Виктория Плэнтвик - Поиск любви

Классической формы овальное лицо, светлые холодные глаза, разметавшиеся по плечам волосы. Неудивительно, что воспоминания об этой женщине преследовали Фрэнка. Должно быть, она его идеал не только в интеллектуальном, но и в физическом смысле.

Элис не считала себя знатоком поэзии, хотя любила ее. Она улеглась с томиком на полу и углубилась в чтение. От стихов Джейн Маркхэм Бартон ей стало не по себе.

- Чем ты тут занимаешься? Элис даже не слышала, как вошел Фрэнк. Бросив на диван портфель, он подошел к ней, развязывая галстук.

- Я рад, что подарок пришелся тебе по душе. Эта подушка называется гаремной. Едва я ее увидел в витрине магазина, как тут же представил... Лицо Фрэнка мгновенно превратилось в неподвижную маску, когда он заметил в ее руках томик стихов.

- Я и не знала, что твоя жена была поэтессой. - Элис подняла взгляд на Фрэнка. Если он оставил эту книгу на полке, значит, ожидал, что рано или поздно она будет обнаружена. - Стихи очень... глубокие. Должно быть, Джейн была незаурядной личностью.

Он внимательно посмотрел на Элис.

- Я готов биться об заклад, что тебе не понравились стихи Джейн, не так ли?

Элис вспыхнула, а он еще больше смутил ее очередным замечанием:

- Не переживай, ее поздние стихи мне тоже не нравятся.

- Я... я уверена, что она была своеобразной женщиной... - слегка заикаясь, пробормотала Элис. Романтические представления о браке Бартона начали рассыпаться, словно карточный домик.

- Вначале Джейн действительно подавала большие надежды, которым, однако, не суждено было сбыться. Такое случается сплошь и рядом, - с явным намеком добавил Фрэнк.

Элис проигнорировала ехидное замечание в свой адрес и, перевернув книгу, снова принялась рассматривать фотографию на обложке.

- Какая красавица!

- И в этом была ее беда, - загадочно произнес Фрэнк.

- Интересно. Если можешь, расскажи.

Он не долго колебался.

- Джейн с детства привыкла к всеобщему восхищению. Она была единственным ребенком в семье, этаким ангелочком, и уже с ранних лет проявляла незаурядные способности. Став взрослой, она продолжала считать себя абсолютным совершенством и любой ценой стремилась поддержать этот имидж.

- Джейн была... здорова? - Элис не смогла бы объяснить, почему ей в голову пришла эта мысль.

Страдальческая, болезненная гримаса искривила губы Фрэнка.

- Ты умница, Элис. Моя жена была неуравновешенным человеком. Очевидно, она еще до замужества страдала психастенией, но так умело скрывала это, что я и не подозревал ни о чем до того самого момента, пока ей не стало выгодно спекулировать нездоровьем.

- Спекулировать? Как это понять? - Элис затаила дыхание, не смея шелохнуться, а Фрэнк снял пиджак, присел рядом на ковер и продолжил:

- Думаю, Джейн нужно было, чтобы я почувствовал себя виноватым, хотя тогда я искренне считал, что во всем помогаю ей. Когда мы познакомились, у каждого из нас было уже по одной изданной книге. Я читал лекции в университете в Веллингтоне. Мы полюбили друг друга и поженились. Но очень скоро Джейн обнаружила, что супружеская жизнь совсем не такая, какой она ее себе представляла.

За два года она опубликовала несколько коротких рассказов и сборник стихов, но ее интерес к работе постепенно угасал. Джейн без конца переписывала одно и то же и, в конце концов, приходила к выводу, что это никуда не годится. Она стала лгать, как много работает, сначала мне, а затем и всем подряд, в том числе себе самой, поскольку трудно было признать собственные творческие неудачи. А они возрастали пропорционально моим успехам.

В итоге Джейн стала ненавидеть меня за то, что мои книги публикуют, а ее нет, тем более что, по мнению литературных критиков, она была талантливее меня. Джейн считалась серьезным писателем, а я всего лишь удачливым популяризатором. Жена заявила, что я парализую ее волю и творческие порывы, что мои критические замечания лишают ее уверенности в собственных силах, так как я пугаю ее своим взрывным характером и необузданным сексуальным аппетитом.

- И она все это тебе высказала?! - ужаснулась Элис.

- Джейн обвиняла меня не только в этом, я просто не хочу вдаваться в подробности, - удрученно покачал головой Фрэнк. - Но конечно, все это произошло не сразу, а постепенно... по мере того, как возрастали ее ненависть и одновременно обида. В итоге она просто не могла выносить меня, не говоря уж о том, чтобы жить со мной, но в то же время не решалась и уйти. Ведь я служил прекрасным прикрытием ее неудач!

Фрэнк казался спокойным, но Элис знала его достаточно хорошо, чтобы понять, какая буря бушует в его душе.

- Именно тогда ее болезнь и вырвалась из-под контроля?

- Нет. - Он вдруг лукаво улыбнулся, видимо отрешившись от грустных мыслей. - Не обновить ли нам подушку? - вкрадчиво предложил он.

- Кажется, мы собирались готовить ужин, - стушевалась Элис, почувствовав легкий трепет. Неужели воспоминания о жене возбудили в нем... тот самый аппетит?

- Мы всегда можем заказать пиццу на дом. - Фрэнк решительно потянул ее за пояс кимоно. - Могла бы проявить хоть немного благодарности, ведь подушка обошлась мне недешево.

Эта неловкая шутка задела Элис за живое, она и так болезненно воспринимала траты Фрэнка на нее. Он что, покупает ее любовь? Неужели не понимает, как оскорбительны его слова?

- Не знала, что ты делаешь капиталовложения, а не просто даришь мне подарки, - гордо вскинув голову, Элис сердито сверкнула глазами. - Может, покажешь мне чек? Тогда я буду знать, сколько раз должна поцеловать тебя, или что там еще, чтобы рассчитаться.

- Ну уж если считаться, то предлагаю обмен: я тебе - подушку, ты мне картину.

Торг по поводу подарка миссис Бартон стал уже традиционной шуткой. Как Айрин и предполагала, Фрэнк неоднократно предпринимал попытки уговорить Элис продать ему картину, но сейчас, видя, что она никак не реагирует на его шутливое предложение, лишь пожал плечами.

- Думаю, одними поцелуями ты не отделаешься. Подушка стоит по крайней мере одной ночи любви. - Рука Фрэнка скользнула под кимоно.

Элис возмущенно оттолкнула соблазнителя, отчего ее грудь всколыхнулась под вышитыми павлинами. Она буквально пылала праведным гневом. Как интеллигентный и благообразный мужчина может быть настолько несдержанным!

- Ну нет, сегодня тебе это не удастся. - Элис заставила себя быть холодной и неприступной.

- Не удастся что? - смешливо поинтересовался Фрэнк.

- Завести меня. Ты ведь всегда так делаешь, прежде чем заняться любовью. Ты стараешься вывести меня из равновесия, дразнишь до тех пор, пока я не перестаю владеть собой. Почему?

- Адреналин возбуждает, - с циничной откровенностью заявил он.

- Когда я с тобой, мне не нужен никакой адреналин, - спокойно возразила Элис. - Ты и так знаешь, что можешь возбудить меня одним лишь взглядом. Что касается тебя, то ты тоже возбуждаешься достаточно легко. Так почему тогда секс для тебя всегда должен начинаться с какого-то искусственного взвинчивания, с борьбы с самим собой? Ты чего-то боишься, Фрэнк? Это как-то связано с Джейн? С тем, как она умерла?