Ксавьера Холландер - Мадам посольша. Женщина для утех

В среду все произошло по той же программе. Разница заключалась только в том, что я была в кожаных перчатках. Безмерно возбудившись накручиванием моих волос на пальцы, он стянул с меня перчатки, понюхал их и с безумной страстью (только представьте себе это зрелище!) стал жевать их. На панталонах опять появилось пятно.

Сановник приходил еще несколько раз. И каждый раз оставлял сто гиней. Щедрый клиент! И так мало требует! Во время «любви» я могла читать книгу, раскладывать пасьянс или стричь ногти. Это ему совсем не мешало. Вообще, гораздо дешевле ему обошелся бы парик и несколько пар перчаток. Без женщины. И все можно было устроить дома совершенно самостоятельно.

Когда он сжевал четвертую пару перчаток, я предложила ему новый вариант любви.

— Какой? — Он явно заинтересовался этим предложением.

— У меня есть волнующая пара старых башмаков, — ответила я, загадочно улыбаясь.

С того дня он больше не появлялся. Поедание дамской обуви он, судя по всему, считал ужасным извращением.

Гораздо более неприятные воспоминания связаны у меня с другим придворным его королевского величества.

Как-то во время карнавала мы всем борделем в восьми каретах отправились на бал-маскарад во дворец графа К. Наш поход почтенная хозяйка мадам Коль представила как поездку на пикник учениц благородной женской школы. Дело в том, что на балу было много иностранцев без партнерш. Персонал мадам Коль должен был развлекать их всеми приличными и неприличными способами. За все было заранее заплачено. А нам предстояло веселое приключение, украшающее ежедневную, вернее, еженощную жизнь нашего дома.

Каждая из нас сама придумала себе костюм. Эмилия хотела нарядиться Венерой, то есть появиться на балу совершенно голой. Но я сказала, что такой костюм был бы далеко не полным: у Венеры отбиты руки, и почтенные джентльмены подвергли бы суровой критике столь досадную неточность. А кто-то, выпив лишнего, возможно, захотел бы исправить эту ошибку. Эмилия испугалась и выбрала костюм Дианы — с обнаженной грудью и в короткой юбке, надетой на голое тело. Как нас учили в школе, греческие богини на Олимпе не носили панталон. Ученые не установили еще, то ли в те далекие времена вообще не было дамского белья, то ли боги не позволяли богиням носить штаны, чтобы получать все, что хочется, сразу и без всякого труда.

Я, как вы убедились, читая мой дневник, была девушкой скромной и стеснительной. Поэтому придумала себе невинный костюм деревенского пастушка. Грудь я крепко стянула лифом, волосы собрала в пучок, который спрятала под большой соломенной шляпой. Даже дудочку купила. В общем, из меня получился в конце концов шестнадцатилетний бедный, но прелестный пастушок.

Под веселую музыку кружились беззаботно пары. По приказу мадам Коль мы рассеялись в толпе гостей. Каждая должна была найти себе кавалера. К Эмилии сразу привязался какой-то толстый Зевс. После первого танца он затащил ее в укромный уголок в глубине дворца, откуда она вернулась, растрепанная, только через два часа.

Я села в сторонке и, любуясь танцами, скромно ожидала счастливого случая. Но случай этот почему-то все никак не представлялся. На бедного пастушка никто не обращал внимания. Я заиграла на дудочке, но и это не помогло. Кавалеры предпочитали знакомиться с нимфами, грациями и коломбинами.

Удивленная и даже несколько обеспокоенная, я сняла полумаску с глаз. Тут же ко мне подсела стройная высокая девушка. Я заметила, что она уже несколько минут наблюдала за мной издали. На ней был костюм пастушки, и даже дудочка при этом забыта не была.

— Ну что же, — сказала она красивым альтом, — аристократам, как видно, перестали нравиться сельские девушки и юноши. Дудочкой уже никого не заарканишь.

— Вы тоже ищете кавалера? — обрадовалась я.

— Да. И, как видишь, не нахожу. Как тебя зовут, мой мальчик?

— Филон, — ответила я, не задумываясь.

— А меня Лаура, — засмеялась девушка. — Мы из одной деревни. И пока не найдем партнеров, можем станцевать менуэт.

Конечно, нелепо было танцевать с женщиной, к тому же выше меня ростом, но никто не обращал на нас внимания. Впрочем, танец был общим, а Лаура танцевала превосходно. Судя по ее речи и манерам, она принадлежала к высшему обществу.

После менуэта мы отправились в буфет, чтобы отметить наше знакомство. Лаура оказалась очень милой и веселой девушкой. Много пила и ела, уговаривала пить и меня. После нескольких рюмок я совсем забыла, что мужчины сегодня не обращают на меня никакого внимания. Между нами завязался легкий и непринужденный разговор. А когда, выпив виски, мы сердечно расцеловались, Лаура предложила посмотреть дворец.

— Нужно попросить разрешения у хозяина — графа К., — заметила я.

— Не нужно, прекрасный Филон, — улыбнулась Лаура. — Граф К. — мой отец. Я покажу тебе только свои комнаты. Отец не может мне это запретить.

Она проводила меня на второй этаж, где занимала две комнаты — гостиную и спальню. В спальне стояла великолепная кровать с балдахином, очень похожая на мою, только немного меньше. Ничего удивительного: моя была предназначена для того, чтобы делить ее со многими мужчинами, и к тому же часто с несколькими в течение одной ночи.

Лаура была такая милая и гостеприимная, я совсем забыла, что приехала на бал не развлекаться, а работать. Сидя на кровати, мы, как бывает между подругами, обнимались и целовались, но поцелуи Лауры становились все более страстными, а объятия — все более пылкими. Мне стало не по себе. Неожиданно дочь хозяина дома положила руку между моими ногами и начала продвигать ее вверх. Она напомнила мне Фебу Айрс и ее отвратительные сладострастные ласки, которыми она истязала меня чуть не каждую ночь. Я что есть силы оттолкнула графиню.

— Перестань, Лаура, — сказала я с издевкой. — Не люблю играть в эти игры с женщинами. Если сейчас же не успокоишься, я вернусь в зал.

— А с мужчинами любишь, Филон? — дрожа всем телом, спросила девушка.

— С мужчинами — другое дело, — отрезала я. — Люблю, и даже очень.

— Тогда смотри, — обрадовалась графиня. Крепко сжав мою руку, она засунула ее себе под юбку.

Я чуть не потеряла сознание, почувствовав под пальцами горячий, напряженный член. Вскочив на ноги, я заорала:

— Кто ты, Лаура?

— Мужчина! — ответила графиня, весело смеясь. — Я хозяин этого дома граф К.

Теперь настала моя очередь смеяться. Счастливая звезда не оставила меня и в этот раз. Сам хозяин заинтересовался мной. Сев поближе к графу, я изобразила возмущение:

— Противный шут! Вы меня ужасно напугали. Должна признать, что ваш костюм великолепен, да и сыграли вы превосходно. Ни за что не догадаешься, что вы мужчина.

Граф сорвал с головы платиновый парик и стер помаду. Он был очень хорош собой. Я наконец почувствовала себя на своем месте. Вот мадам Коль обрадуется, когда я расскажу ей о своей новой победе. Граф К. занимал высокий пост при дворе, к тому же его считали мужчиной строгих нравов. Несмотря на то что он был холостяком, его никогда не видели с женщинами и тем более он не посещал публичных домов. Говорили, что у него есть постоянная содержанка. Кто была эта женщина — никто не знал. И никто ее никогда не видел.