Милена Иванова - Женщина на грани...

Я готовила пакет документов для участия нашей компании в открытых торгах и буквально утопала в гарантийных обязательствах по имуществу и финансам, в выдержках из Гражданского кодекса о пенсионном и социальном страховании, в счетах и расписках, когда Снежана вошла в нашу комнату и наводнила ее ароматом своих драгоценных духов. Из тех, что стоят по меньшей мере пятнадцать тысяч песет за флакон. В чем самом по себе нет еще ничего плохого. Вопрос только в том, умеют ли ими правильно пользоваться. Наша краля, судя по всему, руководствовалась известным принципом: чем больше брызнешь, тем лучше пахнет. Пепе с перекошенным от отвращения лицом встал из-за рабочего стола и поспешил поскорее открыть окно. Как только его физиономия скрылась за монитором, он тут же зажал нос. Снежана, ничтоже сумняшеся, уселась поудобнее возле моего рабочего стола, положила ногу на ногу и стала пялиться во все глаза на то, что я делаю. Я дала ей фору в пару минут, чтобы она успела спокойно подсчитать примерную стоимость каждой детали моего туалета. И пока решила ее не трогать. Когда прошло достаточно времени и ее нескрываемое любопытство уже ни в какие ворота не лезло, я наконец спросила, не отрывая взгляда от работы:

— Могу я тебе чем-нибудь помочь, Снежка?

Между нами, девочками, для любого нормально слышащего человека это означало: «Чего уставилась, дурища? Отдохни — глазенки сломаешь. А то как бы и не мозги, что еще хуже». Но у Снежаны шкура была толще, чем у заправского бегемота. Сквозь жир до ее нервных окончаний такие светские тонкости не доходили.

— Я тут принесла кое-что. Мне надо, чтобы ты это срочно перепечатала на машинке. — С этими словами она достала из своей сумочки пачку исписанных от руки листов. — Когда будет готово, сделай, пожалуйста, по пять копий с каждого экземпляра и, как закончишь, положи их на стол к Борхе. Тогда, как раз когда будет уходить, он захватит их домой. Кстати, а где мой Борхито?

— Понятия не имею. Только что был в переговорной, общался с клиентом, — ответила я без отрыва от производства.

Затребованная ею услуга была из разряда «без комментариев». Так я ее и оставила — некогда было время терять на подобные глупости. Я хотела только одного, чтобы она не стояла у меня над душой и как можно скорее ушла. Снежана тем временем налила себе кофе и стала ходить по офису, заглядывая в мониторы моих коллег, наших ребят. Пыталась разгадать своими тараканьими мозгами, чем же мы тут все-таки занимаемся. Наконец она испарилась. Как только она вышла из комнаты, я сгребла все ее бумаги в кучу и отнесла их в кабинет к начальнику, естественно, даже не подумав ими заняться. Я положила листочки в нетронутом виде прямо на рабочий стол горячо любимого шефа.

После переговоров Борха вернулся в свой кабинет, и не прошло и десяти минут, как он вызвал меня к себе на ковер. Он был красный как рак и гневно потрясал рукой с пачкой автографов своей женушки. Я даже не стала присаживаться — разговор обещал быть недолгим.

— Что-нибудь случилось?

— Что делают эти бумаги на моем столе?!

— Твоя жена принесла их. Сказала, что это нужно напечатать и сделать по пять копий с каждого экземпляра.

— А, понятно. Хорошо, и когда они будут готовы?

На этот раз я знала, что ему не в чем меня упрекнуть, второй раз я не попадусь на один и тот же крючок и этого так не оставлю — это перешло все мыслимые границы.

— Я и не собиралась ничего делать. У меня достаточно работы, мне некогда тратить время на всякую ерунду. Услуги личного плана я оказываю исключительно в свободное время и исключительно тем, кому сама сочту нужным. Приказы и просьбы подобного рода я не принимаю ни от кого и ни при каких обстоятельствах, в том числе ни от тебя, ни тем более от твоей жены. А сейчас, извини, вынуждена тебя покинуть — у меня много работы, надо все закончить до конца рабочего дня.

На этот раз я была уверена, что выйду победителем, — так оно и вышло. Борха, чего с ним, думаю, отродясь не бывало, засиделся допоздна у себя в кабинете перед компьютером, где, высунув язык, как запыхавшаяся от старания собака, тыкал пальцами в клавиатуру в поисках нужной буквы или цифры, выполняя команду жены, словно дрессированная домашняя шавка. Одновременно я вынуждена была констатировать, что светлая эра наших блистательных дипломатических отношений, к сожалению, подошла к концу, чтобы не сказать к своей драматической развязке. Дипломаты были высланы, посольства закрыты, час войны пробил.

Я была настолько огорчена и вымотана тем, что происходило в конторе, что у меня исчезло всякое желание подниматься утром с постели и идти на работу. Я не испытывала ни малейших иллюзий по поводу того, что меня там ждет. Война характеров истощила меня до такого предела, что я желала теперь только одного: лишь бы все это поскорее закончилось. Как-нибудь, мне было глубоко все равно, в чью пользу. Тем более что Борха, со своей обычной наглостью, продолжал подкладывать мне свои личные счета за такси и рестораны, чтобы я включила их в представительские расходы компании. Все это время я настоятельно требовала и убедительно просила Винсента, американского представителя компании, почтить наш филиал своим присутствием, в тайной надежде, что, оказавшись на месте, вышестоящий администратор сумеет наконец принять решение, подобающее случаю: или Борха, или я. К моей великой радости, через несколько месяцев Винсент действительно прилетел в Мадрид. Борха, почуяв неладное, перехватил у меня инициативу и поехал встречать его в аэропорт. Я тут же сообразила, что этот роковой демарш отнимает у меня все преимущества.

На следующий день Винсент появился в конторе. Выглядел он устало, как после незапланированного загула: вид у него был невыспавшийся, глаза красные.

— Привет, Винни! Как дела? Как долетел? В самолете было много народу? Сварить тебе кофе?

Я, как наивная школьница, искренне радовалась и полагала, что, раз американский представитель наконец здесь, мне есть теперь кому излить душу и перед кем облегчить совесть.

— Да, мне, пожалуйста, как всегда, большую кружку со сливками.

Я тут же приготовила ему кофе по-американски, довольно слабый, но в большом количестве. Пока Борхи не было, я, пользуясь моментом, решила переговорить с Винни с глазу на глаз.

— Ты даже представить себе не можешь, как я рада, что ты наконец приехал. Мне нужно обсудить с тобой кучу разных вещей, и главное — мы должны срочно решить, что делать.

Винсент, удобно раскинувшись в кресле, отхлебывал кофе большими глотками. В какой-то момент мне вдруг показалось, что он избегает встречаться со мной взглядом, но я тут же списала это на усталость и трудности перелета.