Кэрол Мэтьюс - В радости и в горе

— Очень хорошо. Жаль, что меня нет рядом с тобою!

А мне нет. Два.

— Передавай Марте привет. Скажи, что я ее люблю. И не забудь: Билл может очень обрадоваться твоему звонку…

Один. Джози повесила трубку. Секундочку-секундочку, что это было? Наваждение, вызванное расстройством биоритмов в связи с перелетом через океан, или мама действительно пыталась сосватать ее за Билла Гейтса?

Джози провела рукой по волосам и закрыла глаза, подавив зевок. Ей ужасно хотелось спать, но она согласилась встретиться с Мэттом, и время встречи стремительно приближалось. Почему?! Ну почему она согласилась изменить свои планы из-за человека, с которым всего лишь разделила пару газированных коктейлей? Ведь она поклялась никогда больше не позволять мужчине управлять ее жизнью. Будь то Билл Гейтс или Билли Бантер [9] Билли Бантер — вымышленный персонаж историй Чарльза Хамильтона. , Билл Бейли [10] Билл Бейли — английский комедиант, актер и музыкант. или Дикий Билл Хикок [11] Дикий Билл Хикок — легендарный ковбой-дуэлянт времен Дикого Запада. , или любой другой, трижды знаменитый, Билл. Почему? Да потому что в ее планы входила всего-навсего неторопливая прогулка по городу в гордом одиночестве и с мыслями о том, что неторопливая прогулка по городу в гордом одиночестве совсем не так приятна, как об этом пишут в книгах!

Если шопинг в одиночестве означал, что никто тебе не скажет, что ты, мол, выглядишь так же изящно и свежо, как Гвинет Пэлтроу, или что ты такая толстая, что тебе впору заиметь свой личный почтовый индекс, то осмотр достопримечательностей в одиночестве не сулил даже этого. Для кого, спрашивается, охать, ахать и мычать при виде рукотворных памятников или чудес природы? Выражаясь сухим языком протокола, за «издавание нечленораздельных гортанных звуков в общественном месте» тебя могли изолировать от общества, хотя некоторым, например Бенни Хиллу [12] В большинстве скетчей в шоу Бенни Хилла действительно используются только междометия. , только на одних этих звуках удавалось сделать приличную карьеру на ТВ. Какая же радость от путешествия по миру, если рядом нет никого, кто тебя поймет с полузвука? А делиться впечатлениями с коллегами означало навесить на себя ярлык зануды и тупицы, поскольку любому надоест, что ты мычишь, охаешь и через слово повторяешь «Манхэттен».

Так что — к Свободе! Считается ли свиданием встреча, если она происходит средь бела дня, а не за ужином при свечах? Какое-то не очень свидательное свидание. Она была одна уже почти шесть месяцев, но и до этого играть в игру под названием «ритуально-романтическая встреча» ей не доводилось. С четырнадцати лет она без долгих остановок и ожиданий меняла ухажеров. Как только «отъезжал» один, тут же «подъезжал» другой. С регулярностью, которой бы позавидовали британские поезда. С самого детства у нее никогда не возникало искушения заниматься «копанием» в коробке шоколадных конфет. Если содержимое не соответствовало тому, что значилось на картинке на крышке, она безжалостно выбрасывала коробку в мусорный бак, «самокопание» же над выброшенной коробкой ей и вовсе претило. В романтических отношениях она придерживалась тех же принципов: никаких пробников и никакого ассорти, а только чистый шоколад, желательно побольше. «Серийный однолюб» — это было сказано про нее.

Трудно поменять привычный ход жизни в одночасье. В то время как в профессиональной сфере ее уверенность возрастала, в остальных сферах жизни у нее накапливалась только неуверенность, причем неуверенность, доходящая до комплексов. Откуда они взялись? Может, из-за того, что Дэмиен, несмотря на обходительность в манерах, с ней особо не церемонился и не пропускал ни одной возможности, чтобы невзначай ее не уколоть? В конце концов она настолько стала полагаться на его оценку, что теперь становиться на ноги оказалось куда сложнее, чем она полагала.

Не то, чтобы она была непривлекательной. Даже наоборот: стоило ей подвести губы, сделать начес и неровный пробор — и она могла дать фору любой дикторше из телевизионного утреннего шоу. В доказательство можно привести несколько походов в ресторан с сотрудниками, которые оказывали ей знаки внимания, правда, свиданиями эти походы можно было назвать с очень большой натяжкой; и еще несколько встреч со старыми друзьями, что нагрянули как гром среди ясного неба, когда радостная весть о ее разводе достигла их ушей. Если бы ее не находили привлекательной, она бы и этого не дождалась. Но ничего даже отдаленно похожего на то, чтобы «заскочить к нему домой на кофе», или, боже упаси, утром проснуться в чужой кровати со случайно сбившимся пробором, и в помине не было. Считать ли это свиданием?

Опять остаться одной было страшновато, но страшновато с привкусом свободы. На примете не было никого, о ком стоило помечтать, если это выражение применимо к людям, которым перевалило за тридцать. Зато не было и тревожных размышлений, что делать дальше, если тот, в которого ты влюбился, ответит взаимностью. Большинство нынешнего мужского окружения ее не интересовало, будь даже у всех них на шеях повязаны подарочные банты. Стоило, к примеру, оглядеть учительскую в ее колледже — все незанятые мужские особи были с лысыми макушками и животиками, которые очаровательно смотрелись бы на вьетнамских свинках, но совсем не шли школьным учителям определенного возраста. Нормальных, хотя бы внешне, мужчин давно порасхватали. Можно было объявлять официально: новое тысячелетие — зона, свободная от конфет. Кроме, конечно, Дэмиена, который, на его счастье, был чертовски хорош, но, к ее несчастью, хорошо это знал. И был еще Мэтт Джарвис, привлекательный уже своей неухоженностью, о чем он, пожалуй, не знал, да и знать не хотел. Может, этим он ей и нравился.

Джози усилием воли открыла глаза, борясь с усталостью от смены часовых поясов. Надо быстро ополоснуться под холодным душем. Времени прихорашиваться не было, а кроме того, Мэтту наверняка было все равно, как может быть все равно человеку, чье физическое состояние еще долго не позволит ему навести резкость. Криво улыбнувшись уголками губ, она хмыкнула про себя: а помнит ли он вообще, что пригласил ее.

Пить Дэмиен не умел. Питье отнюдь не превращало его в развеселого рубаху-парня, который хочет петь и со всеми дружить. Когда Дэмиен пил, его раздирали противоречивые чувства: тревога и сентиментальность. Именно в этом состоянии он и находился на прощальной вечеринке у Элисон Вильямс.

Привлекательная, но сильно захмелевшая Элисон до сегодняшнего дня работала в отделе по связям с общественностью в «PowerConnect», где Дэмиен подвизался в качестве менеджера по маркетингу. Еще в начале вечеринки Элисон недвусмысленно дала ему понять, что связи с общественностью для нее по-прежнему превыше всего. По тому, как низко она наклонялась, демонстрируя глубокое декольте, он догадывался, что любая прихоть общественности относительно «связей» будет удовлетворена — на лбу у нее большими буквами было выведено «ПОДСТИЛКА». Поначалу Дэмиен дал понять, что он: а) «заинтересован» и б) «доступен». Теперь он сигнализировал, что абонент то ли «недоступен», то ли «вне зоны досягаемости».