Марджори Иток - Рассвет на закате

Но дорога перед Элинор была пуста, поэтому она снова набрала скорость. Подумав, что столкновение с оленем не принесет пользы ни животному, ни автомобилю, Элинор резко свернула влево у почтового ящика и осторожно следовала по изрезанной колеями сельской дороге. Машина все-таки забуксовала возле массивных стволов виргинской черемухи, оплетенных дикой лозой, которые росли с каждой стороны дороги. Справившись с трудностями, Элинор свернула на огороженный дворик прежде, чем заметила, что его уже заняли. Там стоял изношенный старый грузовик с надписью на борту: «КОУЛС — КОЛЛЕКЦИИ».

Элинор произнесла вслух коротенькое словцо, которое обычно не подобает произносить леди. Но отступать было уже слишком поздно. У крыльца дома стояла сгорбленная маленькая старушка в фартуке, а рядом с ней маячила прекрасно знакомая фигура Марвина Коулса, и оба они увидели ее.

Миссис Крейн помахала Элинор, выражая радость всем своим видом.

Физиономия Марвина Коулса представляла собой смесь самодовольства и любопытства: самодовольства, потому что ему удалось приехать первым, а любопытство он испытывал потому, что хотел знать причину появления Элинор здесь.

Миссис Крейн защебетала:

— Элли, как я рада вас видеть! Давайте-ка выпьем кофе.

Марвин Коулс сказал:

— Вот так-так. А вот мне, Мэй, вы ничего никогда не предлагали.

— Сомневаюсь, что вы пьете что-нибудь еще, кроме спиртного, — незамедлительно съязвила старая леди и скрылась в доме. Последнее, что увидела Элинор, был резкий кивок ее головы, который означал: «Избавься от него».

— Я не слишком-то популярен, просто адски, а? — Марвин осклабился и прислонился к перилам крыльца, покрытым облупившейся пузырчатой краской. Вытряхнув сигарету из пачки, он предложил ее Элинор.

Она покачала головой. Пожав плечами, он зажег ее и бросил обгоревшую спичку в траву, где она и потухла, распространив в солнечном воздухе утра легкий дымок.

— Хотел сделать вам предложение, Элли.

— Поберегите мое сердце.

— Не шутите. Мне хотелось бы поговорить серьезно.

— Хорошо, Марв. В чем дело?

— Вам известно, что мои дела идут хорошо?

— Да. — Ей пришлось признать, что это правда. Люди всегда будут покупать всякое ненужное старье. То есть его товар.

— Но я намерен расширить дело. Повысить класс.

«Как бы мне хотелось уничтожить его лавку», — подумала Элинор. — Но она не произнесла этого вслух, а лишь обронила:

— Понятно.

— Я хочу, чтобы вы работали у меня.

Наверное, у нее отвисла челюсть, но она была так ошеломлена, что не заметила этого. А он, не теряя времени, ринулся в наступление.

— Не отказывайтесь. Ничего не говорите, во всяком случае, не сейчас. Подумайте об этом.

— Марвин, я…

Он наклонился близко к ней, оглянувшись, чтобы удостовериться, что миссис Крейн не слушает.

— Выслушайте меня. С тех пор как вы переехали к этой лесбиянке… к этой ненормальной, Элли, в народе пошли слухи. А к чему они вам? Такой леди, как вы? А я могу прекратить это. Раз и навсегда. Да, я могу. Только приходите работать ко мне, и никаких проблем.

Проблема заключалась в том, что если бы перила под ее стиснутыми пальцами упали или сломались, она размозжила бы ими его башку, и тогда ее обвинили бы в непредумышленном, а может быть, и в умышленном убийстве.

Но они не сломались.

А он все прохаживался бочком вдоль перил, не замечая ее ошеломленного лица, и бубнил:

— Просто подумайте об этом, Элли. Это все, о чем я прошу.

Стараясь изо всех сил сдержать бешенство, ненавидя этого худосочного, пронырливого человечка, Элинор процедила сквозь зубы:

— Мы партнеры с Джулией.

— Ах вы партнеры?

— Да.

Пожав плечами, он нахлобучил на голову поношенную круглую шляпу.

— Надеюсь, у вас есть документы об этом, — сказал он. — В любом случае — я уже сказал: подумайте. Поговорим позже.

«Когда в аду снег выпадет».

Но Элинор не сказала это вслух. Она слышала, как в доме разносятся шаги миссис Крейн, и, повернувшись, наклеила на лицо улыбку, надеясь, что от ледяного презрения, вызываемого при виде Коулса, ее скулы свело не навсегда.

Быть может, она и нуждалась в перемене, чтобы спастись от рутины или чего-то еще, но Марвин Коулс определенно не мог тут помочь.

Мэй Крейн спросила из затемненной гостиной:

— Он уехал?

— Собирается.

— Слава Богу. Не выношу его.

Пожилая леди появилась, держа в руках поднос с двумя кофейными чашками и блюдцем с определенно соблазнительным печеньем. Она поставила поднос на маленький металлический столик на крыльце и жестом указала Элинор на один из стульев. Та села.

— Вы очень быстро вернулись.

— А печенье было уже готово. Я просто не хотела предлагать его Коулсу.

Миссис Крейн уселась на другой стул, разглаживая фартук на коленях.

— Мой муж тоже не мог выносить его. «Безмозглый чурбан», — говаривал Клайд. В любом случае — я слышала, что он сказал о Джулии.

Элинор поморщилась:

— О, дорогая.

— Я знаю. Но я не верю, милочка. И многие тоже не верят. Просто мир повернулся лицом к пороку. Ну и времена! Я думаю, что в следующем году мой внук не сможет снимать квартиру вместе с другом без того, чтобы не вызвать обсуждения. — Она протянула Элинор блюдце. — Попробуйте. Это, конечно, не из бакалейной лавки, но лучше у меня еще никогда не получалось. Слушайте, раз уж зашла речь об этих сплетнях насчет Джулии, так я скажу вам: дело здесь в зависти. Просто и ясно. Ей завидуют, потому что она на пустом месте сделала магазин и зарабатывает деньги. Самостоятельно. Без помощи добрячков. А для них это худшее из преступлений.

Элинор прожевала шоколадную крошку и кивнула.

Миссис Крейн продолжала, отгоняя краешком передника назойливых мух.

— К тому же я помню человека, о котором она мечтала, — его убили в Омаха Бич. И я не думаю, что Джулия взглянула хоть на одного парня после этого. А люди быстро забывают о таких вещах. В основном потому, что так им удобнее. А такие, как этот Марвин Коулс, предпочитают молоть языком. Он отвертелся от армии, сославшись на то, что его бедная беспомощная мать останется совсем одна на ферме. Но как только подвернулся момент, он продал ферму, отправил маму в дом престарелых, а сам женился на Грейси Белл Ментон, потому что ее папочка купался в деньгах. Так оно и было, — добавила она, подбирая шоколадные осколки с блюдца и с удовольствием отправляя их в рот, — пока все деньги не пошли прахом из-за спекуляций, и Марвин увяз.

— Он ведь разведен.

— Именно по этой причине. Дорогая, я не спросила, не добавить ли в ваш кофе сахару или сливок?

— Спасибо, я выпью черный. И еще спасибо за Джулию. Она так добра ко мне.

— Вы хорошая девочка. Все, кто видели, как вы заботились о вашем бедном мальчике, знают это. У вас нет родственников, так я понимаю?