Кэтрин Скоулс - Чужая жена

— В Рейнор-Лодж я главный электромеханик!

— Ну, конечно же, — поспешила заверить его Мара, уже сожалея о ненароком вырвавшихся мыслях. — Если на то пошло, это они должны вам помогать!

Бвана Стиму принял поправку с видимым удовлетворением. Но Мара почувствовала, что в голове у него продолжают роиться беспокойные мысли о возможном появлении еще одного электрика, а то и генератора, на территории, которую он безоговорочно считал своей. Бвана Стиму возложил руки на корпус генератора и принялся легонько поглаживать его металлическую поверхность.

Направляясь к дальней хижине на границе приюта, Мара на ходу очищала вкрутую сваренное яйцо. Рассиживаться за столом было недосуг, хотя Менелик, нужно отдать ему должное, успел приготовить походную корзину всякой снеди, которую можно было перехватить на бегу. Его забота удивила Мару. Обычно Менелика волновало только то, поел ли бвана. В награду она доставила ему удовольствие, весь день заходя только в нужную дверь.

Мара подняла щеколду и вошла. На нее дохнуло затхлым воздухом. Эта крайняя хижина изначально меблировалась как спальня, но так как приют еще ни разу не был полностью заселен, постепенно превратилась в кладовую. Мара принялась вытягивать коробки, доски и подшивки старых газет. Она выбрасывала их на улицу, чтобы хаус-бои могли все это унести.

Женщина вытащила на свет божий несколько мешков неочищенной соли, которая использовалась для хранения шкур животных до тех пор, пока их не доставят к таксидермисту. Мара старалась не вспоминать, как выглядели только что содранные шкуры, сложенные как одежда и пересыпанные солью. Или о том, как серовато-белые кристаллики со временем, впитав в себя жидкость, выделяющуюся из шкур, превращались в розовые.

За последним мешком Мара увидела картонную коробку, открыла ее и заглянула внутрь, внимательно высматривая змей, которые могли там затаиться. Из коробки вырвалось жемчужное сияние.

Ее свадебное платье.

Мара стояла неподвижно, не в силах отвести взгляд от платья. С внезапной ясностью она припомнила прикосновение шелковой юбки, нежно обнимающей ее ноги, едва слышный шелест платья, когда оно скользнуло на плечи, обволакивая каждый изгиб ее тела.

В день свадьбы она наряжалась в отеле Кикуйю. Аромат лаванды, струящийся из складок шелка, напомнил Маре о матери, которая осталась так далеко, в Тасмании. Глаза Мары наполнились слезами, когда она вспомнила, с какой тщательностью Лорна кроила и шила это платье, засиживаясь за работой допоздна и вставая на рассвете, чтобы успеть дошить его к отъезду Мары, когда та приезжала из Мельбурна попрощаться. Движения ее словно дышали непокорством: она свирепо работала иглой, игнорируя ледяные взгляды, которые метал в нее отец Мары.

Тед даже не пытался скрыть свое неодобрение по поводу предстоящего замужества дочери. С его точки зрения уже достаточно было и того, что Мара переехала работать на материк. Он всегда верил в то, что она осознает свою ошибку и вернется домой. А вместо этого Мара уезжала в Африку, чтобы выйти замуж за парня, которого она едва знала. Отец не переставал повторять, что просто не может этого понять. В конце концов, неужели мало было фермерских сыновей с надежным будущим и домом неподалеку?

Мать Мары не спорила. Она все шила и шила. В семье Гамильтонов лишь главе семьи дозволялось свободно высказывать свое мнение. Лорна общалась с детьми при помощи жестов: приносила чашку горячего шоколада наказанному ребенку, засовывала дочери под подушку новую пару носков, когда та приносила из школы плохие отметки. Затем удалялась в свою спальню со стаканом воды и аспирином.

Когда последний шов на подоле был закончен, Мара примерила платье на кухне. Только тогда она заметила, что рукава напоминают крылья ангела — будто создатель хотел убедиться, что Мара не окажется без помощи в попытке благополучно совершить свой последний побег.

— Спасибо тебе, мама, — прошептала Мара. — Оно прекрасно.

Лорна долгим взглядом посмотрела на девушку, одетую в свадебное платье, затем помогла ей снять его и, посыпав высушенной лавандой из сада и завернув в оберточную бумагу, аккуратно упаковала. Молча она наблюдала за тем, как Мара укладывает его в чемодан. Лорна не сказала: «Хотелось бы мне там присутствовать», — потому что такое заявление было бы смешным, даже если не принимать во внимание отношение ее мужа к свадьбе. Никто из семьи Гамильтонов никогда не выезжал за пределы Австралии; большинство ни разу не покидали свой остров и не бывали на материке.

— Я буду писать тебе, — пообещала Мара. — Я напишу обо всем.

Когда Маре пришло время уезжать, вся семья вышла проводить ее за порог. Братья были необычайно молчаливыми и подавленными, отец в замешательстве опустил плечи, будто не мог свыкнуться с мыслью, что дочь его покидает. Мара одного за другим поцеловала всех их на прощание, подойдя напоследок к матери.

— Надеюсь, ты будешь счастлива, — сказала Дорна. В ее голосе Мара уловила тоску и совершенно точно поняла недосказанное: «Будь счастливей, чем я. Не упусти свой шанс. Ступай следом за своей мечтой, пока она не обратилась в прах».

— И я была счастлива! — Мара выкрикнула эти слова в тишину хижины, услышав в ответ только скрип деревянных стен, нагретых солнцем. Была…

Эти слова кружились у нее в голове, вызывая в памяти их первую встречу, когда человек, который теперь был ее мужем, ворвался в ее жизнь, внося радостную сумятицу и волнения влюбленности.

Она тогда работала в Мельбурнском музее кем-то вроде ассистента куратора, но в круг ее обязанностей входило, в основном, печатание писем и ведение протоколов на нескончаемых заседаниях. И только иногда ей выпадала удача побродить по хранилищу. Мара гуляла вдоль запыленных полок, разглядывая экспонаты: кости, насекомых, орнаменты, вырезанные на дереве, камни, чучела животных, собранные со всех уголков земного шара. Ей нравилось читать названия на мешках и коробках — они звучали для нее как необычные, волшебные заклинания. Олдувай [12] Олдувай — ущелье на севере Танзании, в 36 км к северо-востоку от озера Эяси. Представляет собой 40-километровую расщелину, идущую вдоль равнин Серенгети в охраняемой зоне Нгоронгоро, глубиной ок. 100 м и площадью 250 км 2 . Ущелье Олдувай — территория множества находок доисторического периода. . Бассейн Амазонки. Верхняя Вольта. Внешняя Монголия [13] Внешняя Монголия была частью империи Цин. Ее территория приблизительно равнялась территории современной Монголии. . Мара бродила туда-сюда, вдыхая воздух, пропитанный формальдегидом и нафталином, и представляя себе, как под слоем химикатов, предохраняющих экспонаты от порчи, ей вдруг удастся натолкнуться на след чего-то дикого, неизведанного и далекого…