Стефен Коллинз - Притяжение

— Да, — ответила Ник.

— Моя сестра отлично разбирается в людях, — прошептал судья ей на уха. Ник заметила, как приподнялись уголки его губ. — Только расскажите им все без утайки.

— Хорошо. Спасибо. До свидания.

Полисмены вывели Ник из квартиры.

За несколько недель до случая с Дейвом и теннисным костюмом произошло событие в сексуальной жизни Ник, которое необычайно взволновало, до смерти напугало и сформировало ее. Оно было связано с ее первым оргазмом.

Однажды после школы, оставшись дома одна (мать была в клубе), Ник зашла в комнату родителей и стала обследовать их комоды. Сначала девушка порылась в вещах матери, как делала это не раз с раннего детства. Она перебрала белье, приложила к блузке лифчик, который был ей явно велик, поразмышляла над хитросплетением застежек на старомодном поясе для чулок.

Все эти вещи Ник видела и раньше, а в этот раз ей захотелось проникнуть на неисследованную территорию — в комод отца. Он категорически запрещал домашним подходить к нему из-за своей педантичности.

Два верхних ящика, заполненные нижним бельем и носками, не представляли для Ник особого интереса. Но третий содержал вещицы, которых она никогда прежде не видела. Там были запонки для манжет и заколки для галстуков, косточки для воротничков, какие-то французские монеты и, наконец, — в дальнем углу ящика — старая маленькая фотография. Дыхание Ник участилось, когда она перевернула фотокарточку и увидела, что на ней запечатлена голая молодая женщина, идущая вдоль берега. К своему удивлению, Ник поняла, что это ее мать в возрасте лет двадцати. Оказывается, ее мама обладала тогда прекрасной фигурой. Ник попыталась представить себе, при каких обстоятельствах могла быть сфотографирована ее мать. То, что она ходила по берегу голой, казалось Ник совершенно непостижимым. Она запихнула фотокарточку обратно в ящик, постаравшись положить ее на прежнее место. После этого Ник заметила маленький скомканный кусок красной материи. Расправив его, Ник поняла, что перед ней мужские плавки-бикини.

Ник вспомнила прошлый день рождения отца, тот момент, когда он открыл коробочку с подарком и под радостные возгласы гостей извлек из нее плавки. Он показывал их, держа между большим и указательным пальцами, в то время как все окружающие топали ногами и свистели. По-видимому, этот подарок был задуман как розыгрыш, его вручила отцу подруга родителей по спортивному клубу, женщина по имени Сибилла, которая убеждала отца взять плавки этим летом в поездку на Карибские острова. Ник подозревала, что у отца была любовная связь с этой женщиной — он флиртовал с ней, когда мать не смотрела в их сторону. Насколько Ник могла припомнить, отец обычно надевал на пляж длинные голубые плавки, оставшиеся у него со времени учебы в колледже. Достав из коробки красные плавки, он засмеялся — и покраснел. Ник всегда считала, что отец просто выкинул этот подарок. Но сейчас он лежал перед ней.

Неужели отец надевал плавки-бикини тайно? Нет, на них до сих пор красовалась фабричная этикетка. Плавки были очень короткими, почти неотличимыми от женских. Ник бросила их на кровать.

В следующем ящике хранились рубашки, накрахмаленные, с пуговицами донизу, преимущественно белые. От них исходил знакомый, приятный отцовский запах. Ник достала со дна ящика желтую рубашку, которую отец не носил — по крайней мере, при ней — уже много лет. С осторожностью взломщика сейфов Ник развязала бумажные ленты и вынула из рубашки картонку, стараясь ничего не повредить. Она положила рубашку на кровать рядом с плавками и, глядя на себя в зеркало, стала раздеваться. Ник рассматривала свою недавно сформировавшуюся грудь, служившую предметом несказанной зависти подруг и интересовавшую мальчиков.

Послышался звук, напоминавший хлопанье дверцы машины матери. Ник продолжала стоять неподвижно, затаив дыхание. Оказалось, что звук исходил от соседского фургона. Ник продолжала смотреться в высокое зеркало на дверце отцовского шкафа. Внутренний голос решительно говорил ей: «Нет».

Она взяла плавки и надела их. Они были безразмерными, и Ник натянула их сзади повыше, обнажив большую часть попки. Затем она надела рубашку. Она была велика. Ник завязала ее узлом на животе. Она вспомнила фотографии, которые видела недавно в одном из хранившихся у матери номеров журнала «Вог»: манекенщицы в одних трусиках демонстрировали свои прелести на фоне желтого песка и синего моря. Глядя на свое отражение во весь рост, Ник представила себя такой фотомоделью. Неужели где-то во Франции действительно жили женщины, ходившие по пляжу в таком виде? На глазах у мужчин? В публичных местах? Девушка расстегнула верхние пуговицы рубашки, обнажив грудь.

Продолжая разглядывать себя в зеркале, Ник расстегнула все пуговицы, развязала узел и сняла рубашку. Ниже живота возникло ощущение, заставившее ее сердце ускоренно забиться. Ник опустилась на мягкий ковер, повернулась на бок, чтобы видеть себя в зеркале, ощупывая различные части своего тела. Глядя на собственное отражение, Ник вообразила, что смотрит в глаза красивого юноши на берегу роскошного пляжа. Он не сводил с нее глаз, и Ник завернулась в рубашку, которая превратилась теперь в пляжное полотенце. Она впилась взглядом в глаза юноши, смотревшего на нее из зеркала, вдыхая знакомый запах отцовской рубашки, поглаживая через нее низ живота и лобок. Ник чувствовала, что ей это приятно, она почти испытывала наслаждение. Внутренний голос приказывал ей остановиться. Но она не могла. Испытывая оргазм, Ник сжимала рубашку, ощупывая себя сквозь ткань.

За трепетом тела последовало осознание того, что она сделала что-то дурное и постыдное.

Ник сняла рубашку и попыталась ее сложить. Конечно, она измялась, но благодаря крахмалу сохраняла форму. Затем сняла плавки и с тревогой обнаружила, что они стали влажными и чем-то пахли. Ник осторожно простирала увлажненную часть ткани, воспользовавшись стиральным порошком, найденным в родительской ванной. Потом начала сушить плавки маминым феном. В этот момент она посмотрела в окно и увидела родительскую машину на подъездной дороге. Выключив фен, Ник сложила еще влажные плавки, но в спешке оторвала торговый ярлык, который разболтался, когда она щупала себя сквозь ткань. Ник торопливо засунула ярлык вовнутрь неряшливо сложенных плавок и уложила их в дальний конец ящика, рядом со старой фотографией матери. Затем как можно тщательнее сложила рубашку, перевязала ее бумажной лентой, засунула вовнутрь картонку и поместила на дно ящика. Проделав все это, Ник схватила в охапку свою одежду и помчалась к себе в комнату.

Ник была уверена, что ее отец, вернувшись вечером домой, непременно проверит свой ящик, обнаружит влажные плавки с оторванным ярлыком. Или надумает переодеться в ожидавшую своего часа желтую рубашку и увидит, что она измята. Неизбежное расследование выявит злоумышленника. Ник молила Бога, чтобы он предоставил ей возможность прогладить рубашку и как следует выстирать плавки. Взамен она пообещала Богу, что больше никогда не будет делать таких вещей, даже в воображении.