Альфред Жарри - Любовь абсолютная

Но в повешении — Омоложение старика.

Единым усилием трицепсов маленький человечек отбрасывает свой недоуздок из плоти с костями, а затем — обвивает руками покорную талию, и дыханием из ноздрей, поскольку прижаты уста к устам, — ее будит.

Даже Медея [84]была бы рада, если б таких результатов добилась в омоложении дальнего родича.

И так, через неприкрытую дверь, Эмманюэль Бог взирал — под луной, улетевшей, чтоб диском осесть на потолке, из стеклянного сарбакана [85]лампы — на свое творение предусмотренное .

Адам, прикрытый «мехами похмелья» — маской блевотины — да, Адам XX века — прилепить к его телу ту половину, что отъял Другой Бог…

В начале [86].

Орган независимый по всем законам пространства вот уже несколько тысяч лет, ЯИЧНИК, ранее был растворен в Человеке универсальном, едином.

НОТАРИУС.

Эмманюэль Бог безмятежно вознесся, после сего допущения [87], на небеса голубой мансарды своей.

И Дух Божий носился над водою [89]…

У окна мансарды.

Всю ночь соловьиная трель, вступившая после визга пилы нотариальной, в ланпольских платанах, посаженных в шахматном порядке, доносилась раскатисто словно тачка, что требует масла для смазки.

Эмманюэль Бог никаких угрызений не слышал — лишь этот несносный скрип.

Он с удовольствием в нем признал приближение Правосудия колченогого.

Но не пристало же Богу (Эмманюэлю) правосудную тачку одаривать каплями масла.

Другой Бог проронил на нее слезу, желтую и сладкую, полную солнца.

Это был день посвящения.

Эмманюэль Бог знал превосходно, что умерщвлением Варии (умерщвлением более реальным, чем по законам плоти исключение из вселенной, чем изгнание за грань Абсолюта — любым тесаком, орудием огненным Ангела, что запирает Рай…) он не убил Мириам!

НАПРОТИВ.

Истинная Мириам пребывала вне Варии.

Из окна, открытого в желтую тишину, над платанами и амфитеатром домов ланпольских, он созерцал, на холме, что превыше всего, Статую Итрон-Вария [90].

Ступни Девы — под платьем.

Не видно, попирает ли Дева дракона.

Под подошвами у нее — три ступени и целый пьедестал гранитной твердыни.

Тропинки стелятся, извиваются вкруг холма, и спускаются пить у ручья мукомолен.

Эмманюэль Бог не стал смотреть, где они прерываются, ибо застыл перед их головой .

Он заключил — довольно правдоподобно, — что она раздавлена под пьедесталом.

Ибо тропа нигде не отгибалась, как завитой уголок пергамента, от земли.

Земля была выткана змеями.

Крестный ход в этот час, как всегда в воскресенье, растекался — зыбью тщательно сделанных образков корабельных — то по тропинкам, то изливаясь на бархат полей и зябко кутаясь в складки.

Огромный морской змей Левиафан [91]также явился главу треугольную возложить под хрупкую пятку Мириам, — с легкостью приподнявшей свой гранитный ботинок.

И когда песни сирен теряются на ветру, — под которым дрожат вздыбившиеся по курсу суденышки в том же ритме, что и спинной плавник у чудовища, — сбегаются дети с этим ветром играть.

Их воздушный змей вздымает свой крест, белее и выше, чем крестных ходов кресты (как крестики на покровах алтарных у Гроба. Господня), насаженный на рукоятку хвоста, как жаворонок в полете.

Мелюзина…

С внезапным дождем, как часто бывает в Ланполе — заплакать, как видно, Богу Другому пришлось, поскольку Эмманюэлю самому не хотелось, — ветер стих.

Огромный Питон зари нырнул в облака и вислоухую голову скрыл, как и прочие гадюки, что переплелись меж собой, дабы заснуть в своем змеином логове.

Эмманюэль снизошел и, на ковре из рептилий, стал молиться рядом с воздушным змеем, слегка исказив — учитывая обстоятельства — заключение своей Ave…

— … Молись за нас…

Ныне — в час нашей смерти [92].

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.

Роман «Любовь абсолютная» ( L’amour absolu ), изначально запланированный в составе сборника «Любовь преходящая» ( L’amour en visites ), был издан в 1899 году за счет автора в виде факсимильного воспроизведения рукописи. Перевод сделан по изданию Alfred Jarry, L’amour absolu , éditions Mille et une nuits, 2001.

Инверсия библейской строчки «И сказал Бог: да будет свет!» (Быт. 1:3).

План тюрьмы Санте (от фр. santé — «здоровье»), построенной в 1867 г. по проекту Ж.О.Э. Водремера в XIV округе Парижа, по форме напоминает звезду: от центрального корпуса в стороны отходят шесть неравных блоков, в одном из которых содержались приговоренные к смерти. В этой тюрьме казни, в том числе на гильотине, проводились с 1909 вплоть до 1972 (!) г.; до запрета публичных казней в 1939 г. гильотина устанавливалась прямо на тротуаре, на углу улицы Санте и бульвара Aparo. Всего в этой тюрьме было казнено около 40 заключенных.

Астерия (от греч. aster — звезда) — в древнегреческой мифологии звёздное божество, дочь титана Коя и Фебы. Оказалась на дне морском, то ли просто, согласно Каллимаху, упав звездою с небес, то ли спасаясь от преследований любвеобильного Зевса (подругой версии — Посейдона). Ее имя, ставшее нарицательным, означает морскую звезду.

Аргус или Аргос ( греч. Άργος ) — в древнегреческой мифологии многоглазый великан по прозванию Паноптес, то есть всевидящий, поборол чудовищного быка, опустошавшего Аркадию, а также задушил змею Эхидну, дочь Земли и Тартара. Гесиод сообщает, что у него было четыре глаза, и он никогда не спал; Овидий насчитывает у него сто глаз, Нонн Панополитанский — тысячу.

Эрнст Хекель (Ernst Haeckel, 1834–1919), немецкий зоолог.

О «тверди небесной» говорится с самого начала Пятикнижия (Быт. 1:6), но не устами Моисея.

Богатейшее собрание моделей кораблей и портовых сооружений А.-Л. Дюамеля дю Монсо, переданное в дар Людовику XV, было размещено в 1752 на 2-м этаже Лувра, с 1789 г. перемещено в хранилище, а с 1801 пополнило «морскую галерею» нового морского министерства на площади Согласия. В 1810 г. по приказу Наполеона коллекция переезжает в его дворец Большой Трианон, а в 1827 г., по указанию Карла X, вновь возвращается в Лувр и к концу XIX века занимает 19 залов на 3 этаже Квадратного двора. В 1936 г. Морской музей перебирается в крыло Пасси вновь построенного Дворца Шайо, а в 1943 г. открывается для посетителей.