Марсия Ивэник - Мужчина из ее снов

Это был еще один вопрос без ответа, которых Алиса задала ему уже целую кипу.

Почему, например, она не спрашивает его о работе? Почему она не задала ему ни единого вопроса о его появлении в ночь Всех Святых? Отчего она не желает говорить о своих родителях?

И почему, черт побери, избегает его?

Клэйтон покачал головой и пошел в кухню. И почему он вдруг остановился на полпути, думая о женщине, которая вовсе не была заинтересована в том, чтобы о ней думали? Впрочем, голод оказался сильнее мыслей об Алисе. Кажется, Мод обещала оставить для него кое-что от обеда.

Он открыл холодильник и удовлетворенно усмехнулся: миска, доверху наполненная жареным мясом, картофелем, отварной зеленой фасолью, была аккуратно обернута целлофаном, а приколотая к ней записка содержала точные инструкции по подогреву в микроволновой печи. Мод, несомненно, знала кратчайший и вернейший путь к мужскому сердцу — через желудок.

Ее племянница была из иного теста. Но она сама возбуждала его аппетит гораздо сильнее.

Клэйтон поставил миску в микроволновую печь и нажал на кнопки, указанные в инструкции. Теперь он даже ел под думы об Алисе. Стоит ли удивляться, что работа не клеилась? В этот день он погрузился в мечты над простеньким расчетом, который любой второкурсник мог сделать и во сне. Двое сотрудников спросили его, не заболел ли он, а доктор Мэдисон, единственный член команды с медицинским дипломом, смотрел на него с явным любопытством. И все оттого, что он грезил о поцелуях Алисы.

Тряхнув головой, Клэйтон вынул обед из печи, положил его на поднос, добавил два бутерброда, небольшую порцию салата и стакан содовой, которую обнаружил в холодильнике. Все это он отнес в гостиную в семейной половине дома: то была его любимая комната. Он не любил есть на кухне — и даже в казенно выглядевшей столовой. В гостиной был камин, удобные кресла, кушетка и множество книг.

Братья Джоргенсены увлекались коллекционированием книг всех сортов. За прошедшие дни Клэйтон обнаружил в здешней библиотеке книги по космонавтике, воздухоплаванию, биологии; книги о НЛО, аборигенах, мистике. Однако просмотреть удалось лишь двадцатую часть библиотеки. Если бы ему было суждено остаться на необитаемом острове, он хотел бы взять с собой эту комнату с книгами.

Он улыбнулся, увидев, что камин еще не погас, а на столе горит лампа. Кто-то будто заглянул в его мысли. Он понес было поднос к низенькому столику с креслом, и застыл на месте, увидев на кушетке Алису, спящую с книгой в руке. На ней был красный свободный свитер, черные леггинсы и красные носочки. Золотистые ее волосы были рассыпаны по подушке с бледно-голубой вышивкой, и на них играл отблеск камина. Взгляд Клэйтона застыл на ее губах, и его сразу же переполнило желание. Губы Алисы будто ожидали поцелуя. Никогда в жизни он не желал поцеловать женщину так сильно, как желал теперь поцеловать Алису.

С тяжелым вздохом он заставил себя поставить поднос на столик и пошел за книгой. Он схватил первый попавшийся том, но, не в силах противостоять себе, подошел к Алисе поближе и прочел название книги, которую она сжимала в руке. Его лицо расползлось в широкой улыбке: слишком велико было совпадение. Нет сомнений, что ей известны слухи, бродящие по научному городку, о работе его команды. Она читала классическую вещь — Герберт Уэллс, “Машина времени”.

Десять минут он сидел с раскрытой книгой на коленях, и ел, не спуская глаз с Алисы. Хотя она была прекрасна во сне, он жалел, что не может видеть ее глаз. Он знал, что глаза эти могли сиять ярче, чем бриллианты, но Алиса предпочитала прятать их за толстыми стеклами очков. Он взглянул на книгу и подумал: если бы она нуждалась в очках, она бы надела их, читая книгу, не так ли?

Его взгляд бродил по ее розовым щекам, сочным губам, по безупречно-гладкой коже, и по волнистым волосам, которые, казалось, позолотило само солнце.

Черты лица Алисы нельзя было назвать классическими: нос был несколько узок, а губы — чересчур пухлыми, но в ее лице была утонченная красота. Естественного совершенства не нужно поправлять. Даже во сне она была как ангел.

Она спала, а он ерзал в кресле и думал: чем эта женщина так завораживает? Глаза Клэйтона поймали легкое колыханье ее грудей во сне под свитером, и желание вновь охватило его. Пробормотав что-то, он решил, что эта женщина — ведьма. Как иначе она могла волновать его, даже не просыпаясь? Может быть, она незримо сотворила над ним заклятие в ночь Всех Святых. Это, по крайней мере, объяснило бы те эротические сны, что снятся ему каждую ночь с их встречи. Такие сны не для его возраста. Ему уже тридцать четыре года. Он достаточно зрел, чтобы контролировать свои сны — и свои гормоны. Клэйтон удивился ее длинным ногам: теперь они казались даже длиннее, чем в его снах. Невероятно !

Он почувствовал, как кровь прилила к низу его живота. Ведьма. Она хочет погубить его, она скрутила все его нутро в тугой узел желания и продолжает искушать его!

В эту секунду Алиса вдруг открыла глаза и захлопала ресницами. Книга выскользнула из ее рук и упала на пол.

Клэйтон быстро отвел взгляд и уставился в книгу, лежавшую на его коленях. Он переждал бешеное сердцебиение и посмотрел на Алису с дружеской улыбкой.

— Проснулись?

Алиса, отбросив волосы со щеки, села на кушетке. Оглядев комнату, она нахмурилась.

— Который час?

— Половина первого. — Он усмехнулся тайком, когда она наклонилась за книгой, и, поднимая ее, попыталась скрыть от него название. — Не думал, что вы будете дома.

— Отчего же? Я живу здесь.

— Но сегодня пятница.

— И что же?

Он увидел, как она покраснела.

— Думал, что вы пойдете куда-нибудь с другом.

Ее смущение возрастало. Клэйтон нахмурился: он знал, что Алиса не замужем, и он не видел вокруг нее ни одного стойкого поклонника. Теперь оказывается, что у нее нет даже бой-френда. Может быть, мужчины в этом городе ослепли — или просто глупы? Такую женщину нельзя не заметить. Она прямодушна и порядочна, и одновременно сексуальна, как нимфа. Неуверенный в том, что поступает верно, Клэйтон спросил:

— Полагаю, вы встречаетесь с кем-то?

Она вздернула подбородок: ее смущение как рукой сняло. В ее голубых глазах заплясали опасные голубые огоньки.

— Само собою, и это вас, конечно, не касается. Насколько я помню, Мод говорила, что вы работаете допоздна и тоже не встречаетесь с женщинами.

Взгляд, которым она его наградила, прожег его до костей.

— Я нисколько не ставлю вам в упрек, что у вас нет бой-френда. Мне просто удивительно это — такая женщина, как вы…

— Что вы имеете в виду? — Ее пальцы сжались в кулаки.

Клэйтон улыбнулся. Она была еще красивее, когда сердилась. В ней было прекрасно все: от румянца, покрывшего ее щеки, до гордо вздернутого подбородка.