Диана Палмер - Мое сердце - твое, любимый !

Взгляд Мэри на мгновение погрустнел.

- Норин, никто из нас не в силах изменить прошлое, - произнесла она тихо. - Я старею и понимаю все лучше и лучше, что в жизни происходит именно то, чему суждено случиться. Все мы бросили Изадору. Мы с твоим дядей не должны были уезжать и оставлять ее на тебя. Да и Рамон тоже. Твоей же вины нет и в помине: заботясь о ней, ты сама могла умереть той ночью. Никто из нас даже не догадывался, как серьезно ты больна.

Надеюсь, ты понимаешь, что тебя никто не винит, по крайней мере, больше не винит. - Ее лицо было совершенно серьезным. - Мы с дядей очень сожалеем о том, что обошлись с тобой столь жестоко на похоронах Изадоры. Думаю, и Рамон чувствует то же самое.

- Вы не знали, - прозвучало в ответ.

- Но сейчас, я надеюсь, все изменится. Для тебя и для Рамона, -' закончила Мэри.

Эти слова всколыхнули душу девушки, и она, поддавшись нахлынувшим на нее чувствам, подошла к тете и чмокнула ее в щеку.

- Спасибо. Мэри обняла ее.

- У меня теперь осталась только одна дочь - ты, - произнесла она. Будешь навещать нас время от времени? Особенно когда родятся дети... - И глаза ее весело засияли.

Норин улыбнулась.

- Хотелось бы иметь несколько...

- Мы все будем этого очень ждать, - ответила Мэри и поторопила ее: Иди скорее к своему супругу, он, кажется, уже теряет терпение!

Дорога в Чарлстон была долгой, но она подарила им возможность наконец-то побыть вдвоем. По пути Рамон часто останавливал машину, чтобы Норин могла немного походить и размяться и путешествие не становилось слишком утомительным.

Но вот, несколько часов спустя, они уже стояли на пороге шикарного отеля в Чарлстоне. Рамон оформил документы, дал на чай носильщику, доставившему в номер их вещи, дождался, пока за тем закроется дверь, подхватил Норин на руки и понес прямо к гигантских размеров кровати.

Еще секунду назад они были одеты, а теперь его глаза наслаждались божественным видом ее наготы, а губы и руки - шелковистостью ее кожи.

- Ты боишься меня, да? - прошептал он, касаясь ее губ своими.

Но она не боялась - она была готова подчиниться ему. Затаив дыхание и облизнув пересохшие губы, Норин вцепилась пальцами в его плечи. Она хотела, чтобы он дотрагивался до нее снова и снова, и устремилась ему навстречу.

А потом приняла его, дрожа всем телом, слыша каждый удар своего сердца и не сводя с него глаз, когда они оба отдались равномерному пьянящему ритму. Она вцепилась в него еще крепче, и острое, резкое, пронизывающее удовольствие уносило ее в неизведанные дали. Она всхлипнула и заметила, как изменилось выражение его лица, когда и он достиг пика огненного блаженства и растворился в нем. Они остановились на мгновение, показавшееся им вечностью, остановились, деля наслаждение друг с другом, не дыша, привыкая к чарующей близости.

- Невероятно, - пробормотал Рамон, не скрывая полыхавшей в нем страсти. - Тебе не было больно?

- О, нет...

- Ты можешь... еще?.. - прошептал он, полный нежности.

- Могу, - раздался еле слышный ответ. - Все отлично. - Ее щеки налились румянцем.

- Такого со мной никогда еще не было, - произнес он. - Никогда!

И вновь они устремились по радуге вверх, соскальзывая и погружаясь в божественный нектар несказанного блаженства. Она хваталась за его плечи и, когда дрожь пронзала ее тело, сжимала их еще сильнее, не веря, что этот восторг когда-нибудь покинет ее. Но вот наконец, обессиленная, она затихла. Рамон, глядя на нее, улыбался.

- Теперь мы поистине одно целое, - сказал он потом. - Муж и жена. Одна душа. Одно тело.

- Я так люблю тебя, - прошептала Норин еле слышно. - Ты мне веришь?

В ответ он осыпал ее лицо каскадом поцелуев.

- И я люблю тебя, дорогая. Только сейчас я понял, что значит найти свою половинку, создать семью. Это не просто физическое слияние, хотя и оно необычайно прекрасно. Это единение душ, единение сердец и мыслей. - Он жадно смотрел на нее. - Я не испытывал такого ни с кем другим. - Рамон сделал паузу и интонацией выделил самое важное: - Только с тобой одной. Но теперь, солнышко, тебе надо отдохнуть. Я не хочу утомить тебя, несмотря на бескрайнее блаженство, которое дарит мне твое тело.

- Я никогда и не мечтала о таком счастье! - Норин прижалась к нему и закрыла глаза.

- Я тоже. - Он обнял ее и нежно поцеловал в лоб. - Попробуй поспать. У нас впереди еще много времени для новых открытий и взаимного удовлетворения.

Она улыбнулась и пробормотала сквозь сон:

- Я люблю тебя.

А в это время за зашторенными окнами начал моросить дождь, однако удары капель по стеклам не могли заглушить слаженного биения их сердец.