сен-Клер ухаживает Джеймс Брэдфорд, завтра вечером будет вечеринка у Деноффов, но, конечно, теперь они не смогут пойти. Он встретил Пола и рассказал ему о несчастном случае, и Пол собирается навестить ее, как только будет можно, через пару дней.

- Вы рассказали ему? - в ужасе ахнула Сторм.

- Я сказал, что вы упали с лошади.

Сторм глядела на него как на сумасшедшего.

- Я также наткнулся на Гранта и рассказал ему то же самое, и они оба досмотрели на меня с тем же выражением. Я все-таки думаю, им незачем знать, что произошло на самом деле.

- Имея в виду, что я упала с дерева вашей любовницы.

- Да.

Достигнутое взаимопонимание вдруг исчезло, и его сменило остро ощутимое чувство неловкости. Сторм показалось, что Бретт ждет от нее извинений. Она и извинится - когда рак свистнет.

Наконец он встал:

- Я не даю вам спать.

- Вы можете поехать к Деноффам без меня.

- Предпочту не ездить. - У двери он остановился: - Я загляну к вам утром.

- Желаю хорошо провести время. - Эта реплика, поданная весьма язвительным тоном, вырвалась у нее сама собой.

Он уже собирался открыть дверь, но остановился и повернулся к ней:

- Что это значит?