Мелина Харди - Любовь решает всё сама

Она удивилась, когда он взял ее руку в свою. Это пил первый случай, когда он коснулся ее, вложив прикосновение нечто, похожее на нежность, что глубоко потрясло ее и пошло по телу приятными волнами.

- Знаете, вы держались просто чудесно. - Джеймс переплел свои пальцы с пальцами Мелоди. - Вы не пропустили ни одного дня с тех пор, как Сету стало плохо.

- Вы тоже, - ответила Мелоди.

- Но я его сын.

- Я хотела бы думать, что я его друг.

- Думаю, он тоже хотел бы считать так. Он вправду симпатизирует вам. Джеймс отпустил ее руку, и они теперь держали свои чашки, словно готовясь пить на брудершафт. Джеймс сверкнул улыбкой, снова! заиграв своими очаровательными ямочками на щеках. - В старом барбосе еще теплится жизнь, раз его волнует вид красивого женского лица.

Мелоди чувствовала, что краснеет от удовольствия.

- Вы хотите сказать, что находите меня красивой? Неделю назад такой вопрос вызвал бы у него раздражение, и в лучшем случае он буркнул бы что-нибудь нейтральное вроде "Видали мы и похуже".

Однако сегодня он разразился громогласным смехом.

- Вы же знаете великолепно: вы красивы, миледи, поэтому не напрашивайтесь больше на комплименты. Ведь вам-то в конце концов все равно, как бы я ни считал.

- Вы правы, - сказала Мелоди.

Но ее потрясло открытие: на самом деле ей было не все равно, и, солгав, она ощутила внутри острую боль. Когда Мелоди взялась за свой план воссоединения отца с сыном, она не думала, что может оказаться жертвой скупых по отношению к ней чар Джеймса.

- Дело выглядит так, что этот ливень будет лить еще долго, - кивнул он в сторону окна. - Мы можем, конечно, пробежаться к машине и закрыть вопрос.

- Меня привлекает эта идея по ряду причин, - сказала Мелоди и тут же пожалела о своих словах. Джеймс всполошился.

- А что это за причины?

- Мне нужно кое-что сделать, - пролепетала она.

- Это одна причина. А другие?

Можно было сказать ему, что ее частная жизнь никого не касается. Джеймс, не задумываясь, поступил бы именно так, окажись он на месте Мелоди. Однако то, что началось как простой план воссоединения сына с отцом, обросло непредвиденными осложнениями.

Мелоди не умела скрывать свои чувства, как она считала, потому, что ей это никогда не было нужно, и теперь решила обойтись полуправдой.

- Мы позволяем, чтобы наше участие приобрело слишком личную окраску. Надо установить между нами известную дистанцию.

Джеймс взглянул на нее встревоженно и переспросил:

- Между нами?..

Мелоди опять забралась в это болото с крокодилами!

- Мне становится все труднее, Джеймс, сохранять неприязнь к вам.

- Вот тебе на! - Он не то засмеялся, не то закашлялся. - Должен ли я чувствовать себя польщенным?

Ты мог бы ответить мне комплиментом, раздраженно подумала Мелоди.

- Вы не совсем в моем вкусе, - заявила она. - А вы более чем откровенно признали, что я - не в вашем.

- Пока мы согласны друг с другом. Продолжайте. Мелоди от всего сердца хотела бы, чтобы этот разговор никогда не возникал.

- В сложившихся обстоятельствах мы легко можем попасть в ловушку и решить...

Джеймс пристально рассматривал ее. - В каких обстоятельствах? О чем вы говорите?

- Мы оба были очень озабочены состоянием Сета. Тревога сближает людей так же, как и горе. Но у нас с вами очень мало общего, Джеймс. Это факт.

- Но он не означает, что мы должны враждовать. Да, подумала она, верно, но это предвещает беду, если чувства становятся более глубокими. Мелоди надеялась со временем иметь мужа, большую семью, много детей и четвероногих домашних любимцев. А из разговоров с Джеймсом вытекало, что подобная перспектива не совпадала с его представлением о будущем. Мелоди не хотела влюбляться в мужчину, который никогда не осуществит ее мечту.

- Конечно не должны, - сказала она беззаботно. - Я имела в виду только то, что я почти ничего не таю о вас, поэтому довольно глупо...

- Вы уже знаете, что я был печальным, понятным, восхитительным маленьким мальчиком, заявил Джеймс, пожимая плечами и сигналя ей ямочками на щеках.

- Но не знаю почти ничего о взрослом Джеймсе Логане, - посуровела Мелоди. Она взяла сумочку и перчатки, отодвинула назад кресло. - Но все это не имеет никакого значения теперь, когда Сет на пути к выздоровлению.

Боже сохрани, думала Мелоди, покидая кафетерий, терять голову из-за мужчины только потому, что у него милые ямочки и великолепные плечи. Чем меньше она будет с ним общаться, тем лучше! Когда они оказались под козырьком крыльца у главного входа, дождь усилился. - О Господи! - воскликнул Джеймс, вы так никуда не пройдете! Моя машина стоит очень близко отсюда. Мы добежим до нее, и я отвезу вас к вашей.

Мелоди перестала мыслить логично, лишилась силы воли, чтобы сопротивляться, когда Джеймс схватил ее за руку. Она ощутила тепло и надежность его сжатых пальцев, и не имело никакого значения, что глубокие потоки дождевой воды заливали ей щиколотки, когда Джеймс тащил ее за собой по территории стоянки, каким-то образом не давая ей попасть в мелкие лужи. Длинными прыжками он влек ее к цели.

- Вы выглядите, как котенок после кораблекрушения, - заявил он, как только они наконец добрались до машины. Он включил свет в кабине, чтобы разыскать в отделении под щитком пакет с бумажными салфетками. - Ну-ка, позвольте, я оботру вас.

Мягкая бумага прилипала к ее волосам, слишком тонкая, чтобы впитать стекавшие капли воды.

- Господи, да у вас волос хватило бы на трех дам! - восхитился Джеймс.

- Так природа вознаграждает за то, что они у меня не завиваются в локоны, - ответила Мелоди. Ей хотелось отомстить за безразличие, ужасно поразившее ее, когда Джеймс, достав из пакета еще одну охапку салфеток, нахлобучил их обеими руками ей на голову наподобие старинного шлема.

- Почему вы не сделаете завивку, как другие женщины? - захотел узнать Джеймс. Его голос внезапно захрипел, стал прерывистым, как дым из трубы, летящий по ветру на рассвете студеного октябрьского дня.

- Потому что я не такая, как другие женщины. - голос изменил Мелоди.

Сначала он помолчал немного, продолжая прижимать салфетки к ее голове, тогда как большими пальцами рассеянно делал небольшие круги у нее на висках Наконец он произнес:

- Должен согласиться с вами. На самом деле - фугой такой нет.

Он сказал только это, но Мелоди знала, что прелюдия к поцелую прозвучала. Она знала, так как голубизна его глаз приобрела несколько иной оттенок, как бы вслед за его изменившимся голосом. Джеймс, опустив ресницы, надеялся скрыть происшедшие перемены.

Мелоди знала, потому что слышала его глубокий издох, как если бы он просил Бога дать ему силу воли, чтобы сдержать себя и не отдаться на произвол импульсов, несущих ему кучи неприятностей, в коих он не нуждался.