Игорь Хорр - Праведник

— Баран! — жестоко обругал себя Алеша, когда красавица, не услышав вразумительного ответа, в который раз отдалилась от него. — Баран безмозглый! Двух слов связать не можешь!

— В чем дело? — растерянно воскликнул профессор Суриков, прервав чтение подходившей к финалу лекции.

Алешу спас прозвеневший вовремя звонок.

— Ну вот! Опять не уложились! А материал, между прочим, наисложнейший! Теперь пусть вам объясняет тот, кто меня отвлек, — профессор сердито посмотрел на протирающего глаза Алексея и, собрав в охапку журнал и конспекты лекций, покинул аудиторию.

Студенты засмеялись, повскакивали с мест. Кто-то сзади дружески похлопал нашего героя по плечу:

— Молодец, брат! Так ему и надо! Он еще и не такого заслуживает!

— Молодец! Молодец! Герой! — звучало со всех сторон.

— Ну ты даешь, дружище! — сказал Миша Прошин, один из самых близких друзей Алеши, когда студенты уже разошлись. — Это ж надо! Самого Сурикова бараном назвать!

— Да я не его имел в виду. Сон мне приснился.

— Я-то понял. Ты ему теперь объясни. Он тебе этого не простит.

— Ладно, как-нибудь выкручусь.

— Чем ночью-то занимался?

— Все тем же! Потом расскажу. Голова гудит, как чугунная. Пойдем в буфет, чаю попьем. Кстати, ты не забыл, сегодня вечером у меня?

— Помню. Постараюсь прийти.

— Что значит «постараюсь»?

— У меня дела в фирме, — деловито заявил Миша.

— Ах, у тебя дела!.. Все ясно, бизнесмен. Жизнь поглотила жажда наживы!

— Почему жажда наживы? Бизнес — это искусство! Мне нравится этим заниматься. Да и деньги, между прочим, тоже не последнее дело. Времена изменились. Сейчас деньги решают все.

— Далеко не все. Деньги никогда не решают главного. Рано или поздно ты обязательно в этом убедишься. Лучше бы ты стихи писал.

— Брось ты! Кому нужны мои стихи? Сейчас не время поэтов. Сейчас время деловых людей.

— Ладно, деловой. Ждем тебя сегодня вечером. И чтобы никаких фирм! Нарушишь традицию, а этого делать нельзя. И к тому же, быть может, я сумею показать тебе нечто необычное, чего ты ни за какие деньги не купишь никогда и нигде.

— Ты меня заинтересовал. Что же это такое?

— Увидишь. Хотя точно обещать не могу. Я забыл свои деньги. Ты не хочешь меня угостить?

— Кушать хочется? Здесь и рушится вся твоя истина. Разумеется, угощу…

Алеша надеялся встретить Эльзу в подземном переходе — в месте для этого наиболее надежном, так как абсолютное большинство людей, следующих на Арбат от метро, пользуются этим безопасным путем, и только ненормальные при отсутствии перехода наземного пытаются перескочить через шоссе.

Часа полтора он, надев очки, внимательно вглядывался в прохожих. Эльзы среди них не было. Весьма опечаленный и расстроенный, он начал уже отвлекаться, обращать внимание на тусующихся в переходе ребят и девчонок, прислушиваться к их разговорам. Взяв у торговца книгами брошюру о «любви», он медленно перелистал ее. Потом подошел к бетонной стене перехода и начал беспорядочно читать наклеенные на ней объявления. Здесь были всевозможные предложения и просьбы — продавали и покупали все, что только возможно: щенков, котят, магнитофоны, телевизоры, автомобили, меняли квартиры, искали работу, приглашали на работу, и прочее, прочее…

Наконец, взор Алеши привлек наклеенный тут же плакат с крупно написанным заголовком: «Розыск!» С разбитого на восемь квадратов лощеного листа смотрели на Алешу восемь бандитов, воров, мошенников и злостных неплательщиков алиментов. Лицо одного из них вдруг показалось ему знакомым. Сняв очки, он внимательно вгляделся в нечеткую нижнюю фотографию и обомлел. На ней в профиль, без синяков и пластыря был запечатлен чеченец Солтан, до сих пор гостивший у них в квартире. Сомнений быть не могло. Столь особые приметы — далеко вперед выдающийся подбородок с ямочкой, острый крючковатый нос и пышные, нависающие над огромными глазами брови вряд ли могли принадлежать двум разным людям даже в таком многолюдном городе, как Москва.

Надпись под фотографией гласила: «За неоднократные крупные мошенничества разыскивается опасный преступник Тамеркаев Визирсолтан Асланович, 1960 года рождения. Рост ниже среднего, телосложения худощавого. Может проживать у одиноких женщин, а также у частных лиц под видом приезжего (последнее предложение Алеша прочитал дважды). Далее шли несколько номеров телефонов и убедительная просьба всех, кто видел или пострадал от этого человека, позвонить.

— Нет уж! Сами ищите! — вслух ответил Алеша на прозвучавшую с плаката просьбу. — А то вы его возьмете, а братья-чеченцы мне скоренько кишки выпустят…

— Здравствуй, Алеша, — послышался за спиной звонкий знакомый голос.

Алеша обернулся. Мошенник Тамеркаев вместе с прочими грустными мыслями тут же вылетел у него из головы…

Часы только что пробили восемь. Вечеринка в самом начале. В комнате Алеши кроме самого хозяина, его новой знакомой, Гриши Круглова и сурового, молчаливого чеченца присутствует очень полная девушка по имени Нина — единственная представительница слабого пола на курсе, где учится наш герой, а также некий Прыгунов Вадик — бывший однокурсник, отчисленный из института в прошлом году за неуспеваемость и пьянство. Четвертый завсегдатай этой небольшой, но очень дружной компании — Миша Прошин — должен подойти с минуты на минуту.

Несмотря на пустые полки московских магазинов, меню скромного студенческого стола выглядит не таким уж скудным. Имеются здесь и искусно приготовленный Ниной салат, и наскоро срубленный Гришей Кругловым плов, и даже черная икра, правда ненатуральная, но все равно очень аппетитно выглядящая, с маслом и хлебом, купленная Алешей у каких-то спекулянтов на Ленинградском вокзале.

— Ну все! Семеро одного не ждут! Я голодный и очень хочу выпить! — воскликнул постоянный тамада этого стола Вадик и поднял давно налитую рюмку водки. — Вот мы все жалуемся, что плохо живем! Прибедняемся! А на самом деле?.. Взгляните на этот стол! Посмотрите внимательно и давайте же для начала, как всегда, выпьем за то, чтобы у нас все было и нам за это ничего не было!

— Не все, так хотя бы что-то! — дополнил Григорий. — Хотя бы не хуже, чем сейчас.

— Подожди, подожди еще, — не разделяя оптимизма друзей, сказала Нина. — Народ голодный и злой. Доживем еще.

— Да брось ты! Не такие уж мы, как видишь, голодные, а тем более злые. Ничего страшного с нами не происходит. Да, экономика в кризисе. Ну и что? Кризисы и в Европе, и в Америке были. Вот я недавно «Лунную долину» Джека Лондона прочитал. Так там такой кризис описывается — люди из-за работы друг друга убивали. И ничего — выжили. Все у них наладилось. И у нас со временем наладится. Только дай срок. Если уж американцы выжили, мы точно выживем, даже с меньшими потерями. Не сразу, конечно. Не за год и не за два все восстановится и наладится. Терпеть надо…