Хавьер Моро - Индийская страсть

Джагатджит предпочел построить себе особняк в ста километрах от Симлы, в Муссори. Так появились высокогорные станции, как англичане называли эти летние городки, где атмосфера отличалась невероятной свободой и беззаботностью. Раджа построил особняк, вдохновленный видом одного из замков Луары, который произвел на него очень сильное впечатление. С коническими башенками, покрытый черепицей, обставленный мебелью эпохи французских королей, с картинами, севрской посудой и гобеленами, он получил экзотическое название Chateau Kapurthala. Это место приобрело известность благодаря танцевальным вечеринкам, которые проходили в масках, под аккомпанемент больших оркестров. Маски обеспечивали необходимую анонимность, чтобы европейские женщины могли поддерживать отношения с индийскими аристократами, не опасаясь своих мужей, отсутствовавших по причине непозволительной роскоши проводить четыре летних месяца в семье. По окончании вечеринки пары тайно отправлялись на рикшах, которые вереницей тянулись по Camels back, окружному шоссе, за горы, откуда любовники могли наслаждаться идиллическим пейзажем заснеженных вершин, зеленых склонов и цветущих лугов. Там пары проводили долгие часы, а потом рикши развозили гостей по домам. Некоторые наиболее отчаянные дамы отправлялись домой со своими возлюбленными.

Но Джагатджит не был закоренелым гулякой или пьяницей. Он был джентльменом, извлекающим пользу из общения с высшим светом, в отличие от Раджендара и его двоюродного брата, раджи из Долпура, которые предпочитали окружать себя сводниками, игроками, алкоголиками и подозрительными личностями, приехавшими из Европы. Англичане обвиняли раджу из Долпура в том, что он оказывает пагубное влияние на своего двоюродного брата, толкая его все дальше к неправедной жизни, и в том, что тот получал деньги в обмен на свою компанию. В одном официальном докладе Раджендара назвали «алкоголиком, беспечным отцом, неверным мужем и ужасным правителем». Когда вице-король направил высокопоставленного чиновника для серьезного разговора с махараджей по поводу его безразличия к делам управления и беспорядка в финансах, Раджендар, обидевшись, ответил ему: «Но я и так посвящаю полтора часа в день государственным делам!»

Больше всего Раджендару нравилась компания из лошадей. В его конюшнях насчитывалось семьсот чистокровных скакунов, тридцать из которых были сементальской породы; именно они обеспечивали Патиале и всей Индии победы на скачках. Ему также нравился крикет и поло. Он был меценатом Ранджи, своего адъютанта, который привел к высотам команду Патиалы по крикету. Махарадже удалось превратить «Тигров» — свою команду поло в оранжево-черной форме — в коллектив, наводивший ужас на все другие команды Индии.

Свою известность Раджендар приобрел после того, как стал владельцем автомобиля. Это событие сделало его первооткрывателем и вызвало настоящее потрясение. Автомобиль «Де Дион-Бутон» с номерным знаком «Патиала-0» изумил его подданных. Машина, которая могла перемещаться со скоростью пятнадцать-двадцать километров в час без помощи верблюда, лошади и слона, была воспринята как чудо. Но еще большим потрясением стало объявление Раджендара о своей свадьбе с англичанкой. Это был первый случай, когда индийский принц женился на европейке. Женщину звали Флорри Брайэн, она была старшей сестрой начальника конюшен Его Высочества. Вице-король, узнав о намерении махараджи вступить в брак, передал через своего представителя в Пенджабе самое твердое возражение: «Такой союз, заключенный с европейкой ниже вас по рангу, обречен на самый плачевный конец. Это приведет вас к постыдному положению не только в глазах европейцев, но и в глазах индийцев. В Пенджабе, как вы можете догадаться, свадьба не будет одобрена».

Несмотря на такое убийственное предупреждение, через два дня «Гражданская и военная газета» от 13 апреля 1893 года в передовице сообщила о тайной свадьбе махараджи Патиалы с мисс Флорри Брайэн по сикхскому обряду. Там же говорилось, что это событие нельзя было откладывать, поскольку невеста уже на пятом месяце беременности. Знать Патиалы, вице-король и губернатор проигнорировали это событие. Принцы из Пенджаба тоже. Джагатджит Сингх был в Европе, но он, несомненно, присутствовал бы на свадьбе своего друга. В глубине души раджа восхищался им, потому что Раджендар осмелился сделать то, о чем он сам втайне мечтал: добиться женитьбы на европейке. Эти товарищи по кутежам, весьма опытные в искусстве любви, опустошившие все горы в поисках наложниц, относились к белой женщине как к самому дорогому трофею, возможно, потому что добыть ее было труднее всего.

Для принцев европейская женщина воплощала в себе все тайны, эмоции и удовольствия, предлагаемые Западом, новым миром, которым они каким-то образом хотели завладеть. Другим провоцирующим фактом, толкающим их на то, чтобы соблазнить белую женщину, было желание переиначить противоречивые отношения — смесь восхищения и неприятия, — поддерживаемые принцами с британскими властями. Это, скорее всего, шло от индийской традиции романтической любви, где влюбленные были способны преодолевать барьеры, возведенные кастами и религиями, для удовлетворения своей страсти. Великие истории любви, которые позже кинематограф перенес на экраны к всеобщему восхищению масс, изобилую! в индийской мифологии с самых давних времен.

Но и это не все! Дело в том, что белая женщина занимала свое место в Камасутре. Согласно этой библии секса, у самой лучшей любовницы должна быть очень светлая кожа и ее не следует искать в своей стране, там, где живут женщины на которых женятся, исходя из того, что их происхождение известно и подтверждается родственными связями. Любовница должна быть издалека, из другого королевства или как минимум из другого города. Особая концепция любви индусов отличала женщину-мать, на которой женятся, от женщины-любовницы, с которой проводят время и занимаются сексом. Дихотомия [25] От греч. dichotomia — разделение надвое. , корни которой уходят в древность полигамного общества, имела место и в Европе. Но в индийской мифологии плотские удовольствия возвышают женщину, в то время как рождение детей, которые, со своей стороны, чисты и священны, унижает ее, и она должна подвергаться постоянному очищению. Для создания новой жизни индийские женщины отдают при каждых родах частицу своего тела и своей души, и в результате им очень трудно, чтобы не сказать невозможно, вместе с удовольствием отдавать часть себя самой, дабы стать хорошей любовницей.

Поэтому не следует удивляться, что все индусы, с самой колыбели воспитанные на учениях Камасутры, мечтают о том, чтобы когда-нибудь вступить в связь с европейской женщиной. Обладать белой женщиной было высшим символом большой роскоши и экзотического великолепия.