Джейн Фэвэр - Коршун и горлица

- Хорошо, тогда пойдемте, но голову я закрывать не буду.

- Если господин Абул не настаивает на этом...

- с сомнением пробормотала Зулема.

- Господин Абул ни на чем не настаивает, - решительно заявила Сарита.

В глазах женщин она прочитала недоверие к своим словам, но не стала на это обращать внимание. То, что случилось, невозможно было объяснить, что связывало Мули Абул Хассана и Сариту из племени Рафаэля, - эти женщины никогда б не поверили ей.

Все внутри у Сариты пело, когда они вышли из башни. Она подумала о Сандро... Вспомнила то, что чувствовала тогда, когда спешила к нему на одно из тайных свиданий. Она чувствовала тогда то же волнение, от которого сердце почти цепенело, то же предвкушение счастья, но никогда ее чувства к нему не были окрашены радостной легкостью, никогда ей не хотелось петь и плясать, думая о предстоящей встрече. Она любила Сандро. И сохранила в себе теплое воспоминание о разделенной страсти. Его трагическая смерть никогда не будет ею забыта, это Сарита знала точно, но ее жизнь не может и не должна быть омрачена ею всегда. Ее любовь к Сандро не имела никакого отношения к ее чувствам к Абулу. Любовь, которую она делила с Сандро, была чем-то совсем другим, она была ее частью, вошла к ней в плоть и кровь, и в каком-то смысле имела самостоятельную ценность, неотделимую от нее самой.

Служанки проводили Сариту в зал омовений.

Как и раньше, идя по залитым зеленым светом залам, они никого не встретили на своем пути.

- Мы оставим тебя здесь, - сказала Кадига, когда они дошли до главной залы.

Сарита поискала глазами хранительниц бань, но их нигде не было видно, и когда Кадига и Зулема ушли, она осталась совершенно одна в этом тихом и располагающем к отдыху, месте. Одиночество и тишина оказали на Сариту любопытный эффект и она погрузилась в размышления о том, что должно было вскоре произойти с ней. Именно для этого и были предназначены подобные моменты и, действуя неосознанно, Сарита сняла платье и теперь стояла обнаженная, чувствуя, как набухают ее соски, а тело наполняется желанием. Она подняла руки и томно потянулась;

Абул любовался ею, стоя за колонной. Никогда раньше он не думал, что одно только лицезрение женского тела способно так сильно возбудить его.

Абул буквально впитывал в себя каждый изгиб ее совершенного тела. Он и раньше видел ее обнаженной, но сегодня ее нагота как бы была более полной, поскольку Сарита находилась наедине сама с собой.

Как же ты прекрасна, - сказал он, выходя из-за колонны.

Сарита подбежала к нему: глаза ее сверкали, а на губах играла легкая улыбка.

- Как нелюбезно с твоей стороны - прятаться в присутствии раздетой женщины.

- Может быть, но это доставило мне столько удовольствия.

Абул подошел к ней, взял за руки и притянул к себе и прижался губами к ее губам. Сарита, наконец, позволила себе отдаться своему чувству, и вложила в этот поцелуй всю свою страсть.

Его тело напряглось, и Сарита почувствовала, что в ее живот уперлось его древо.

- Сними одежду, - прошептала она, - я не чувствую тебя полностью.

Абул на секунду удивился ее прямоте, хотя и понимал, что она не была девственницей, но не ожидал от нее такой раскрепощенности и доверия.

Он думал, что она будет более сдержанной, но, глядя ей в глаза, горящие неукротимым желанием, улыбнулся и быстро сдернул с себя бурнус.

Сарита удовлетворенно вздохнула.

- Я столько раз хотела прикоснуться к тебе, - призналась она, водя ладонями по его соскам и низу живота. - Когда мы были здесь в последний раз, мне было так трудно сдержать себя. А вот ты... - И она посмотрела на него с печальной улыбкой:

- А ты, похоже, был абсолютно безразличен к моему телу. Я боялась, что перестала для тебя быть желанной, боялась ужасно.

Абул нахмурился, стараясь вспомнить, о чем она говорит. Вспомнив же, он разразился неудержимым смехом.

- Это, святая невинность, было связано с тем, что я провел с Фатимой значительное количество времени. После той ночи с тобой я чувствовал себя отвратительно.

- А-а... - она кивнула и положила руку ему на живот, чувствуя непроизвольное сокращение его мышц, затем ее рука скользнула между его бедер.

- Но сегодня, похоже, таких трудностей у нас не будет.

- Никаких, - согласился он и дыхание у него участилось, - наоборот. Пойдем в бани, пока мы... или скорее я.., приму незрелое решение. Улыбаясь, Сарита отняла руки от его тела.

- Мне просто не верится, мой господин калиф.

Неужели вы теряете контроль над собой?

- Обычно со мной такого не происходит, - сказал он, целуя ее ладони, но ты, моя Сарита, оказываешь на меня странное воздействие.

Ноги Сариты заерзали по прохладным плитам - желание в ней стало совершенно неукротимым.

- Возможно, нам следует принять ванны позднее.

- Нет, - твердо сказал Абул, - я и так жду всю жизнь, так что готов подождать еще немного. Пойдем. - И он подвел ее к краешку мраморной ванны, наполненной горячей водой.

Сарита скользнула в воду и теперь смотрела на Абула, устроившегося напротив. Она вытянула ногу и провела ею по его ноге - снизу доверху.

- Мне кажется, нам не стоит сегодня принимать холодную ванну, заметила она рассудительно.

- Нет, мы должны пройти через все стадии, - отозвался он лениво, подставляя свое тело кончикам пальцев ее ног.

- Но, боюсь, холодная вода приведет к тому, что мы совершенно съежимся, - сказала она с видом, в высшей степени озабоченным, в то время как ее ноги делали свое дело.

- Скорее к этому приведет воздействие подошв твоих ног, - парировал Абул, внезапно хватая ее ноги. - Ладно, довольно озорства, иди сюда. Освободив ее ноги, он потянулся к ней, и вот она уже сидела между его коленями. - Так-то лучше. - Он просунул руки под ее груди, поднимая их высоко-высоко, и стал перекатывать отяжелевшие соски между пальцами, увеличивая давление так что, в конце концов, она застонала, изогнувшись, желая продолжения ласк.

- Встань на колени, - тихо приказал он ей, и руки его заскользили по ее животу, пока не затерялись в шелковистом треугольнике. Она повиновалась и Абул раздвинул ее бедра, чтобы она могла получить наслаждение от ласк, которые производила вода и его пальцы. Потом он притянул ее к себе и положил поперек своих коленей, так что тело ее открылось для его освоения и довел ее практически до беспамятства - для нее водная стихия была теперь неотделима от мужчины, и эта стихия ласкала и держала ее, поднимая к вершинам блаженства.

На этот раз разум не запрещал ей получать удовольствие, и она полностью отдалась ему.

Абул держал ее до тех пор, пока тело ее не перестало трепетать. Она открыла глаза, улыбнулась, погладила его по лицу.

Похоже, я вся растворилась.

Абул тихо рассмеялся:

- Ничего, на следующем этапе ты опять соберешься.