Мэри Рэдклифф - Тайна Скарлетт О’Хара

В его руке был револьвер, он размахивал им и никто не смел приблизиться к разъяренному бандиту. Для того, чтобы нагнать побольше страха, Карлос остановился и заревел:

— Всем лечь на землю! Всем! Если кто-нибудь шевельнется, я тотчас же выстрелю!

Горожане испуганно присели, прижались к стенам. А Карлос перескочил через забор и скрылся.

Из представителей закона двое были ранены. Полковнику Чарльзу Брандергасу пуля попала в руку, а Жак Монро был ранен в ногу.

Кристиан Мортимер, поняв, что Карлос скрылся, зло плюнул на землю и тут же заулыбался. Казалось, что жизнь и прекрасное настроение вернулись к нему. Он вытер рукавом рубахи вспотевшее лицо и огляделся по сторонам, потом крутанул на пальце револьвер Карлоса и поймал его другой рукой.

В это время из-за фургона вышел один из бандитов. Покачиваясь, он прижимал левую руку к животу, из-под пальцев текла густая липкая кровь. Лицо бандита было бледным, почти бескровным, губы шевелились, произнося проклятия.

— Ублюдки! Ублюдки! — шептал он.

А в правой руке он зажимал револьвер. Ствол плясал из стороны в сторону. Бандит брел, словно ничего перед собой не видел. Кристиан Мортимер вскинул свой револьвер и нажал на спусковой крючок, но вместо выстрела прозвучал сухой щелчок.

— Дьявол!

Глаза бандита злобно сверкнули, а на губах появилась радостная улыбка.

— Ну вот сейчас, красавчик, я с тобой и поквитаюсь.

Ствол его револьвера замер, направленный в голову Кристиана Мортимера. Тот только слегка зажмурил глаза и развел руки в стороны. Он знал, что его дни на этой земле уже сочтены. И что там какая-то неделя или месяц — он был готов умереть.

Два выстрела прозвучали почти одновременно. Кристиан открыл глаза и увидел, как револьвер падает из рук бандита к его ногам. Он поднял взгляд и увидел зияющую во лбу бандита дыру. Кристиан неторопливо обернулся и благодарно подмигнул Жаку Монро, тот лежал на земле, сжимая двумя руками револьвер, из ствола которого голубоватой струйкой вился дым. Силы покинули Жака Монро, он потерял сознание, успев перед этим спасти Кристиана.

Мортимер бросился к другу, приподнял его и положив голову на колени, зашептал:

— Ты что? Дружок, и не думай умирать. Рана твоя не опасная, — он посмотрел на окровавленную ногу и подумал.

«Хорошо бы, чтобы кость не была задета». Оторвав рукав своей когда-то белоснежной рубашки, Кристиан перевязал рану на ноге. Сознание вернулось с Жаку, скорее всего, от нестерпимой боли.

— Кристиан, это ты?

— Да, приятель, я. А кто, ты думал? Это Господь Бог склонился над тобой?

— Нет, я не думал, что это Господь. Ты жив?

— Конечно, жив. Иначе как бы я тебя перевязал, если бы был мертв.

— Тогда хорошо, — и Жак снова потерял сознание.

А Рэтт Баттлер в это время перевязывал простреленную руку Чарльзу Брандергасу. Тот морщился от нестерпимой боли, но сознание не терял.

— Дьявол! Рука, — шептал полковник, — Рэтт, как же я буду?..

— Да, ерунда, полковник. Кости целы, — Рэтт осторожно ощупал предплечье. — Ну потерял ты, Чарльз, немного крови, зато получил боевое ранение. И теперь тебя будут уважать все жители Клостер-Тауна.

— Будь они неладны, эти трусливые жители, — ответил едва слышно полковник Брандергас.

А горожане, поняв, что все закончилось, высыпали из своих домов, но все стояли, боясь подойти к убитым бандитам и к раненым блюстителям порядка.

Толпу растолкал и подбежал к Рэтту Баттлер окружной шериф. В его кобуре торчал револьвер.

— Вы все арестованы! — крикнул Клод Бергсон, бросив взгляд на пять трупов.

— Ты кого имеешь в виду? — прошептал Рэтт Баттлер, поднимаясь с колен и помогая встать с колен полковнику Брандергасу.

— Как это кого! Конечно же, вас всех.

— Знаешь, шериф, не думай, что я позволю тебе арестовать нас именно сегодня, — и Рэтт Баттлер положил правую руку на рукоять своего револьвера.

Шерифа передернуло, и он нервно завертел в руках трость, как бы пытаясь защититься ею от слов Рэтта. Хоть Баттлер и произнес их не очень громко, но все жители услышали и часть из них явно была на стороне этих отчаянных людей, не побоявшихся вчетвером выступить против головорезов.

Клод Бергсон и Рэтт Баттлер несколько мгновений стояли друг против друга. Взгляд Рэтта был полон презрения, а окружной шериф, ничуть не смущаясь, что вел себя во время этой перестрелки как последний трус, сейчас осматривал поле боя, явно прикидывая к чему бы еще придраться, чтобы приуменьшить заслугу Чарльза Брандергаса и Рэтта Баттлера.

Вполне возможно, что они простояли бы в таких позах еще несколько минут, если бы на крыльцо дома не выскочила Розалина. Ветер рассыпал по плечам ее волнистые волосы. На глазах у женщины были слезы, но на губах уже играла улыбка. Она была счастлива, что Рэтт Баттлер жив.

Как птица она сорвалась с высокого крыльца и бросилась к Рэтту, не обращая внимания на Клода Бергсона.

Но Рэтт холодно взглянул не нее, отстранил — и это подействовало на Розалину. Она поумерила свой пыл и остановилась. Улыбка исчезла с ее лица. Рэтт вежливо поклонился женщине, двумя пальцами приподняв свою шляпу. Розалина резко развернулась и пошла к дому.

— Погоди, Розалина, — позвал ее Клод Бергсон.

Но женщина даже не оглянулась на его властный голос.

— Подожди! — закричал окружной шериф.

Но дверь его дома громко хлопнула, как бы ставя точку в их отношениях.

Не успела закрыться дверь дома окружного шерифа, как на улице появились Молли, Тереза и Сандра. Их лица были переполнены ужасом и страхом. Каждая из женщин очень волновалась за жизнь дорогих им людей.

Молли подбежала к дяде, обняла его и поцеловала в седые усы.

— Что ты, девочка моя? — сказал Чарльз Брандергас. — Все в порядке. Успокойся. Видишь, я жив и здоров.

— Все в порядке, дядя? — прошептала Молли, но увидев окровавленную повязку на руке полковника Брандергаса, испугалась еще больше.

— Что с рукой, дядя?

— Все в порядке. Несколько царапин, как сказал Рэтт.

— Царапин? Но почему так много крови?

Тереза, упав на колени, прижимала к груди голову Жака Монро.

— Дорогой, — шептала она. — Ты меня слышишь?

— Да, Тереза, — отвечал Жак.

Но его голос доходил до девушки как издалека.

А Сандра, никого не стесняясь, крепко обняла Кристиана Мортимера и жадно прильнула к его губам. Их поцелуй был нестерпимо долгим, даже успел утомить любопытных зрителей. Но едва Сандра оторвалась от Кристиана и он перевел дух, как тут же снова впилась в его губы.

— Погоди, дорогая, — остановил свою возлюбленную Кристиан, — ты так целуешь, что я могу задохнуться и умереть прежде, чем мне отпущено Богом.

— Нет, нет, я хочу еще целовать тебя.

— У нас впереди еще ночь, — сказал Кристиан, вытаскивая из-за пояса плоскую фляжку и отвинчивая пробку.