Кайл Онстотт - Хозяин Фалконхерста

— Мы уже убедились в этом, миссис Бошер. — Холбрук собирался вознести похвалу Драмжеру, но его остановило зрелище нежного прикосновения белой женской руки к коричневой коже. От него не укрылась и беременность Софи. Теперь ее ласковое отношение к этому видному негру и выражение ее глаз лучше всяких слов объяснили ему, чьего ребенка она вынашивает. Он сам удивился, до чего спокойно принял эту новость. Такой великолепный молодой мужчина не мог не покорить женщину вроде Софи, — увядающую и полнеющую, лишившуюся надежды на мужское внимание. Ей повезло, что ей достался этот негр, который чем-то напоминал Холбруку Аполлона Бошера. Тот тоже был красавцем, каких поискать. Как он умудрился жениться на такой особе? Желая скрыть свое замешательство, Холбрук раскрошил лепешку и принялся сгребать крошки.

— У нас выдался нелегкий денек, миссис Бошер. Не каждый день приходится вынимать голову из петли, а потом встречаться с очаровательной супругой старого друга. Мы переполнены впечатлениями. Завтра нам вставать ни свет ни заря, так что позвольте нам удалиться.

— Разумеется. — Софи поднялась. Ей на глаза попалась Памела, стоявшая у Холбрука за спиной.

— Как тебя зовут?

— Памела. Все называют меня Памми.

— Ладно, Памми, ты пойдешь со мной наверх. Я покажу тебе, где лежит постельное белье. Постелишь капитану в комнате для гостей. Он, — она указала на Хоббса, — может переночевать в кабинете на кушетке.

Ее уход, как и появление, был наполнен величием. За ней последовали Драмжер, капитан Холбрук и Памела. Наверху из шкафов были извлечены пахнущие лавандой простыни и наволочки, и скоро для всех были готовы спальные места. Софи, чувствуя себя хозяйкой положения, пожелала Холбруку доброй ночи и проводила до двери его комнаты. Дождавшись, пока Драмжер уйдет к себе, она поманила к себе Памелу.

Девушка помогла ей снять халат, вытащила заколки у нее из прически и отвернула пододеяльник, после чего выпрямилась, ожидая дальнейших приказаний.

— Так ты — девушка капитана? — спросила Софи. — Ты точно не полезешь в постель к Драмжеру?

— Нет, мэм. Со мной уже договорился капитан. Да и не хочу я спать с негром, мэм! Мой отец, священник, говорит, что спать с негром — грех. А с белым — нет, потому что от него я не могу отказаться, а от черного — могу. Получается, что спать с черным грешно.

— Это точно, — подтвердила безгрешная Софи. — Вот и ступай к своему капитану, пока он не уснул. Если ты останешься здесь, то и думать забудь о Драмжере. По нему сохнут все негритянки, а ты не смей. Если я застану тебя с ним, то велю высечь. У нас в Фалконхерсте негров по-прежнему секут. Черномазые у нас как были, так и остались черномазыми. Драмжер не в счет: он мандинго.

Софи открыла для Памелы дверь и проследила, чтобы она скрылась в комнате капитана. Оставшись одна, она взволнованно заходила взад-вперед по спальне. Встреча с другом Аполлона разбудила воспоминания о нем. Софи было одиноко, она чувствовала себя всеми покинутой, ей требовалось общество.

Драмжер, оставшись один, тоже страдал от одиночества. Он подслушивал у замочной скважины и знал, что Памела ушла к капитану. Теперь он проклинал себя за неуместную щедрость. Какого он свалял дурака, что уступил девку белому! Он окончательно оправился после того, что случилось, пока они ехали с Памелой на лошади, представлял себе, что происходит в спальне капитана, и изнывал от желания. В том, что он остался один, некого было винить, кроме самого себя. Ведь она уже была у него в руках, вернее — он горестно усмехнулся — это он был у нее в руках. А теперь ему предстоит ночевать одному! Черт возьми, этой ночью ему нужна женщина, если не эта, то любая другая. Ему было противно подумать о сне. Перед глазами стояло светло-желтое тело, которое в эту самую минуту ласкал Холбрук. Как ни нравился ему Холбрук, эти мысли приводили Драмжера в неистовство.

Он дошел до того, что начал мечтать о Маргарите. Черт, до нее он не дотронется и под страхом смерти! Кем бы еще заняться? Может, кем-нибудь из Нового поселка? Он бы с радостью оседлал коня и помчался туда, но его останавливало то, что если он попробует пробраться к какой-нибудь своей тамошней подружке, то переполошит всю ее хижину. От отчаяния он даже забегал взад-вперед по комнате. Это же надо — остаться одному, когда все шло как по маслу! Рядом не было ни одной женщины, кроме уродины Маргариты с заячьей губой и старухи Софи.

А что?! Почему он забыл о Софи? Она ведь рядом, только протяни руку. И не так уж она плоха. Она всегда жаждала его. На нее ему не приходилось расходовать ласковых речей.

Он снял рубаху, разулся, спустил штаны и остался в одних подштанниках. Верно, Софи — это все-таки лучше, чем ничего. После нее он спокойно уснет. Но если этой ночью он снизойдет до Софи, то ей придется за это заплатить. Ох, и дорого она ему заплатит!

Он осторожно откинул задвижку и проскользнул в коридор. Там было темно, но мимо выкрашенной белой краской двери нельзя было промахнуться. Он прошелся по коридору на цыпочках, поборов соблазн припасть ухом к двери, за которой находились капитан и Памела. В спальню Софи он проник так же бесшумно. Она уже легла и собиралась прикрутить лампу. Появление Драмжера обнадежило ее, но в то же время немного испугало. Раньше он никогда не приходил к ней по собственной воле. Ей приходилось всячески умасливать и подкупать его, чтобы затащить к себе. И вот он заявился сам! Возможно, он польщен похвалой, на которую она не поскупилась в кухне. Что ж, все в ее словах было правдой! Он и сейчас походил на бронзовую статую, отражающую свет. Она знала, что хочет его больше, чем любого другого мужчину, даже больше, чем белого, занятого другой в комнате напротив. С этим негром не сравнился бы ни один белый. Его белые подштанники почти не скрывали того, что больше всего ее притягивало. Он заговорил, почти не поднимая век и с трудом ворочая языком:

— Я пришел пожелать тебе спокойной ночи.

— И это все? — Она подвинулась, освобождая для него место на кровати. — Неужели все? — Голос выдавал нетерпение.

— Все, Софи, если только ты не согласишься выйти за меня замуж. — Он как бы машинально повозился с пуговицей на подштанниках, которые сначала съехали ему на колени, а потом вообще оказались на полу. — Хочу пожелать тебе спокойной ночи и еще раз предложить выйти за меня замуж. Завтра все жители Нового поселка берут себе фамилии и женятся. Там теперь есть настоящий проповедник. Я тоже взял себе фамилию и хочу жениться по всем правилам. А уж если жениться, то только на тебе.

— И думать об этом забудь! Я не собираюсь выходить за негра, и проповедник-негр для меня — пустое место. Что за болтовня про фамилию? Какая же у тебя теперь фамилия?