Эмма Ричмонд - Строптивая любовь

- Что? Прости, что ты сказал?

- Я спросил, ты уверена?

- Да, я совершенно отчетливо помню, как Дэвид попросил меня найти семьдесят седьмой маршрут.

- Сам он что - не мог посмотреть?

- Он ногу подвернул! - рявкнула она. Стараясь взять себя в руки, она уставилась в расписание в надежде отыскать там местечко, название которого только что всплыло в ее памяти.

- Тоже мне джентльмен, - проворчал Кил.

- А ты, между прочим, не лучше, - отпарировала она. Он вел себя с ней во сто раз хуже, чем Дэвид десять лет назад. - Вытаскивать меня из постели, по-твоему, по-джентльменски? А волочить меня за собой по всему Фуншалу, это как?

- Это я тебя волочу? Я?! - возмутился Кил.

- Хорошо, хорошо, - согласилась она, - я сама таскаю тебя за собой. Она слишком устала, чтобы вновь пускаться в бессмысленные споры.

- Вот и прекрасно. Мы тоже сядем в семьдесят седьмой автобус. Посмотрим, куда нас заведет твоя подпорченная память.

- Это нечестно. Кил. Я ведь так стараюсь.

- Как же, стараешься. Тебе здесь нечего вспоминать. Думаешь, нам помогут какие-то дурацкие обувные магазины да кафе!

- Не злись! Я же не виновата, что мне припоминаются такие незначительные детали. - Задетая его язвительным тоном, она сердито добавила: Если бы ты ко мне был хоть чуточку внимательнее и не орал постоянно, я бы с большим желанием тебе помогала.

- Ты что, хочешь сказать, что намеренно ставишь мне палки в колеса? Да я убью тебя, если это так!

- Глупости, иначе бы меня здесь не было! - у Жюстины от ярости потемнело в глазах. Круто повернувшись, она пошла вдоль автобусов, пока не обнаружила наконец семьдесят седьмой номер. Боже праведный, да он просто шизофреник! Она поднялась в салон и села на заднее сиденье. Ей было абсолютно безразлично, следует ли он за ней. Да как он только смел так с ней говорить! Она оказывает ему любезность, а он...

Она отвернулась. Автобус накренятся - в салон вошел Кил. Да провались она на этом месте, если и дальше станет помогать этому психу! Пусть сам ищет своего разлюбезного Дэвида! Мерзкий тип, спесивый, угрюмый индюк...

- Ты не в тот автобус села, Жюстина, - неожиданно мягко проговорил Кил. Его настроение вновь резко изменилось. - Этот отправится только через час. Нам надо вон в тот, радом.

- Мне все равно, - заявила Жюстина с бунтарским видом. - Пусть он хоть вообще никогда не отправится! Голова раскалывается, рука болит, ноги гудят... А еще эта чертова повязка давит на шею!

Он приглушенно рассмеялся и, скрестив руки на груди, опустился на соседнее сиденье.

- Прости, что я накричал на тебя, - тихо попросил он. - Постарайся взять себя в руки. - Он наклонился и, нежно взяв ее за руку, притянул к себе. Она упорно смотрела на верхнюю пуговицу его рубашки, и он сказал: - Посмотри на меня.

Губы Жюстины были плотно сжаты, полные ярости глаза прятались за очками. Говорить с ним она явно не желала. Кил улыбнулся, и она вызывающе взглянула на него.

- Мне ведь тоже нелегко, Жюстина. Соберись, не оставляй меня сейчас.

Она дернула плечом, обойдя Кила, вышла из салона и направилась к другому автобусу. Там она села рядом с женщиной, держащей на коленях живую курицу. Кил уселся позади и, наклонившись к ней, прошептал, едва сдерживая смех:

- Ты совершаешь большую ошибку.

Не обращая на него внимания, она упорно глядела вперед.

- Нет, честно, - продолжал он балагурить. - Ты же никогда раньше не ездила рядом с курицей, правда? Поверь мне, ты скоро пожалеешь о таком соседстве!

- А ты откуда знаешь? Большой опыт в этом деле? - Голос ее оставался сердитым.

- Было дело в Греции. И мне бы не хотелось повторения подобного опыта. Ну, кончай дуться. Садись рядом со мной.

Презрительно фыркнув, она пересела к нему.

Нет, он просто невозможен. Как только между ними возникало какое-то теплое чувство, он тут же становился невыносимым. А сейчас, когда она его буквально возненавидела, он заставляет ее улыбаться. Ну, это мы еще посмотрим!

Камача оказался довольно маленьким местечком. Магазинчик художественных промыслов, сейчас закрытый, аптека, тоже закрытая. И ни то ни другое заведение ей ни о чем не говорили. Кила она, естественно, оставила в неведении об этом. Поднимаясь вслед за ним на площадку обозрения, название которой выговорить было совершенно невозможно - Аусзихтпункт Мирадоуро, - Жюстина пребывала в задумчивости. Очутившись на месте, они, к своему глубокому разочарованию, выяснили, что потратили время зря. Площадка находилась над скоплением облаков, и вид на Камачу являл собой нечто серое, укутанное влажной ватой облачности. Жюстине стало совсем плохо, поэтому она с несказанной радостью спустилась с Килом обратно. Ни единый домик в городке не имел ничего общего с памятной ей виллой. Тем не менее она прекрасно помнила, как Дэвид произнес именно это слово - Камача.

- Нужно что-нибудь поесть, - решил Кил. - Тебе станет лучше. А потом у нас будет время все осмотреть.

Спорить с ним Жюстина была не в состоянии. В изнеможении она опустилась за столик в саду возле небольшого ресторанчика. Пусть осматривает, коли ему так хочется. Угнаться за ним под силу разве что супермену. Интересно, он вообще когда-нибудь отдыхает? Способен ли он, к примеру, расслабиться? Насладиться красотой рассвета? Или заката? Энергия, казалось, пульсировала в каждой его жилке. Жюстина взглянула на него и глубоко вздохнула.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Им подали блюдо под названием bacalhau а Bras, то есть сушеную треску, поджаренную с луком и картофелем, а потом запеченную во взбитых яйцах, - так по крайней мере оно описывалось в разговорнике, который Кил тоже успел приобрести, пока она покупала очки. Подкрепившись, она приступила к соку, а он к кофе. Оба сидели расслабившись и отдыхали. У Кила был отсутствующий вид человека, витающего где-то совсем в другом мире. Не станет же он дуться целый день, с надеждой подумала Жюстина. Она задумчиво смотрела на растущие вокруг экзотические цветы. Кил внезапно заговорил, и она вздрогнула от неожиданности.

- Ты что, обиделась на меня? Я тебя, конечно, не виню...

Она в изумлении посмотрела на него, сразу не отреагировав.

Косо взглянув на нее, он произнес:

- Извини меня, Жюстина. Я был невыносимо груб с тобой, да?

- Да, - отчеканила она.

Кил взял ее руку в свою и крепко сжал сильными пальцами. Глядя ей прямо в глаза, он печально улыбнулся.

- Все это из-за того, что я чувствую себя виноватым.

- Виноватым? Ты?

- Да. Таскаю тебя всюду, а ты ведь плохо себя чувствуешь. А еще меня беспокоит верфь, - задумчиво добавил он. - Если нам не сделают этого заказа, будущее ее печально, даже если мы найдем здесь Дэвида и чертежи.

Жюстина решила задать ему вопрос, который уже давно ее мучил.

- Почему ты решил взвалить на себя все эти заботы ради человека, которого ты не любишь?