Диана Палмер - Мое сердце - твое, любимый !

Норин отправилась на работу, и смена прошла без особых трудностей, если не считать проблем с дыханием, которые начали беспокоить ее не на шутку.

Вечером она посетила своего лечащего врача. Этот высокий светловолосый парень с доброй открытой улыбкой всегда относился к ней очень заботливо.

- Ты же медсестра, - напомнил он, - разве не чувствуешь, что с сердцем у тебя неполадки?

- Может, это от усталости, от перегрузок на работе?

- Да тебе необходима операция. Я не запугиваю, но ты же понимаешь, что, если долго откладывать, в один прекрасный день тебя не успеют и до больницы довезти.

Она это отлично пронимала. "Я умираю от безответной любви, - мысленно усмехнулась Норин, - мое сердце разбито в прямом и в переносном смысле..."

- Нельзя относиться к этому так легкомысленно, - продолжал отчитывать ее доктор. - Я хочу поговорить с кардиохирургом Майерсом и записать тебя на операцию. Кстати, твоя покойная кузина ведь была замужем за Рамоном Кортеро, - вдруг пришло ему в голову, - он же лучший специалист в этой области. Может, он тебя прооперирует?

- Рамон Кортеро ничего не знает о моей болезни, и я не хочу, чтобы узнал, - ответила она сухо.

- Почему?

- Он меня ненавидит. Вдруг ляпнет что-нибудь о моем состоянии, и я лишусь работы, а этого я позволить не могу. Я молюсь на мою медицинскую страховку и даже не могу намекнуть в больнице, что у меня со здоровьем такие серьезные проблемы.

- Нет, тебя не уволят...

- Могут, - бросила Норин, - и я это пойму. Медсестра в интенсивной терапии должна быть сильной и крепкой. Так что я предельно трезво оцениваю свои возможности. Даже попросила, чтобы мне выделили помощницу... на всякий случай, - она вяло улыбнулась. - Конечно, причину я никому не объяснила. Доктор покачал головой.

- Ты играешь с огнем. Ведь можешь умереть. Кстати, ты так и не рассказала Кортеро, почему тебя тогда не было с его женой?

- Он не хотел слушать, - со вздохом ответила Норин, - а теперь уже неважно. - Она поправила выбившийся из пучка светлый локон: - Мне так легче. Пусть лучше и дальше меня ненавидит. Все мои родственники меня просто терпеть не могут. Вот так-то. - Норин поежилась: - Если я умру на операционном столе, никто не пожалеет. Никто.

Она поблагодарила доктора за прием и вышла, складывая рецепты.

- У тебя сегодня не очень хороший цвет лица, - вместо приветствия произнес Брэд Дональдсон, когда Норин вошла на следующий день в ординаторскую. Брэд уже четыре года работал санитаром. В больницу они с Норин пришли вместе и сразу же подружились. Брэд сходил с ума по одной из врачих, молоденькой красавице из травматологии, однако та его совсем не замечала. Поэтому в лице Норин молодой человек нашел товарища по несчастью, как и он, страдающего от неразделенной любви, хотя она его в свои секреты не посвящала.

- Знаю, - девушка набрала полные легкие воздуха. - Все будет в порядке. Мне прописали лекарства для стабилизации сердечной деятельности.

- Что-то серьезное?

- Да нет, ничего... Я справлюсь. И они приступили к работе.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Состояние Норин постепенно ухудшалось. Сильная нагрузка на работе не прошла бесследно - и девушка оказалась прикованной к постели. Она не могла не только приехать в больницу, но даже голову с трудом поднимала с подушки. Оставшись дома и списав свое недомогание на эпидемию гриппа, Норин пообещала администрации через пару дней выйти на работу. Эти два дня плюс выходной она поставит себя на ноги, если причина болезни - переутомление, а не ухудшение работы сердца!

Вечером Брэд пришел проведать ее. С собой он прихватил суп и сандвичи из кафетерия. Она была так слаба, что еле дошла до двери, и совсем не могла дышать, когда с помощью Брэда вернулась в постель.

- Это никуда не годится, - произнес он хмуро, - ты убьешь себя, если не перестанешь упрямиться и не согласишься на операцию.

- Мне нужны... еще три... недели... чтобы накопить... деньги, пояснила она, бледная от напряжения и недостатка кислорода. - Тогда я смогу... платить за квартиру... пока буду выздоравливать...

- Вот упрямая! Неужто твои родственники не понимают, в каком ты состоянии?

- Они меня не видят. Да у меня и остались только дядя с тетей...

- Но они же вырастили тебя, разве им все равно?

- Думаю, после смерти Изадоры - да, - ответила Норин с печалью в голосе.

- Бедняжка, - Брэд ободряюще похлопал ее по плечу. - Может, ты поешь? Я принес тебе суп.

- Спасибо, - поблагодарила она, - я обязательно поужинаю, только чуть-чуть попозже. Сейчас не в состоянии.

- Давай я вызову врача. Она покачала головой:

- Не надо. К утру мне станет лучше, я уверена. А потом я посижу дома еще два дня, и за это время...

- Тогда хотя бы лежи, - попросил Брэд, - не вставай, хорошо?

- Обещаю.

Он побыл у нее еще немного и уехал обратно в больницу. После ухода своего единственного друга Норин чувствовала себя еще более одинокой и несчастной, чем когда-либо.

Суп есть она не стала и сразу же легла спать.

Хотя утром ее состояние действительно улучшилось, девушка была вынуждена признать, что на поправку она не идет и время отсчитывает минуты не в ее пользу.

Дождь лил как из ведра, когда Норин вышла на улицу, чтобы ехать на работу. Закрывая дверь, она услышала жалобное мяуканье. Оглянулась - и увидела на лестнице, в углу, худого взъерошенного котенка, дрожащего от холода.

- Ой ты маленький! - Девушка опустилась рядом с ним на колени.

Котенок замурлыкал и, выгнув спинку, стал тереться об ее ноги. Норин улыбнулась и подмигнула ему - владелец дома не разрешает заводить животных, но один крошечный котенок...

Она спрятала его под пальто и направилась обратно к себе в квартиру. Задыхаясь от подъема по лестнице, девушка открыла входную дверь, прошла на кухню и, посадив нового знакомого на пол, угостила его молоком и кусочком мяса. В крайнем случае найду себе другую квартиру, решила Норин, не мерзнуть же малышу под дождем. Да и мне не будет так одиноко.

С этими мыслями она села в машину и повернула ключ зажигания. Машина не заводилась. Норин посидела немного внутри, потом, собравшись с силами, отправилась на автобусную остановку.

Рабочий день тянулся нескончаемо долго. К тому же из-за болезни двух сестер их отделения Норин пришлось остаться на вторую смену.

- Это безумие, - пробурчал Брэд, увидев, как она прислонилась спиной к стене ординаторской, с трудом переводя дыхание. - Ты же просто свалишься в коридоре.

- Мне надо работать, - ответила Норин, прикрыв глаза. - Больше вызвать некого, к тому же, как тебе известно, я два дня просидела дома.

Брэд внимательно разглядывал ее бледное лицо.

- Ты выглядишь еще хуже, чем дома.

- Спасибо за комплимент.

- И что мне с тобой делать? - усмехнулся он.