Мейв Бинчи - Небесный лабиринт. Искушение

Видела широкие лестницы, которые вели в библиотеку и аудитории. Видела красные плюшевые скамьи, которые через неделю займут студенты, и мечтала оказаться среди них. Читать, писать, искать информацию, общаться с умными людьми и не тратить время на споры с такими ужасными особами, как мать Клер.

На ее месте Мудрая Женщина смирилась бы и поставила крест на своих мечтах. Но быть Мудрой Женщиной до самой смерти очень скучно. Время от времени нужно превращаться в Совсем Не Мудрую Женщину.

В первый день занятий Бенни ехала в Дублин, и ее трясло как никогда в жизни. Домашние вели себя так, словно она была малышкой, впервые надевшей нарядное платье и отправлявшейся к подружке на день рождения, а не здоровенной восемнадцатилетней дылдой, собравшейся в университет и обрядившейся с головы до ног в одежду темных тонов.

Перед ее глазами стояла утренняя сцена. Отец со слезами гордости на глазах, который после ее отъезда пойдет в магазин и начнет надоедать покупателям рассказами о том, что его чудесная дочь поступила в университет. Мать, сидящая с протянутой рукой и повторяющая то, о чем она говорила уже несколько месяцев: как хорошо, что Бенни сможет каждый вечер возвращаться домой на автобусе. Патси, напоминающая верную старую чернокожую рабыню из кино; разница лишь в том, что Патси всего двадцать пять и кожа у нее светлая. От всего этого хотелось плакать.

Но у Бенни, ехавшей в университет, были и другие заботы. Мать Фрэнсис сказала ей, что бессовестная Ева не пишет и не звонит, хотя все сестры умирают от желания получить от нее весточку. Однако Ева дважды звонила Бенни по телефону и говорила, что жизнь в дублинском монастыре невыносима. Если она не встретится с Бенни в столице, то просто сойдет с ума.

— Но как мы встретимся? Разве вас выпускают из этого ужасного места на ленч? — спросила Бенни.

— Я сказала им, что должна пойти в больницу и сдать анализ крови.

За все годы их дружбы Бенни не слышала от Евы ни слова лжи. Самой Бенни приходилось лгать на каждом шагу, чтобы ее куда-нибудь отпустили или позволили задержаться. Но Ева наотрез отказывалась обманывать монахинь. Если она опустилась до лжи — значит, дела в Дублине совсем плохи.

А еще этот Шон Уолш. Бенни не хотелось никуда идти с ним, но мать и отец твердили, что с его стороны очень любезно проявлять интерес к тому, что она поступила в университет, и в честь такого события пригласить ее в кино. Она решила пойти по пути наименьшего сопротивления и приняла приглашение. В конце концов, не было лучшего способа отметить начало нового этапа ее жизни, чем прямо сказать Шону, что эта новая жизнь не предусматривает их совместных посещений кино и других культурных мероприятий.

Вчера вечером они посмотрели «Женевьеву». Всем остальным картина понравилась. Люди уходили из кинотеатра, напевая мелодии из фильма и мечтая иметь внешность Кей Кендалл или Кеннета Мора. Но не Бенни. Она была вне себя.

Потому что весь фильм Шон Уолш клал свою костлявую руку то на ее плечо, то на колено, а однажды даже умудрился обнять Бенни за спину, просунуть руку ей под мышку и положить ладонь за грудь. Бенни сбрасывала его руку, но когда они вышли из кино, Шон набрался нахальства сказать:

— Знаешь, Бенни, я уважаю тебя за то, что ты сказала «нет». Это делает тебя в моих глазах еще более достойной девушкой, если ты понимаешь, что я имею в виду.

Уважает ее! За то, что она сказала ему «нет»? Это было легче легкого, но Шон не сомневался, что его приставания доставляли ей удовольствие.

— Шон, я иду домой, — сказала она.

— Нет, я сказал твоему отцу, что мы выпьем по чашечке кофе у Марио. Они тебя еще не ждут.

Она опять попала в ловушку. Если бы сейчас Бенни пришла домой, родители спросили бы, почему она не пила кофе.

В витрине магазина Пегги Пайн, находившегося рядом с кинотеатром, были выставлены новые модели осеннего сезона. Бенни смотрела на белые блузки и светло-розовые мохеровые свитера. Чтобы поскорее оставить позади тему прикосновений и поглаживаний, она заговорила об одежде.

— Красивые, правда, Шон? — спросила Бенни, думая не о свитерах, а о том, что после отъезда в университет больше никогда с ним не встретится.

— Да, но это не для тебя. Ты слишком умна, чтобы уделять повышенное внимание своей внешности. Носишь темное. Ничего броского.

Когда они перешли дорогу и сели за пластмассовый столик в магазине Марио, в глазах Бенни еще стояли слезы. Шон принес две чашки кофе и два шоколадных пирожных.

— Слава богу, ветер сменился, — сказал он.

— Что ты имеешь в виду?

— Что ветер подул с запада, унес Еву в Дублин и разлучил вас.

— Не разлучил. Я тоже буду в Дублине.

— Но не с ней. Теперь ты взрослая, и тебе больше не обязательно быть не разлей вода с такими, как она.

— Мне нравится быть с ней не разлей вода. Она моя подруга. — «Зачем я все это ему объясняю?» — подумала Бенни.

— Так было раньше. Но больше не будет.

— Я не хочу сплетничать о Еве за ее спиной.

— Мы не сплетничаем. Просто я говорю, что ветер сменился. Теперь, когда Евы нет, ты не сможешь ходить с ней в кино. Тебя буду приглашать я.

— Теперь у меня не останется времени на кино. Только на занятия.

— Ты же не будешь заниматься каждый вечер, — самодовольно улыбнулся он. — Кроме того, всегда есть уик-энды.

Внезапно Бенни ощутила страшную усталость.

— Всегда есть уик-энды, — повторила она. Так было проще.

Но Шон принял это за знак одобрения.

— Не думай, что твое университетское образование нам помешает, — сказал он.

— Помешает?

— Вот именно. С какой стати? Кое-кому это помешало бы, но я не из таких. Бенни, я хочу тебе кое-что сказать. Я всегда брал пример с твоего отца. Не знаю, известно это тебе или нет.

— Ты работаешь в его магазине. Конечно, ты должен у него учиться.

— Дело не только в этом. Учиться торговать можно у любого владельца магазина верхней одежды в стране. Учиться портняжному делу можно в любом ателье. Но я слежу за тем, как мистер Хоган смотрит на мир, и пытаюсь научиться этому.

— И чему ты уже научился?

— Ну, во-первых, не гордиться. Твой отец женился на богатой женщине старше себя. Он не постеснялся вложить деньги жены в свой бизнес. Этого хотели они оба. За журавлем в небе гоняются только дураки и ненормальные… Поэтому я стараюсь следовать по его стопам.

Бенни посмотрела на него так, словно впервые видела.

— Шон, что ты хочешь этим сказать? — спросила она.

— Что все это не имеет для меня никакого значения. Я выше этого, — надменно сказал он.

Наступила пауза.

— Я сказал это только для примера, — закончил он.

Так прошел вчерашний вечер.

Отец и мать были довольны, что она пила кофе с Шоном.

«Если они желают мне такой судьбы, то почему позволили поступить в университет? — думала Бенни. — Если они хотят, чтобы я в конце концов вышла замуж за этого полудурка, то зачем ведут меня в горы и показывают мир?» Ответить на этот вопрос было не легче, чем понять, что творится с Евой. Ева сказала, что она не только освободится на ленч, но встретит Бенни у автобуса и доведет до самого университета.