Мелина Харди - Любовь решает всё сама

Однако - Мелоди уже знала - для Джеймса эти простые вещи означали больше, чем он мог выполнить.

- Если я сделаю так, он будет абсолютно уверен, что он при смерти, заметил Джеймс. - Мы не из тех семей, где заведены подобные нежности.

Глаза Мелоди застилали слезы.

- А, может быть, пришло время завести их, пока не поздно, - заявила Мелоди, с трудом выдавливая из себя слова.

По ее первоначальному плану такой лобовой подход не предусматривался, но в связи с внезапно наступившим кризисом у Сета она лишилась такой роскоши, как постепенные действия. Время теперь не на ее стороне, - Он одинокий старый человек. Если он устал продолжать борьбу за жизнь, не дайте ему умереть с мыслью, что вам это безразлично.

- Конечно, мне это небезразлично, - со сдерживаемым волнением выговорил Джеймс. - Прежде всего по какой, черт возьми, причине, вы думаете, я вернулся в этот город? Чтобы выслушивать его оскорбления? Что, я не могу жить без них?

Мелоди поняла, что нажимала слишком сильно. Джеймс и без того переживал трагический момент. Мелоди взяла его под локоть.

- Думаю, нам обоим нужно передохнуть немного. Сейчас моя очередь угощать кофе. Спустимся вместе в кафетерий? - предложила она.

По взаимному согласию у них вошло в привычку встречаться в больнице. Мелоди приезжала в обеденный перерыв и после закрытия магазина, а когда время визитов заканчивалось, как-то само собой они на скорую руку ужинали вместе.

После нескольких ужинов в кафетерии, которые хотелось поскорее забыть, они послушались совета ночной сиделки Сета и, чтобы сменить обстановку, отправились в маленький итальянский семейный ресторан Франческо, расположенный неподалеку, через пять домов от больницы.

- Там привыкли обслуживать наших посетителей, - сообщила сестра. - Кормят недорого, но хорошо; большой выбор вин высокого качества. Хозяева понимают, что вы переживаете тревожное время и предпочитаете, чтобы к вам не приставали.

- А если Сету станет хуже, и мы будем нужны здесь? - забеспокоилась Мелоди.

- Мы вам позвоним по телефону, - заверила ее сестра. - Номер ресторана нам известен.

Рекомендации подтвердились. В ресторане Франческо играла тихая музыка, столики расставлены так, что у каждого было свое пространство, освещался он единственной свечой, и все это создавало обстановку доверительности.

Сначала разговор вела в основном Мелоди - рассказывала какие-то эпизоды из детства. Но постепенно, день за днем Джеймс начал отходить, общаясь с ней, а потом стал делиться скупой информацией о себе.

- Родители разошлись, когда мне было тринадцать лет, - заговорил он по собственному почину как-то за ужином.

При этих словах Мелоди накрутила спагетти на вилку и попыталась сделать вид, что ее не очень волнуют его дальнейшие откровения. Мелоди было известно, с каким трудом он раскрывался. Зато, если уж у Джеймса возникало подозрение, что у него что-то выведывают, он сразу же замыкался, как прежде, в себе.

- И вы поняли почему? - спросила она.

- О, да! Моя мать перечисляла все причины каждый день в течение шести лет после этого события, - засмеялся Джеймс с мрачной улыбкой и привел их одну за другой, поочередно загибая пальцы:

- Мой отец никогда не оказывался на месте, когда бывал ей нужен. Он рыбачил и торговал рыбой, вы знали это? Далее, он предпочитал мужскую компанию. Он не был джентльменом. Он ругался, курил, пил со своими приятелями. Хотя временами в доме водились деньжата, чаще доходы были весьма скудны, но в обоих случаях отец всегда ставил на первое место содержание шхуны. Матери он объяснял: "Я не могу выходить в море в разбитой лохани, Сьюзен. Человеку нужно судно, на которое он может положиться в шторм".

Мелоди прожила всю жизнь на северо-западе Канады у Тихого океана и хорошо знала, как свирепствуют штормы зимой. Каждый год погибали люди и корабли, семьи горевали, оставшись без кормильцев. Она всегда думала, что, если человек зарабатывает на жизнь в море, то поступает разумно, заботясь о том, чтобы его судно было надежным.

- Но разве ваша мать не знала обо всем этом с самого начала? - обратилась она к Джеймсу.

- Вероятно, знала. А о Сете я могу сказать совершенно определенно: он никогда не переставал быть самим собой.

- Тогда почему же она не остановилась и вышла замуж за него?

- Она считала, что у нее нет выбора. Мелоди взглянула на Джеймса, не понимая.

- Что вы имеете в виду - "у нее нет выбора"? Браки по расчету вышли из моды в прошлом веке.

В глазах Джеймса вспыхнул огонек: он искренне забавлялся.

- Вы когда-нибудь слышали о свадьбе под дулом ружья, Мелоди?

Она почувствовала, что ее щеки вспыхнули.

- О-о! Так вы имеете в виду?..

Тут Джеймс Логан расхохотался в открытую.

- Именно это я и имею в виду. Она была беременна мною. Ей было тогда только девятнадцать. К реальностям семейной жизни с рыбаком она абсолютно не была подготовлена. Развод подействовал на нее очень болезненно. Без моего отца она чувствовала себя несчастной, но они постоянно ругались, когда были вместе, особенно из-за денег.

- Какой позор! - ужаснулась Мелоди. - Деньги не настолько важны, чтобы из-за них скандалить.

- Вам когда-нибудь приходилось задумываться, чем платить за квартиру в следующем месяце?

- Нет, - призналась Мелоди.

- Тогда вы не можете судить, что важно, а что нет. Деньги всегда имеют значение, когда их не хватает на жизнь.

Мелоди допускала, что Логан-младший прав. Она знала, что наступила на больной мозоль и что самое время сменить тему разговора.

- Вы часто общались с отцом после развода родителей?

- Очень редко, - покачал он головой. - Я жил с матерью. Мы уехали в другой город километров за шестьдесят от побережья, где она стала работать в парикмахерской. В первые годы Сет время от времени появлялся у нас, но всякий раз его визиты заканчивались катастрофически, и постепенно он их прекратил совсем.

- Но он, должно быть, сожалел, что его единственный сын рос без него.

- Если бы он сожалел, - заметил Джеймс с каменным выражением лица, то не позволил бы мелочным ссорам помешать ему быть с семьей.

- Он совершил ошибку, о которой - я уверена - сожалеет. И вы можете повторить ее в один прекрасный день, если у вас будут собственные дети.

- Со мной этого не случится, - провозгласил Джеймс с пугающей уверенностью. - Я еще в юном возрасте решил, что буду держаться подальше от брака и сопутствующих ему сложностей, из которых наихудшая - дети. Они становятся такими удобными заложниками в грязной игре. Вы хотите десерт?

- Нет, - сказала Мелоди, чувствуя себя по необъяснимой причине подавленно. В другой раз они вышли прогуляться в парк неподалеку в надежде разрядить неутомимую энергию Джеймса. Заканчивался январь. День уходил в мглу. Резкий восточный ветер разносил дым, поднимающийся из приятных для глаза печных труб на домах викторианской архитектуры.