Максим Исаев - Оживление

Итак, я остановился на эпохе рококо. Табличка на соответствующем стеклянном шкафу гласила, что "в одежде рококо, сильно обнажающей тело, уделяется большое внимание нижнему белью, которое теперь является настоящим произведением искусства, шелковое, украшенное золотом и серебром, богатыми вышивками и кружевной отделкой. Декольте позволяло видеть рубашку с кружевной оторочкой. Нижняя юбка стала не только дополнением и укреплением верхней юбки, теперь она играет важную роль и при ходьбе, т.к. может быть видна. Лиф открывается до глубокого выреза и опять вытягивается вниз ниже талии в виде треугольника"...

После слов о треугольнике ниже талии все мои сомнения совершенно развеялись. Я смело открыл этот стеклянный шкаф и принялся раздевать безголовую манекенщицу. Моя герцогиня в синем халате маячила где-то в районе средних веков. Но там-то еще никаких вырезов не было, а уж про треугольники знали только любители Пифагора.

- Иди сюда скорее! - закричал я, расстегивая последнюю нижнюю юбку с лентами по бокам. Трусов эпохи рококо дальше почему-то не было. Как там обычно пишут - "Экспонат на реставрации". Ладно, так пока походит.

Герцогиня приблизилась к моему стеклянному шкафу и принялась разглядывать все детали своего будущего туалета.

- Ты что, спятил? Я это никогда не одену, - тихо сказала она.

- Снимай свой противный халат, - скомандовал я тоном, не признающим возражений.

Она осталась совершенно обнаженной, как и безголовая манекенщица. В ночи их тела были такого же цвета, что и халаты служительниц галереи. Как жалко, что мне надо сейчас ее одевать, а не воспользоваться тут же, среди темного зала, этой гладкой теплой синевой. Но во мне вдруг проснулся модельер, я забыл о других желаниях, и только когда я одевал на нее нижнюю юбку, я не удержался, и погладил этот злосчастный треугольник ее волос внизу живота, она тут же оттолкнула меня:

- Не отвлекайся, к тому же у тебя такие холодные руки.

Далее следовали разнообразные сложные детали ее туалета, мы промучились с ней, наверное, целый час, пока дело дошло до специальных дополнений - веера, сумочки помпадур для мелочей, перчаток, муфты и лент, которыми надо было украсить одежду сверху донизу. И вот она стоит предо мною во французском вечернем парчовом платье зеленого цвета с кружевами, украшающими глубокое декольте и рукава. Жаль, у моей герцогини маленькая грудь, но специальный корсет сделал свое дело.

- Можешь вдохнуть? - спросил я ее.

- Ты все-таки садист, я же хотела кушать, а теперь это практически невозможно.

- Давай я немного ослаблю шнуровку.

- Тогда грудь может выпасть.

- Ничего, никуда она не денется. Не наклоняйся слишком сильно и не прыгай высоко, и все будет хорошо.

Себе я присмотрел костюм контрабасиста - черные лакированные туфли, белая сорочка, бархатный черный жилет, черные брюки, фрак и бабочка. Этот костюм как, наверное, самый скромный, висел в дальнем углу зала. Хорошо, что размер оказался подходящими. А то где бы мы искали сейчас портного?

- Вечер в самом разгаре, и еда еще не кончилась, скорее на корабль! - и она застучала каблучками по лестнице. Я заспешил за ней в свой последний торжественный ужин.

Глава 17

Торжественный ужин

Еще несколько шагов по набережной Москвы-реки, и мы оказались у трапа с лакированными поручнями. У трапа нас поджидало знакомое лицо - Архип, кладбищенский сторож, он же кучер, он же товарищ майор, а сейчас - вахтенный матрос в парадной одежде.

- Прошу на борт, ваше высочество, - и он снял перед моей герцогиней фуражку. - Салат сегодня с лососем. Маски обязательны. Кавалеры сопровождают дам и сдают оружие.

Оружия, а также визитки у меня не было, Архип не стал спрашивать у моей дамы, кто я такой, видя, что она опирается на мою руку. Да и кем я мог представиться? - Личным шофером? Музейным электриком? Грузчиком? Скорее, человеком свободных профессий - это более расплывчато и верно, ведь профессии у меня нет теперь никакой.

На палубе стоял стол с масками разных цветов. Герцогиня выбрала себе зеленую, сегодня она будет вся в ирландском цвете. Я взял себе черную. И зачем этот дурацкий маскарад?

Мы двинулись по узкому коридору мимо закрытых кают. Время - три часа ночи. Шум праздника приближался. Интересно, осталась ли еще еда? Мы прошли до конца коридора и поднялись по крутой лестнице. Видимо, Герцогиня уже все тут знает. Медные перила испачканы чем-то липким. В небольшом фойе с диванами, обитыми кожей, горел красный цвет. На ближайшем к лестнице диване лежал человек в белоснежном кителе, глаза его были закрыты, руки неестественно свешивались вниз, на груди расплывалось большое кровавое пятно, весь левый рукав тоже промок, кровь текла по ковру и дальше вниз по перилам.

- Ничего, он потом очнется, - сказала моя подруга, - этот тип всегда со всеми ссорится и скандалит, и его обычно убивают к этому часу. Тело выносят на диван. Но ты не обращай внимания.

- А я и не обращаю внимания, давно привык, знаете ли, к виду крови. Это как грязь на улице, что же тут интересного? Сейчас это даже модно - убить кого-нибудь или зарезать.

Из фойе мы прошли еще сквозь две двери и оказались, наконец, в большом зале. Вечер был в самом разгаре. Искрились бокалы и драгоценности, играл оркестр, сзади него стоял хор, гости располагались за столиками, уставленными всякими явствами. Слезы брызнули из моих глаз при виде этого богатства и великолепия. Просто не верилось, что два месяца уличной жизни остались позади, и что за стенами этого заведения плещут холодные волны Москвы-реки. На нас, слава Богу, никто не обращал внимания. - Столик заказан? - спросил нас официант на чистейшем русском языке.

- Да, кажется, вон тот мой любимый, у окошка, - Герцогиня проследовала направо, придерживая широкую юбку, чтобы не задеть соседние столики. Честно говоря, я нигде еще не видел такой роскоши и красоты, ну, разве что на картинах из королевской жизни или в кинофильмах про мушкетеров. Мы сели в большие мягкие кресла, официант зажег две свечи на нашем столе, было немного дымно, но очень душевно, и я подумал, что последний раз я был в ресторане очень давно, даже не помню, когда. Нет, постойте, вспомнил! Да ведь с той же подземной принцессой, только на Ваганьковском кладбище... Как все удачно получается! И вокруг опять, наверное, одни покойники, только рангом повыше и побогаче, сюда явно не пускали всех покойников подряд, а только тех, кто прилично одет, кто заказал себе заранее по телефону столик или ходит сюда регулярно. Наверняка, с Новодевичьего монастыря, или из самой Кремлевской стены.

- Ну что, начнем, пожалуй, - я открыл меню в кожаном переплете.

- Что мне здесь нравится, так это то, что кормят тут как у меня в старом доме, на Сретенке, - сказала моя баронесса.