Кэрол Мэтьюс - В радости и в горе

— Да. — Она повернулась к Джеку. — Обещаю.

«Это утешает», — думала Джози. Несмотря на долгие ночные посиделки и нервозность накануне (что, кстати, стоило бессонной ночи и Джози), в голосе Марты звучала уверенность.

Когда они вышли из церкви, шел снег. Снежинки садились на сиреневый шифон и превращались в мокрые пятнышки. У Джози, казалось, по гусиной коже побежали мурашки, а соски так затвердели, что могли запросто выколоть кому-то глаз. Глен держал ее под руку.

— Джози, ты чудесно выглядишь, — искренне сказал он.

— Судя по всему, тебе нравятся люди синего цвета.

— Прости?

— Спасибо, Глен. Ты тоже.

Он помог ей спуститься по ступенькам и задержал свою руку у нее на талии.

— Снег на свадьбу — очень плохая примета! — пожаловалась Марта. — И почему только я не позвонила в небесную канцелярию?

Джози начала дрожать.

— Да ты продрогла, — сказал Глен.

— Точно, — согласилась Джози.

— Всего пару снимков, — прокричал фотограф.

— И чтобы никто не смел выглядеть замерзшим! — приказала Марта. — Я не потерплю ничьих фиолетовых губ на свадебных фотографиях.

— Вот, — Глен снял пиджак. — Накинь, может, он спасет тебя от смертельной простуды.

К церкви подъехали лимузины. Марту обсыпали конфетти, которые приземлялись маленькими мокрыми комками к ее ногам. Не медля больше ни минуты, все устремились вниз по ступенькам. Марта и Джек пошли к первой машине. Подружки невесты и шафера сели в следующую.

Джози рухнула на кожаное сиденье и отодвинулась в уголок, освобождая место для остальных. Глен сел рядом. В лимузине играла какая-то американская попса, и тысячи маленьких дискотечных огоньков плясали в такт. Глен вытащил бутылку шампанского, открыл, не разлив ни капли — это оказалось нелегкой задачей: машина уже выехала на шоссе и двигалась к месту проведения торжества, — и налил всем по бокалу.

Он поднес свой бокал к ее.

— Тост за самую красивую подружку невесты, — предложил он.

Джози чокнулась с ним:

— И за самого красивого шафера.

В глазах Глена отражались мигающие огоньки. Джози сняла пиджак с плеч, невзначай сбросив бретельку платья. Вдруг, невзирая на снег за окном, внутри стало очень тепло. Джози была несказанно рада, что ее кузина не согласилась праздновать свадьбу на Фиджи вдвоем с мужем. Свадьба ей начинала нравиться. Джози самодовольно улыбнулась и позволила бретельке опуститься еще ниже. Может, конечно, Мэтт Джарвис и звонил с извинениями, но он опоздал.

— Даже Рей Леонард Стальной Кулак не пытался бы намять бока сразу четверым, — сказала Холли, с энтузиазмом промакивая лицо Мэтта салфеткой, пропитанной «Джек Дэниэлз». От волнения ее лицо побледнело, и она то и дело приглаживала ему волосы.

Мэтт лежал в студии на трех стульях. К ране на щеке был приложен лед.

— Пустяки, это всего лишь царапина, — промычал он сквозь стиснутые зубы. — Что по-настоящему пострадало, так это мое достоинство.

Холли была права, он повел себя глупо. И чего он так взъелся из-за нескольких неуместных острот, отпущенных прыщавыми подростками, которые канут в небытие через каких-то пару недель? Они же совсем дети. Вздорные, правда. Название Headstrong им хорошо подходило. Мэтт всегда славился выдержкой в сложных жизненных ситуациях. Даже когда он застал свою жену в страстных объятиях мужчины, похожего на Ховарда Стерна, поддался ли он естественному порыву пересчитать ему зубы? Нет. Он даже не закатил скандал. Он тихо пошел в «Петуха и Быка», выпил несметное количество кружек чего-то спиртного и, никем не замеченный, отрубился в углу, пока его не привели в сознание, когда паб уже закрывался. И как же могло случиться, что он так легко завелся? Мистер Разумность и Надежность поехал в отпуск, оставив вместо себя Мистера Горячую голову и Безрассудность, с непреодолимой тягой к неприятностям. Может, он просто был раздосадован тем, что последнее время все шло наперекосяк? Мэтт Джарвис, имя тебе мистер Бин в стиле Рок-н-Ролл.

Холли дала ему две таблетки тайленола [35] Болеутоляющие таблетки. и бокал «Джек Дэниэлз». Скривившись, он проглотил таблетки.

— Который час?

Во рту он почувствовал вкус крови.

— Они тебя хорошенько отделали. Ты был в отрубе больше часа. Я уж было подумала, что ты умер, и собралась звонить 911.

— Что-что, еще один бойз-бэнд?

— Нет — тезка вашей «скорой помощи».

— Ясно. — Хоть кто-то о нем, можно сказать, беспокоился. — Спасибо.

Он напрягся, пытаясь принять вертикальное положение, и взглянул на часы. Стекло было разбито.

— Два тридцать, — сказала Холли. — Ребята ушли. Им было очень неудобно из-за того, что между вами произошло. Они надеются, что этот маленький инцидент не повлияет на твою статью.

— Конечно, нет, — с нескрываемой угрозой в голосе сказал Мэтт, радуясь тому, что во все века перо оказывалось более сильным, чем правый хук.

— Мне пришлось сказать, что Джон Леннон был твоим сводным братом и поэтому ты так взбесился из-за их беззлобных подколов.

— Они тебе поверили?

— Слушай, Мэтт, они же не ученые-ракетостроители. Они — певцы, хотя и это тоже сомнительно.

Мэтт засмеялся и почувствовал, что его губы распухли до размеров свиных сосисок.

— У тебя на все есть ответ.

— Почти, — сказала Холли. — Тебе не требуется дополнительной информации для статьи?

— Нет, у меня ее с избытком.

— Тогда можно от дела перейти к потехе. Хочешь есть?

— Нет, спасибо. — Мэтт осторожно пощупал свой рот. — Я думаю, что не смог бы этого сделать, даже если бы и хотел. Кроме того, — сказал он, — мне еще нужно кое к кому заглянуть, пока я в Нью-Йорке.

— У тебя всегда находятся какие-то дела, Мэтт Джарвис.

— Такая вот суматошная жизнь, — не стал спорить он.

— Может, позже? Меня пригласили на вечеринку. Старая подруга. Я договорилась, чтобы ребята сыграли там несколько песен. Вечеринка будет «бомбовой». Хочешь пойти?

— Наверное, нет, — как он еще должен был объяснять ей, что надеялся провести эту ночь подальше от взрывных устройств, имя которым Headstrong. Эту ночь ему хотелось бы провести в нежных объятиях подружки невесты на свадьбе у пока не знакомой ему лично Марты.

— Может, в клуб?

Мэтт улыбнулся:

— Не думаю, что мое тело это выдержит.

— Знаешь, Берт Рейнолдз не стал бы тем, кем он сейчас есть, если бы строил из себя недотрогу.

— Я не строю из себя недотрогу. Вчера было хорошо. Но сегодня я занят, а завтра уже улетаю.

— Может, заскочишь ко мне, когда будешь в Нью-Йорке в следующий раз?

— Конечно. Обязательно.

— Обманщик.

— Правда, заскочу.

— Может, увидимся, когда Headstrong отправятся в мировое турне.

Мэтт усмехнулся:

— Чего только в жизни не бывает.