Андреа Кейн - Рождественский подарок

Казалось, Эрик разрывается между изумлением и желанием взорваться от негодования.

- Вы сошли с ума? - прогремел он, хлопнув дверью так сильно, что задрожали стены. - Неужели две недели, проведенные в обществе моей племянницы, лишили вас рассудка.

- Совсем наоборот, милорд. Две недели в обществе вашей племянницы поведали мне больше, чем я могла рассчитывать. Она умный, чувствительный ребенок - но вы, конечно, этого знать не можете. - Произнеся про себя короткую молитву, Бриджит продолжила наступление:

- Собственно, вы ее совсем не знаете.

- И не собираюсь знать, вы, дерзкая...

- Я спрашивала Ноэль, как она хочет отпраздновать свой день рождения, - прервала его Бриджит. - По-видимому, она его вообще никогда не праздновала.

Раздался сардонический смех.

- Это меня не удивляет. За то недолгое время, которое она провела, занимаясь разрушением каждого из домов, где жила, ничего нельзя было успеть отпраздновать.

- И чья же в том вина?

Он стиснул челюсти так крепко, что Бриджит испугалась, как бы они не сломались.

- Я бы посоветовал вам придержать язычок, мисс Каррен.

- При всем моем уважении к вам, милорд, меня ни капельки не интересуют ваши советы Меня интересует Ноэль, ее благополучие Ей необходима нормальная жизнь не только занятия и дисциплина, а семья, прогулки в парке, игры с другими детьми. Как вы думаете, почему она так привязана к Пушку? Вам когда-нибудь приходило в голову, что он - то единственное, что постоянно в ее жизни? Девочку швыряли из дома в дом, словно что-то ненужное, с самого рождения Теперь она стала настоящей узницей Фаррингтона. Все, что ей нужно, - это настоящий дом, друзья, смех... - Бриджит помедлила. - Любовь.

- Вы все сказали? - резко спросил Эрик. Бриджит недоверчиво покачала головой.

- Вы не собираетесь уступать ни дюйма, не так ли? Желаете позволить вашему страданию погубить жизнь этой маленькой девочки.

Казалось, в Эрике что-то сломалось.

- Так отпразднуйте ее день рождения, будь он проклят! - взревел он, пересек комнату и схватил с совершенно пустого письменного стола наполовину полный бокал с бренди. - Пригласите викария Испеките пирог. Прыгайте в листья с рассвета до темноты, мне все равно. А теперь убирайтесь.

- А Рождество?

Он со стуком поставил бокал на стол.

- Не будет.

- Не будет? Чего не будет? Церкви? Елки? Подарков? Не...

- Не будет Рождества. - Он обернулся к ней. - И это не подлежит обсуждению. Для меня Рождества не существует. Оно перестало существовать пять лет назад.

- Я понимаю вашу боль, милорд. Но Ноэль еще ребенок. Наверное...

- Нет! - взревел Эрик и швырнул бокал в стену. Бриджит подпрыгнула, она была совершенно не готова к столь бурному проявлению ярости. Невольно сделав шаг назад, она смотрела, как каскад хрустальных осколков сверкающим дождем падает на восточный ковер.

Одновременно она вдруг увидела окружающую обстановку. Ее встревоженный взгляд обежал потухшие лампы, темную мебель, плотно задернутые шторы. "Дедушка был прав, - оцепенело подумала она. - Это мавзолей. Если бы не стопка книг на ночном столике и не смятая постель, можно было бы подумать, что здесь совсем никто не живет".

- Вы испугались, мисс Каррен? - прервал молчание Эрик угрожающим тоном. - Или просто рассматриваете мое жилище? Потому что именно сейчас я бы на вашем месте очень испугался.

Прозвучавший в его словах вызов дошел до нее, и Бриджит снова посмотрела ему в глаза, не с тревогой, но со смущением. "Он меня дразнит, поняла она. - И хочет, чтобы я испугалась и ушла. Изо всех сил пытается себя защитить".

Все ее девичьи мечты устремились к действительности, смешавшись с состраданием и интуицией, подаренными зрелостью.

- Нет, милорд, я не испугалась, - возразила Бриджит, решительно сжав зубы. - И я не мисс Каррен, во всяком случае, уже не мисс.

Эрик прищурился.

- Да, вы не мисс, это так. - Он двинулся к ней с решительным видом. Вы графиня Фаррингтон. - Он возвышался над ней, и вид у него был довольно угрожающий. - Моя жена.

- Да.

- Всего лишь номинально, - напомнил Эрик. - Во всяком случае, пока.

В глубине души понимая, что сейчас решится ее будущее - И будущее Эрика, - Бриджит пошла навстречу своей судьбе.

- Это был ваш выбор, милорд. Не мой...

По его лицу прошла судорога боли.

- Будьте вы прокляты, - пробормотал он сквозь стиснутые зубы. - И будь я сам проклят за то, что хочу вас.

С этими словами он резко протянул руки и рывком прижал Бриджит к груди, к своему твердому и мускулистому телу. Потом грубо, за подбородок поднял ее лицо навстречу своему опускающемуся рту и впился в ее губы поцелуем, прежде чем она успела не то что возразить, но даже вздохнуть.

Физические ощущения, соединившись с потрясением чувств, придавили Бриджит, накрыли ее огромной, всепоглощающей волной. Она со всхлипом приняла - нет, приветствовала - нападение Эрика; в ее затуманенном мозгу промелькнула мысль о том, сколько ночей ей это снилось, и в то же время она понимала, что никакие фантазии никогда и близко не подходили к этой невероятной реальности. Рот Эрика скользил по ее губам, требовательный, обжигающий, безрассудный, но он в тот момент больше напоминал защищающегося, чем агрессора.

Бриджит прижалась к нему, ей хотелось как-то утихомирить охватившую ее бурю чувств. Пальцы ее разжались, скользнули вверх по его сорочке и остановились напротив сердца.

- Эрик, - шепнула она, и слово это бальзамом пролилось на его запекшийся как в лихорадке рот. - О Эрик!

Крупная дрожь сотрясла его тело, жесткая хватка ослабла. Кулаки разжались, и ладони заскользили вверх и вниз по ее спине, лаская, а не причиняя боль. Он еще теснее прижал ее к себе, а его поцелуй стал нежнее, губы обнимали ее губы, без слов требуя ответа.

Бриджит поняла его просьбу.

С естественным, невинным пылом она подчинилась, дрожа от предвкушения, когда его язык скользнул внутрь и встретился с ее языком.

И тут она погибла.

Рот Эрика завладел ее ртом с неутолимой жаждой. Утонув в ощущениях, Бриджит поднялась на цыпочки, чтобы ему было удобнее, еще крепче прижавшись к его могучему телу.

Из груди Эрика вырвался тихий стон, и он откликнулся на ее зов, завладевая ею так, как Бриджит не могла вообразить даже в самых смелых своих мечтах. Его руки спустились вниз, обхватили ее ягодицы, он приподнял ее, оторвав от пола, жадно прижимая к себе все ее мягкое, податливое тело.

Наслаждение - головокружительное, лишающее сил - обдавало Бриджит потоками жара. Если бы Эрик не поддерживал ее, она бы рухнула, ноги ее подгибались от слабости и не повиновались ей. Словно читая ее мысли, Эрик подхватил ее на руки и, крепко прижав к себе, понес к кровати. Через секунду она ощутила холодок, приятно остудивший ее лихорадочно горящую кожу, когда он опустил ее на простыни.