Маргарет Мур - В твоих пылких объятиях

Впрочем, ее мысли были заняты не одной только Антонией. Элисса до сих пор не сказала Ричарду о своей беременности. Собиралась сказать, когда он завивал ей волосы, но передумала: надо было отправляться на обед к мистеру Эсси, а ей не хотелось делиться своим самым сокровенным наспех.

Что ж, не сказала днем, скажет ночью в постели. Тогда спешить им будет некуда и ничто не помешает ей донести благую весть о своей беременности до Ричарда, а также заняться с ним после этого любовью. Элисса не сомневалась, что Ричард выразит ей свою благодарность именно таким образом.

Антония отвлеклась вдруг от беседы с Седжмором, поднялась с места и направилась в сторону клевавшей носом леди Алисии, где сидела и Элисса.

Антония была облачена в яркое, ядовито-зеленого цвета платье, а потому на ее маневры нельзя было не обратить внимания. Элисса настороженно смотрела, как девушка идет к ней. Ее взгляд ничего хорошего не предвещал, хотя она явно не хотела этого показывать.

Должно быть, подумала Элисса, Антония узнала от мистера Седжмора какую-нибудь новую сплетню, которой ей не терпится поделиться.

Без всякого вступления Антония пошла в наступление.

- Всегда приятно видеть женщину, которая счастлива в семейной жизни. Вы излучаете довольство, как корова на пастбище, - сказала девица с наглой улыбкой.

Элисса отреагировала на выпад Антонии сдержанно:

- Вы правы, мне нравится, как складывается мое второе замужество. Более того, могу сказать, что я очень счастлива.

- Надеюсь, вы будете счастливы и впредь - с таким-то мужем! - заявила Антония, расправляя плечи, как борец перед схваткой.

Элисса поняла, что мистер Седжмор не внял ее советам помалкивать насчет семейства Ричарда.

- Не сомневаюсь, что я буду с ним счастлива.

- Что ж, есть дамы, которые испытывают даже своего рода гордость от того, что их супруг пользуется повышенным вниманием у других дам. В конце концов, сэр Ричард - простите, граф Доверкорт, - как всякий уважающий себя аристократ, просто обязан иметь любовницу. Как говорится, положение обязывает, не так ли?

- И кого же вы прочите на эту роль? - спросила Элисса. - Уж не себя ли?

Антония нахмурилась:

- Я никогда не паду столь низко!

- Кто же, по-вашему, может занять это вакантное пока что место?

- Да кто угодно! - бросила Антония, придвигаясь к Элиссе еще ближе. Разумеется, за исключением меня, моей матери и моих сестер. Скоро вся округа станет осуждать вас за то, что вы привезли сюда такого распутного человека.

- Если кто-то против возвращения Ричарда в его родные места, пусть обратится с жалобой к королю. В конце концов, наш брак устроил король Карл близкий друг Ричарда.

- Намекаете на свои связи при дворе, Элисса Лонгберн?

- Леди Доверкорт, с вашего позволения, - хладнокровно поправила ее Элисса.

Антония одарила ее надменной улыбкой.

- Если ваш красавец муж не завел еще любовницу, не обольщайтесь: рано или поздно эго случится. Такова уж его натура. Все мы знаем его прошлое и тот тип людей, с которыми он проводил время в Лондоне Ваш муж не просто аморален - совершая аморальные поступки, он испытывает наслаждение!

Элисса устремила на Антонию ледяной взгляд.

- На вашем месте, леди Антония, я бы не открывала в присутствии порядочных людей свой ядовитый рот и держала свои глупейшие соображения относительно лорда Доверкорта при себе!

Леди Алисия, сидевшая рядом с Элиссой, засопела, вздрогнула и открыла глаза.

- Господи, что здесь происходит?

- Ничего особенного. Просто я пожелала вашей дочери спокойной ночи, сказала с натянутой улыбкой Элисса, поднимаясь.

- И вам спокойной ночи, леди Доверкорт, - отозвалась не успевшая прийти в себя леди Алисия.

- Доброй ночи, - коротко кивнула Антония, не забыв при этом скривить губы в презрительной усмешке.

Элисса торопливым шагом направилась к мужу. Ей не хотелось, чтобы Антония окончательно испортила ей настроение, и она решила во избежание этого поскорее уехать домой.

Она не верила, что Ричард может ее предать. Конечно, пока что он не облек свои чувства в слова, но в том, что он ее любит, Элисса не сомневалась.

С другой стороны, когда Уильям Лонгберн сделал ей предложение, в его чувствах она тоже не сомневалась.

- Что случилось, моя дорогая? - спросил Ричард, посмотрев на жену сначала с удивлением, а потом с беспокойством. - Ты заболела?

- Нет, - ответила Элисса и, любезно улыбнувшись хозяину дома, произнесла:

- Дело в том, что уже довольно поздно. Мне кажется, нам пора поблагодарить мистера Эсси за чудесный вечер.

- Что ж, домой так домой, - сказал Ричард и, подозвав к себе слугу, велел подавать карету.

***

- А я-то думал, что первым о возвращении заговорю именно я. Надеюсь, ты помнишь, что мне хотелось остаться с тобой дома? - произнес Ричард, когда они ехали в карете в Блайт-Холл. - Но что все-таки случилось? Быть может, я снова расстроил тебя своим поведением?

- Ничего подобного.

- Неужели тебя вконец защекотали локоны? - тихонько спросил Ричард, придвигаясь к Элиссе и протягивая руку, чтобы отвести завитки с ее щеки.

От его прикосновения у нее перехватило дыхание, и она вздрогнула от сдерживаемого желания. В эту минуту ей как никогда стало ясно, что напитанные ядом слова Антонии были вызваны вспышкой необузданной ревности и реальной основы под собой не имели.

- Нет, не защекотали...

Быть может, настало время сообщить ему о том, что она беременна?

Такой возможности ей не представилось, поскольку Ричард заключил ее в объятия и запечатлел на ее губах страстный поцелуй. Элисса ответила ему не менее жарким поцелуем, и желание близости с ним, которое волновало ее весь вечер, усилилось.

Ей захотелось дотронуться до его обнаженного тела, и она, едва не задохнувшись от желания, принялась расстегивать на нем рубашку, путаясь в его кружевном жабо. Ричард же стал распутывать завязки на ее корсаже. Пока его рот терзал ее губы, рука скользнула в вырез платья и коснулась трепещущей груди, которая, после того как он распустил шнуровку на корсаже, получила относительную свободу.

Обхватив ее грудь, он стал сжимать пальцами ее затвердевший от возбуждения сосок. Ричард всем телом придавил Элиссу к спинке сиденья, но это была приятная тяжесть, которая позволяла ей чувствовать близость мужа и лишь увеличивала охватившее ее возбуждение. При этом мерное покачивание экипажа сообщало их прижавшимся друг к другу телам определенный ритм, который наводил на мысль о неизбежности соития.

Она почувствовала, как Ричард, приподняв ее юбки, кладет руку на ее ногу.

- Сейчас? - задыхаясь от волнения, произнесла она.

- Нет еще, надо тебя подготовить, - ответил он хриплым, прерывистым шепотом.