Ежи Косински - Игра страсти

Женщина средних лет, в очках и льняном костюме пастельного цвета, выслушала просьбу Фабиана проводить его к управляющему банком. Она даже не попыталась скрыть свое неодобрительное отношение к тому, что на нем джинсы и рабочая рубашка, однако после краткой консультации в каком-то кабинете она вернулась и провела его куда следует.

Управляющий банком, худощавый мужчина приблизительно одного с ним возраста, отнесся к посетителю прохладно и со скепсисом, щеголяя своей элегантностью обитателя Палм-Бич, на котором играл отблеск финансового могущества. Он был более откровенен в оценке внешности Фабиана и, не скрывая своего отношения к нему, провел Фабиана в соседний кабинет, предназначенный для приема важных клиентов банка. Фабиан сел на диван, а управляющий расположился напротив него в кресле и открыл кожаный портфель. Он посмотрел на посетителя с улыбкой, которая должна была скрасить скучную бюрократическую процедуру, которая ему предстояла.

— Итак, вы мистер Фабиан, — произнес он бодрым голосом и, не дожидаясь ответа, продолжал: — Вся эта информация соответствует действительности? — с любезным видом спросил он, протягивая ему регистрационную карточку с напечатанным на ней текстом.

Фабиан прочитал карточку: полное имя, место и дата рождения, имена родителей, номер страховой карточки, адрес его издателя. Все эти сведения, аккуратно впечатанные, были верны.

— Вроде бы все правильно, — ответил Фабиан. — Но я все-таки не понимаю, зачем вы пригласили меня сюда.

— Надеюсь, мы не причинили вам особых неудобств, мистер Фабиан, — развел руками управляющий. — Но у нас не было другого способа уведомить вас о том, что нам поручено взять во временную опеку ваше имущество до того времени, когда мы сможем вас найти. — Чиновник достал из портфеля письмо. Фабиан заметил, что письмо было отпечатано и к нему был приложен конверт.

Он встревожился. По какой-то небрежности, возможно из-за того, что он не внес плату за трейлер, сейчас, спустя столько лет, кто-то, используя банк как посредника, предъявил к нему претензии. Он тотчас занял оборонительную позицию.

— Я являюсь единственным собственником моего имущества, — спокойным тоном произнес он. — Я не поручал никому брать под опеку мое имущество.

— Ну разумеется, — отвечал управляющий. — Боюсь, что я недостаточно понятно выразился, мистер Фабиан. — С церемонным видом он положил письмо на столик рядом с посетителем. — Нам поручили составить документ на ваше право владения этим даром вместе с подробными инструкциями как от дарителя, так и от представителей треста, руководимого дарителем, которые нам следует сообщить вам лично.

Фабиан взглянул на письмо, не читая его, и увидел внизу место, где было необходимо поставить подпись. Однако отнесся к нему с опаской, понимая в происходящем не больше, чем до этого.

— Каковы же будут мои обязанности, если я соглашусь принять этот дар?

— У вас не будет никаких обязанностей, — отозвался чиновник, постукивая кончиками пальцев друг о друга. — Абсолютно никаких. — Затем добавил: — Кроме того, что вам следует подписать это письмо, подтверждающее получение чека, выписанного на ваше имя. — Подавшись вперед, кончиком пальца он подтолкнул к клиенту письмо и конверт.

Все с тем же недоверчивым видом Фабиан неуверенно взял конверт. Тот был не запечатан. Он нерешительно достал из него большой голубой чек.

Посмотрел на чек, на логотип, напечатанный жирным шрифтом в его верхней части, дату (он был выписан несколько дней назад). Он увидел свою фамилию, напечатанную прописными буквами, занимавшую целую строчку, а также имя, которое он никогда не использовал, считая это излишним. К тому же оно занимало слишком много места на ограниченной площади чека. Затем он посмотрел на другую строчку, также заглавными буквами, где была указана полная сумма. Сумма занимала целую строку, также заполненную словами. Но он не мог как следует разглядеть ее и посмотрел направо, где вверху, в привычном месте, стояли цифры после четкого символа доллара. Цифры расплывались у него перед глазами — столько в них было нулей. Он снова посмотрел на знак доллара, похожий на змею, которая казалась неуместной рядом с четкими математическими символами. Цифры в рамке обозначали количество долларов, запятой отделенных от нулей, за которыми стояла запятая и снова нули. В маленькой рамке в конце были указаны центы.

Цифры рябили у него в глазах, и он принялся снова разбираться в них, считать цифры и нули, стоящие один за другим. И лишь после того, как он сосчитал все цифры, общим количеством девять, две из которых обозначали центы, он сумел понять размер суммы. Ему стало жарко, шея и лицо покраснели, когда он вновь обрел дар речи. Он посмотрел на нижнюю часть чека, где стояли официальные замысловатые подписи, печати и знаки, подтверждающие законность документа.

— Я не понимаю, — с трудом выдавил он, держа в руках чек и подняв глаза на управляющего, смахнув со лба пот. — Почему… Почему этот чек выписан на мое имя?

На мгновение в глазах чиновника мелькнуло сочувствие недоумению Фабиана. Затем он невозмутимо сказал:

— Этот чек, мистер Фабиан, является даром от мисс Ванессы Стэнхоуп, не влекущим за собой никаких обязательств. Как вам, должно быть, известно, мисс Ванесса Стэнхоуп, единственная дочь мистера Патрика Стэнхоупа и внучка коммодора Эрнеста Тенета Стэнхоупа, при рождении унаследовала значительную часть состояния своего деда. Она также является единственной патронессой треста, оформленного на ее имя. Недавно она достигла совершеннолетия, и поэтому, как вы понимаете, вправе дарить денежные суммы. — Он замолчал при виде чека, лежащего на столе, куда Фабиан его положил. — Даже, скажем, довольно значительной, хотя, вероятно, составляющей лишь малую часть ее состояния. — Затем он добавил: — Именно по настойчивой просьбе мисс Стэнхоуп, мистер Фабиан, мы вмешались и, так сказать, вычислили вас с помощью полиции штата.

Фабиан попытался вспомнить облик Ванессы. Он не видел ее несколько недель, после своего выступления в Мэдисон Сквер Гарден, хотя часто разговаривал с нею по телефону, всякий раз из очередной придорожной телефонной будки, а она из дома, которого он никогда не видел, находясь в кругу семьи, с которой он никогда не встречался. Он старательно пытался вспомнить их последний разговор, но затем, как всегда, ему просто хотелось слышать ее голос, представлять себе ее жесты и выражение лица. Правда, он вспомнил, что она мимоходом спросила, где будет его следующая остановка, и что он сообщил ей, каким маршрутом поедет в Веллингтон. Он также вспомнил ее слова, что она хочет встретиться с ним после Веллингтона, чтобы вместе посмотреть на выступление Капитана Ахава на Южной выставке лошадей, а также свое обещание позвонить ей из Палм-Бич.