Ксения Васильева - Девственница

Днем в гостиной мать и сын вели нешуточный разговор. Алиса те - перь мечтала, чтобы Алек женился на Наташе. Наташа вполне реаль - ный вариант, и со знаком плюс. Думается, девочка без ума от Але - ка, он такой импозантный, остроумный, красивый, наконец, воспи - танный. Уж она над этим потрудилась. Ну, бывают заскоки, но если она себя умно поведет, - а она девочка явно неглупая, - то

Алька не станет пить и никаких недоразумений не будет.

Послушай меня, сын, - сказала она серьезно, - Папа мне сегодня сказал, что есть место атташе в Европе и пока оно свободно, ты мог бы там оказаться. Если женишься. Слушай дальше. Европа - это, может быть, один раз в жизни, пока твой отец на коне! Но ты должен жениться...

Алек засмеялся:

За этим дело не станет! Женюсь, хоть завтра!

На этой девочке? Наташе? - осторожно спросила Алиса.

Конечно! А на ком еще? Ты подскажешь?

Нет, не подскажу. Но ты должен подумать, Алек! Ты её совсем не знаешь. Она мне тоже симпатична, но говорят, у неё плохой харак-тер, она угрюмая и нелюдимая и ещё что-то там, но, конечно, хо-рошенькая и дело свое знает.

Алек удивленно смотрел на мать:

Так в чем же дело? Что я, бедняжка, испорчу себе жизнь, женив-шись на о-очень угрюмой, но очень хорошенькой девушке, которая знает все сспециальности, нужные в посольстве? Мама! Я-то думал, ты более современная! Ради Европы можно жениться и на мадаме много хуже! Тем более, что скажу уж откровенно, - Наташа мне сильно нравится, я даже сам от себя не ожидал такого... Все? Иду делать предложение!

Алиса решила: что она обязана ещё раз предупредить сына.

Послушай, Алек! Мы её совсем не знаем!

Узнаем! - рассмеялся Алек. - Ну что вы, дорогие мои! Чего тут такого ужасного или опасного? Не понравимся - разведемся, зато поживем в таком месте! Годик-то мы с ней, надеюсь, не убьем друг друга?

Если бы ты был менее легкомыслен... - вздохнула Алиса и поду-мала, что она, наверное, совсем постарела, если из женитьбы Але-ка на этой милашке делает проблему.

Так я пойду, мама? Сделаю великий шаг в своей жизни, а? Бла-гословляешь?

Алиса медлила, но улыбалась, а про себя лихорадочно просчиты - вала: нет, девочка неплохая, родители - тоже (тут, конечно, не - малую роль играла камея, что говорить...), в конце концов, ну не сложится, так ведь и повлиять они все могут! И на нее, и на не - го. Только детей пока не надо...

Может быть, до утра, Алек?.. - спросила Алиса нерешительно.

Ерунда какая! Скажу сейчас и все тут. Она, конечно, обалдеет, и ей как раз до утра думать и думать. Такая девулька сразу тебе не брякнет: ах, я согласна! Она - человек самобытный, скажем так. Поэтому я иду сейчас и говорю все!

Но подожди про Европу! Пусть она так согласится! - Закричала Алиса.

Мама! Перестань меня учить жить! Мне двадцать шесть лет! Форвертс, как он говорил себе всегда во всех затруднительных случаях и шел на абордаж. Иногда - успешно, чаще - нет. Но это его не пугало.

* * *

Наташа сидела в мавританском дворике, где горел один неболь - шой фонарь в виде шара и слушала музыку.

Она не видела Алека и не слышала его шагов и даже забыла, что они договорились посидеть и поболтать вечерком.

Алек выпросил это свидание с определенной целью - он хотел узнать все же, как Наташа к нему относится, причем проверить это каким-нибудь полуневинным действием: поцеловать её, например.

Еще днем он решил: если она его оттолкнет, и не кокетливо, а по-настоящему, то он плюнет, в конце концов, и действительно улетит в Союз.

Жениться он, конечно, не собирался, то есть об этом не думал.

А там, как повернется роман, который все же ему хотелось затеять с Наташей, - мила и странна. Это может быть интересно. Тем бо - лее, что последнее время он как-то приручил дикарку, и она уже не боялась его и болтала с ним взапуски. Но интереса чисто женс - кого он в её отношении к себе не улавливал, и это его сильно за - едало.

Ведь перед ней вьется сын посла и сам по себе не последний мужик! Что-то в этом есть... И потому онрешился на "пррыв".

Теперь же у него была иная цель. Это - будущая его жена, если повезет, и они должны будут жить вдвоем, далеко от своих родителей... Он-то привык, а вот она, видимо, нет. Но деваться некуда. Мать права - Европа бывает раз в жизни. Африка ему быстро осточертела! Если бы не Наташа, он может день бы здесь пробыл и под любым предлогом смотался!

Алек легонько постучал её по плечу, Наташа нервно обернулась, но, увидев его, улыбнулась и сняла наушники.

Вы подумали, кто-то чужой? Нет, свой, - засмеялся Алек.

Наташа ответила.

Если бы чужой, я тут же ушла бы. В такое время общаюсь только со своими! (Надо начинать, подумал Алек, не забираясь в дебри трепа. На абордаж и форвертс!) - Наташа! Я пришел к вам (они так и не перешли окончательно на "ты" - то "ты", то "вы") с ужасно забавной хохмой!

Давайте, повеселите меня, а то я что-то сегодня грущу, - отве-тила улыбаясь Наташа, все-таки она неплохо относилась к этому, как говорили все, "шалопаю".

Наталья Александровна! - он приложил руку к сердцу и наклонил голову. - Позвольте предложить вам руку и сердце самым натураль-ным образом. - И он посмотрел на Наташу. У неё стало замкнутое лицо, но и несколько ошеломленное, чего она не могла скрыть. Но ни радости, ни блеска в глазах: если девушка хочет скрыть ра-дость, - глаза её выдают. Здесь радости не было и в помине! Вот так.

Она помолчала, потом спросила:

Что это, хохма, как вы сказали, или серьезно?

Алек растерялся несколько от такого приема и начал объяснять:

Ну, хохма, в том смысле, что это вас повеселит, а так вполне серьезно.

И когда-же вы это придумали? - спросила довольно холодно Ната-ша, хотя сердце у неё билось сильно и неровно.

Давно. Как вас увидел, - соврал, не моргнув Алек.

А мне-то казалось, что мы - друзья, - с какой-то глубокой грустью сказала Наташа.

Алек собрался наконец с мыслями и ответил уверенно:

А что, с замужеством или женитьбой кончается дружба? Вон, ваши и мои родители...

Она перебила его.

Их не надо сравнивать с нами... У них позади большая общая жизнь и уже осталась почти только дружба (ну нет, подумал Алек, мой папочка при всей дружбе с мамочкой, очень даже любит её по-щупать и явно по утрам доволен после ночки с женой)...

Алек знал, что теперь надо признаться в любви, которую сейчас он как-то совсем не чувствовал, так охладил его прием На - таши. Надо её поцеловать, чтобы растопить. И вдруг ему в голову пришла простая мысль, он ей просто не нравится! А что? Разве так уж всем он должен нравиться? В принципе-то должен, при всех его плюсах, но ведь он знает, что она неординарная, странная, нелюдимая.

Возможно, у неё была какая-то не такая любовь, и сейчас она просто не может кого-то ещё полюбить. Это было бы хуже всего.

Тогда он потерпит фиаско, потому что такие девочки, если уж на чинают кого-то любить, то любят всю жизнь, рядом этот человек или за тридевять земель. Тогда она упрется, как капризная коза, и ничего не поделаешь.