Милена Иванова - Женщина на грани...

— Ну что ж, на сегодня, будем считать, достаточно. Так что теперь ты можешь спокойненько снять все необходимые мерки с кабинетов, не буду тебе мешать. А завтра нам будет о чем поговорить, договорились?

Я испепелила его взглядом и вышла вон, хлопнув дверью и бросив, не оборачиваясь, короткое «прощай». Я просто кипела от возмущения, и мне с трудом удалось сконцентрироваться на работе. Ребята сразу догадались, про что кино, и с первого взгляда определили расклад: отношения между мной и генеральным были, как никогда, далеки от гармонии, проще сказать, диаметрально противоположны дружбе и взаимопониманию. Пепе, мой ближайший соратник, из тех, на кого, я чувствовала, можно положиться, кому можно доверять, сразу же подошел ко мне и протянул сигарету:

— Расслабься, тетенька, пойдем покурим. Смотри на жизнь веселей, малыш, это всего лишь работа! Что, уже смотался, негодяй?

— Мужчина, мало того, что он пришел к обеду, он еще и уходит раньше всех, когда рабочий день не кончился, — проскрипела я сквозь зубы, с лицом мрачным, как грозовая туча. — Ладно, расслабься и ты тоже. Будем считать, что ничего не случилось. Посмотрим, что завтра будет, надеюсь, он придет в себя, — постаралась закончить я на оптимистической ноте на всякий случай, чтобы попытаться убедить Пепе, а заодно и переубедить саму себя.

К концу рабочего дня я была не просто как выжатый лимон, я была исчерпана до донышка, а изо рта у меня пахло горечью. Мне пришлось ловить такси, иначе бы я не добралась до дома. Сразу по приезде я устроила себе горячую ванну, чтобы как следует расслабиться. Потом тупо села у включенного телевизора. Вода с волос капала прямо на обивку дивана и тут же впитывалась, оставляя мокрые пятна. Я закурила последнюю за день сигарету и, отпивая виски большими глотками, старалась ни о чем не думать, но так и не смогла отделаться от единственной, съедающей меня мысли: у меня большая проблема.

Известная поговорка «Будет день и будет завтра» или «Утро вечера мудренее» на этот раз абсолютно не подтвердилась. На самом деле, если хорошенько вдуматься, эта народная мудрость была отнюдь не такой утешительной, как казалось на первый взгляд, ведь она не уточняла, хороший день будет завтра или плохой. В моем случае наиболее подходящим оказался последний вариант. Каждый день, собираясь на работу, я мысленно спрашивала себя, какой сюрприз ждет меня в офисе на этот раз, заранее зная, что приятных неожиданностей в сценарии моего шефа для меня не запланировано.

Через пару недель Борхе удалось полностью перебраться в зал заседаний и занять его под свой кабинет. А место для приемов и презентаций так и осталось самым угнетающим в нашей конторе: душным, тесным и мрачным. Находиться там было мучительно, все быстро утомлялись, казалось, поработай там чуть больше положенного времени, и до приступов клаустрофобии недалеко. Атмосфера там была подавляющей. Ни Борха, ни я больше не утруждали себя и не скрывали взаимного отвращения. Так было и сейчас, когда я положила ему на стол стопку писем и распоряжений. Борха в очередной раз попросил меня принести ему кофе — разумеется, с молоком и тремя ложечками сахара. Я тихонько прикрыла дверь кабинета и с решительным, но спокойным видом села за стол напротив него. На этот раз по его галстуку разгуливали гордые утята, ярко-желтые, — очередной шедевр дорогой и известной марки.

— Послушай, Борха, нам с тобой работать еще не один день вместе, компанию поднимать, поэтому давай-ка раз и навсегда проясним некоторые существенные моменты. Мне абсолютно не важно, приношу я кофе или нет, я с удовольствием сделаю это не только для тебя, но и для Пепе, и для Пако, как, впрочем, и для любого сотрудника нашей компании, благо им это будет в помощь. Но я делаю это исключительно по доброй воле, когда сама хочу оказать любезность своему товарищу, а не по принуждению. В мои профессиональные обязанности, если ты внимательно читал мой контракт, не входит быть ни твоей личной девочкой на побегушках, ни нянькой. К тому же ты сам понимаешь, что никто из нас двоих не выиграет, если коллеги, да и американцы тоже, узнают про наши трения. Отсюда вывод: давай лучше по-хорошему сосредоточимся каждый на своих прямых обязанностях и поможем друг другу как следует заработать.

— Если ты забыла, напомню, что директор этой компании я. И это, как тебе ни странно и как тебя ни раздражает, дает мне право на некоторые вещи. И чтобы мне приносили кофе в том числе, и звонили, куда я скажу, не вмешиваясь в мои указания, и беспрекословно выполняли еще множество подобных поручений, о которых, как я вижу, ты даже понятия не имеешь. А поскольку ты единственная женщина в компании, я думал, что ты и сама понимаешь, кто должен всем этим заниматься.

— Если ты не в состоянии сам налить себе чашку кофе и кто-то должен этим заниматься, я найму тебе секретаршу. Я же сказала, что, если тебе чего-то будет не хватать, обращайся. А поскольку, как ты правильно заметил, пока я единственная женщина в компании, прошу избавить меня в дальнейшем от необходимости оказывать тебе подобные услуги.

— Лучше поостерегись в дальнейшем не выполнять мои поручения. Они не обсуждаются подчиненными! — Борха впервые повысил на меня голос, и в его тоне я явственно уловила нотки угрозы.

— Послушай, дядя, этот тон прибереги, будь добр, для своего дома. А если тебе хочется, чтобы именно я впредь выполняла твои «поручения», включи их в мой трудовой договор и проиндексируй мне зарплату соответственно. — Убедившись, что сожгла за собой все мосты и не оставила сопернику ни кусочка на вертеле, с гордо поднятой головой я вышла из кабинета.

Я отлично понимала, что после этого разговора мы оба, каждый со своей стороны, будем жаловаться американцам. Самое время было предусмотрительно позаботиться о своей защите. Пораскинув мозгами, я пришла к несложному выводу, что наилучшим решением будет по-прежнему безупречно выполнять свою работу, так, чтобы никто, даже мой худший враг, даже при большом желании не мог ни к чему придраться.

«Будет день и будет завтра» — хорошая поговорка, только каждое новое завтра, систематически, изо дня в день, стало приносить мне все новые и новые неприятности.

Снежана, жена Борха, почти каждый день наведывалась в офис с видом царицы Савской, ожидающей, что подданные ее мужа будут исправно приветствовать ее верноподданническими комплиментами и заискивающими улыбками. Бывали моменты, когда ее непроходимая глупость меня даже забавляла. Например, чего стоил только случай с редкими экзотическими растениями, которыми она решила украсить кабинет своего мужа, синьора Короля. Что бы она ни приносила, все вяло в первые же дни. И в этом не было ничего удивительного, ведь при покупке она даже не удосуживалась поинтересоваться, как за ними ухаживать. Какое ей было дело, предпочитают они тень или открытый солнечный свет? И правда, подумаешь, какая разница?! Главное, чтобы они стоили не менее пяти тысяч, остальное для нее была не проблема. И как назло, мы с ней совершенно не переносили друг друга. Я была абсолютно убеждена, что моя ненавистная персона занимала как минимум половину всех их домашних разговоров. Уверена, что Борха в домашних условиях жаловался на меня не переставая, а она, насколько я уже успела ее узнать, лишь от души подливала масла в огонь.