Джеки Коллинз - Бедная маленькая стерва

Эм-Джей, который тоже был тут, с любопытством покосился на меня.

— Привет, я Эм-Джей. А меня ты помнишь?

— Привет, — ответила я. — Конечно, помню.

Это было невероятно. Я словно угодила в собственное прошлое — перенеслась в него на настоящей машине времени.

— Входи же, — поторопил меня Фрэнки. — Парни сейчас уходят.

— Коротко и ясно, — заметил Бобби, дружески мне подмигнув, и сделал движение к выходу. Я поняла — еще мгновение, и я, скорее всего, никогда больше его не увижу…

— Если тебе вдруг понадобится хороший адвокат, — быстро сказала я, — разыщи меня. Денвер Джонс, я работаю в фирме «Сондерс, Филдз, Симмонс и Джонсон».

И не успел он опомниться, как я уже вручила ему свою визитку.

Что это со мной? Как стыдно-то, а?! Никогда, никогда я не позволяла себя смешивать бизнес и удовольствие. Должно быть, от здешних морозов у меня мозги размягчились или наоборот — застыли.

Бобби и Эм-Джей ушли, а я проследовала за Фрэнки в квартиру — большую, светлую, но довольно неуютную. Впрочем, я сразу поняла, что Аннабель, скорее всего, жила с Фрэнки где-то в другом месте.

Аннабель лежала на зеленом диванчике, потягивая через соломинку диетическую колу из жестяной банки. На экране телевизора Элизабет Хэзлбек и Джой Бихар яростно спорили о чем-то, имеющем отношение к политике.

Моя школьная подруга выглядела полностью готовой к немедленному отъезду. Она была одета во все черное — очень дорогое черное; рыжеватые волосы Аннабель были гладко зачесаны назад, глаза скрывали большие солнечные очки. Воплощение гламура, одним словом. Впрочем, другого я, по большому счету, и не ожидала.

Аннабель бросила на меня равнодушный взгляд, отвела глаза, снова всмотрелась. Лицо ее отразило даже не удивление, а самый настоящий шок — правда, не все лицо, а та его часть, что не была скрыта огромными очками, но я была уверена, что не ошиблась.

— Денвер? — неуверенно произнесла Аннабель. — Денвер Джонс! Боже мой! Это ты?!

По совести говоря, я не думала, что она меня узнает, не говоря уже о том, чтобы вспомнить мое имя и фамилию. Мы не виделись много лет, и я была уверена, что далеко ушла от полноватой, уныло-серьезной школьницы с мышиного цвета волосами и скобками на передних зубах. Во всяком случае, мне хотелось на это надеяться.

Но сейчас та давняя ситуация повторялась: я снова почувствовала себя простой девчонкой, которая зарабатывает на жизнь своей головой и которой волею случая удалось прикоснуться — только прикоснуться! — к миру, в котором обитали высшие существа.

— Да, это я, — сказала я, пытаясь взять себя в руки. — Сто лет тебя не видела.

— Это точно! — воскликнула Аннабель, с неожиданной прытью соскакивая с дивана. — Ты прекрасно выглядишь, дорогая. Просто не верится, какая ты стала красивая!

Меньше всего я ожидала услышать от Аннабель комплименты своей внешности, поэтому на несколько секунд буквально остолбенела. За все годы, что я ее знала, моя школьная подруга никогда не говорила ничего подобного ни мне, ни другим девчонкам.

— Ты тоже, гм-м… отлично выглядишь, — пробормотала я, вспоминая наш последний поход по магазинам. Именно тогда Аннабель «любезно» сообщила мне, что я слишком толстая и не смогу втиснуться ни в одни из дизайнерских джинсов, продававшихся в магазине «Фред Сигал» — этой своеобразной мекке богатых девчонок из Беверли-Хиллз.

А ведь тогда, мне помнится, я была нормального восьмого размера, тогда как Аннабель все еще носила нулевой, что было маловато для здоровой пятнадцатилетней девушки.

— Ты и вправду адвокат? — спросила она с неподдельным интересом в голосе.

Я кивнула.

— Потрясающе! — воскликнула Аннабель и снова села, поставив свою диетическую колу на журнальный столик. — Я… я очень за тебя рада.

С чего бы ей радоваться, задумалась я. Ведь после года нашей с ней «дружбы», носившей, честно говоря, односторонний характер, Аннабель начисто забыла о моем существовании.

— Твой отец с нетерпением ждет, когда ты вернешься. Он будет очень рад тебя видеть, — сказала я и сама почувствовала, насколько фальшиво прозвучали эти слова. — Кстати, прими мои соболезнования, — поспешно добавила я.

Аннабель сдвинула очки на кончик носа и холодно посмотрела на меня поверх них.

— Скажи, — проговорила она ровным голосом, — это ведь он ее убил? Не выдержал и одним выстрелом уничтожил Совершенство, от которого его уже тошнило?

Я была настолько потрясена, что не сразу нашлась, что ответить. И больше всего меня поразило не то, что она сказала, а как сказала. В самом тоне Аннабель было столько злобы, что я на мгновение похолодела.

Меня выручил Фрэнки. Схватив за локоть, он буквально оттащил меня к окну.

— Не обращай внимания, — негромко шепнул он. — Она немного не в себе и сама не понимает, что несет.

«Заботливый бойфренд берет дело в свои руки, — поняла я. — На редкость неприятный тип, этот Фрэнки Романо».

Мне даже захотелось вытереть ему нос — настолько следы белого порошка действовали мне на нервы.

Глянув за окно, я неожиданно заметила Сэма, который только что вышел из подъезда с ноутбуком под мышкой. Судя по всему, он направлялся в кофейню, которая, как он признался, была его излюбленным местом для работы. Интересно, подумала я, какими словами он бы описал сцену, которой я только что была свидетельницей?

Аннабель заерзала на диване.

— Так мы едем или нет? — спросила она, начиная раздражаться. — Мне бы хотелось, чтобы все это поскорее осталось позади…

Фрэнки бросил на меня острый взгляд.

— Лимузин ждет?

— Давно ждет, — ответила я уверенно.

— Тогда скажи водителю, пусть поднимется и заберет наш багаж, — распорядился Фрэнки.

— Сейчас позвоню. — За считаные секунды я превратилась из квалифицированного адвоката в обыкновенную девчонку на побегушках, и это было только начало. Похоже, за несколько часов полета до Лос-Анджелеса мне предстояло узнать об этой парочке немало интересного.

Что ж, как только что сказала Аннабель — скорей бы все это кончилось.

Мне не понадобилось много времени, чтобы понять: за годы, что мы не виделись, Аннабель ни капли не изменилась. Безусловно, она стала старше, но нисколько не взрослее. Во всяком случае, она понятия не имела, как надо обращаться с людьми — с самыми обычными людьми. Водителя лимузина она начала третировать, как только мы тронулись в путь — он, дескать, едет то слишком быстро, то чересчур медленно, дергает, неожиданно тормозит; кондиционер в машине отрегулирован плохо, а телевизор барахлит.

И так всю дорогу до аэропорта.

Слушая, как она брюзжит и ноет, я даже не особенно удивилась, что Аннабель не задала мне ни одного вопроса ни об убийстве матери, ни о предстоящих похоронах, ни об отце — как он себя чувствует, что собирается делать. Фрэнки, похоже, привык к ее постоянным жалобам, поскольку выбрал единственно верную стратегию: с чем-то он соглашался, что-то пропускал мимо ушей, не позволяя словам своей подруги доходить до его сознания и портить ему жизнь.