Джейсон Хайтс - Вертихвостка

- Теперь я знаю, что такое мартини, - хихикнула Дженнифер.

Чак улыбнулся ей, размышляя, не опьянела ли она.

- Смотри, не пристрастись. Это медленная смерть.

Дженнифер удовлетворенно вздохнула.

- Я так чудесно провожу время. Я понимаю, что нехорошо позволять тебе тратить на меня такие деньги, но ничего не могу с собой поделать. Все это для меня так ново и так впечатляюще.

Чак отвернулся, ощущая угрызения совести. Он думал о деньгах, которые получил сегодня от Элейн Вольф - очередной гонорар за свидание плюс деньги на дополнительные расходы.

- Тебе придется привыкать к тому, что мужчины будут на тебя тратиться, - произнес он, стараясь увести разговор от своей персоны. - Принимай это как должное.

Дженнифер восхищенно взглянула на него.

- Ты так добр, что учишь меня всему этому.

Чак откашлялся и открыл дверцу машины, разглядывая её, пока она устраивалась на переднем сиденье. Пышная накрахмаленная юбка оставляла открытыми изящные ножки, и он почувствовал, как пересохло в горле, когда позволил себе задержать взгляд на эластичном нейлоновом чулке. Он взял себя в руки, захлопнул дверцу, торопливо сел за руль и завел мотор.

Когда они отъехали со стоянки и направились к пляжу, Дженнифер тесно прижалась к нему, взяв его под руку. Аромат её волос дразнил его, и он крепче сжал руль, раздумывая, не пригласить ли её к себе. Нахмурившись, он обуздал свое нетерпение, понимая, что этот поспешный и дерзкий шаг мог все погубить, спугнув простодушную девушку из ловушки, которую он так тщательно готовил.

- Мы уже едем домой? - сонно пробормотала Дженнифер. Ее голова покоилась у него на плече. - Мне так хорошо.

- Ну, ещё довольно рано, - Чак старался говорить непринужденно. - Я подумал, вдруг ты захочешь немного проветриться после всех этих танцев и коктейлей.

Изящные ресницы Дженнифер робко затрепетали.

- Может быть, мы опять поедем на пляж? Такая прекрасная ночь... И мы будем там совсем одни, - она вспыхнула, пряча лицо.

Чак почувствовал, как у него внутри все напряглось.

- Да, конечно.

Она улыбнулась и уютно примостилась рядом с ним, удовлетворенно замолчав. Не меняя скорости, он пересек мост и спустился на прибрежную дорогу. Его сердце билось громче, чем мотор машины. Он пытался мысленно забежать вперед, к тому, что может произойти, а может и не произойти, когда они приедут в его любимый уголок на пляже. Это было очень приятное занятие, и необходимость вести при этом машину страшно мешала ему.

- Ну вот мы и приехали, - провозгласил он, притормаживая в конце темной улицы. - Там сзади есть покрывало. Можно его взять, чтобы не запачкать песком одежду.

Дженнифер простодушно улыбнулась, нагибаясь, чтобы снять туфли. Чак взял покрывало и чистое полотенце и, вернувшись, в смятении увидел нейлоновые чулки, мягко свисавшие с её руки. Она смущенно поправила юбку и встала, без каблуков похожая по размерам на куклу.

- Я подумала, что чулки тоже лучше снять. Это ничего?

Чак тупо кивнул. Дженнифер взяла его за руку, и они спустились на песчаный берег.

- Чак, ты только посмотри на звезды. Они кажутся такими близкими, как будто их можно достать рукой. Это просто потрясающе, правда?

- Да, потрясающе.

Дженнифер устроилась на покрывале, которое он расстелил на покатой дюне недалеко от воды. Она расправила юбку и обхватила колени руками, глядя в темное небо. Чак сбросил куртку и закурил, не в силах отвести глаз от её сияющего профиля и восхитительных очертаний её тела. Она была похожа на ангела - доверчивая, по-детски наивная, и в тоже время очаровательная, соблазнительная, обольстительная в своей девственной красоте.

Чак успокаивал себя, чувствуя, как растет его желание, и понимая, что он не должен торопить события, если хочет, чтобы все произошло так, как он рассчитывал - нежное и в то же время сладостно полное овладение её чистотой, исчерпывающее наслаждение её сияющим очарованием. Она будет так же робка, как и беззащитна, так же переполнена трепетным ожиданием, как и любопытством, и обращаться с ней надо нежно и деликатно.

- Чак!

- Да?

- Помнишь, ты вчера вечером провожал меня домой и поцеловал?

- Угу.

- Я сказала, что не умею это делать.

- Угу.

Она страстно взглянула на него.

- Как ты думаешь, я научусь? Я хочу сказать, научусь ли я правильно целовать мужчину? Я хочу научиться, честное слово. Я хочу уметь заставить мужчину чувствовать то же, что чувствовала я, когда ты обнимал меня.

- Она облизнула блестящие губы.

- Ты научишь меня, Чак? Прямо сейчас?

Он не помнил, куда делась его сигарета, не помнил, как вдруг вышло, что Дженнифер лежала на покрывале, а он нашептывал ей какие-то глупости. В одно мгновение она оказалась в его объятиях, теплая, мягкая, податливая, и он пил цветочный нектар с её мягких губ. Они медленно раскрылись под нажимом его языка, и девочка вздохнула, одной рукой обнимая его за шею. Она откликнулась на его ласку, и Чак почувствовал вспыхнувшее в нем яростное желание.

- Так было лучше? - тихо спросила она, когда их губы разомкнулись.

- Намного.

- Говори мне, что я должна делать.

- Ничего, - хрипло ответил он, глядя в глаза девушки. - Пока ничего.

Она скромно улыбнулась.

- Я весь вечер ждала, чтобы мы с тобой были так... как сейчас. Я знаю, что неприлично признаваться в этом, но это правда. Мне нравится, как ты меня целуешь.

Он снова поцеловал её. Руки против его воли все крепче сжимали её тело. Он долго трудился над её губами, целую вечность играл с её языком, и она постепенно таяла от удовольствия, нежно гладя маленькими пальчиками его затылок и плечи.

- Я могла бы вечность этим заниматься, - вздохнула она.

Чак немного приподнялся, готовясь к следующему этапу совращения.

- Ты готова ко второму уроку? - улыбнулся он, скользя рукой по её гладкой щеке.

- О, да... Да.

Он ещё раз поцеловал её, ещё глубже, пока она не расслабилась в его руках. Когда он почувствовал, что она полностью погрузилась в свои ощущения, он легко провел пальцами по мягкой тонкой блузке, пока они не достигли того места, где поднималась её очаровательная крепкая грудь. Дженнифер напряглась, её ресницы затрепетали, но он не отпустил её губы. Он осторожно ласкал её, играя острыми сосками, очень рассчитывая на их чувствительность, чтобы уничтожить её колебания.

- Чак, не надо, - выдохнула она, высвобождая губы.

Он нахмурился.

- Тебе не нравится?

Она глубоко вздохнула, её лицо пылало.

- Нравится, но... Но я думаю, что не должна позволять тебе сразу так много. - Она повернула к нему маленькое смущенное личико. - Ты сердишься?

Он откашлялся и сел, чувствуя боль во всем теле.

- Нет, конечно нет.

- Я веду себя, как ребенок?

- Немного.

Она выглядела расстроенной.