Мари-Бернадетт Дюпюи - Сиротка. В ладонях судьбы

Дрожа от холода, она поднялась, взяла сумку и снова нырнула под одеяла.

— Господь на нашей стороне. Здесь ты мог бы умереть от холода. Мне так не терпится скорее увидеть тебя в своей кровати!

Людвиг смотрел на нее, не веря до конца своему счастью.

— Ты мой ангел-хранитель!

— Нет, это ты мой ангел; ты такой красивый!

— Я не красивый, но ты очень красивая!

Он глотнул горячего чая. Шарлотта воспользовалась этим, чтобы оторваться от него. Если она еще немного пробудет с ним под одеялами, ей не удастся совладать со своим страстным желанием заняться с ним любовью, еще раз пережить эти потрясающие эмоции.

— У Шарденов — я рассказывала тебе о них прошлой ночью — еще полно народу. Я ускользнула тайком. Теперь мне пора уходить. Но я очень скоро вернусь. Нам нужно будет все убрать здесь, чтобы не оставалось никаких следов твоего пребывания.

Молодой немец молча кивнул и добавил:

— Но на снегу останутся наши следы! Кто-нибудь может их увидеть.

— Я скажу, что это те люди, которые загоняли лося.

— Я знаю, кто такой лось! Они большие, сильные. Я держался от них подальше в лесу.

Девушка надела свои снегоходы. Она впервые задумалась о том, как Людвиг жил до того, как добрался до Валь-Жальбера и спрятался в подвале дома бывшего бригадира на улице Сент-Анн. «У него еще будет время все мне рассказать, когда мы окажемся в безопасности у меня дома. По вечерам, в нашей комнате, я буду учить его французскому языку. Господи, я не могу поверить, что мы будем жить вдвоем, как настоящая семейная пара!»

— До свидания, милый, — сказал он ей.

— Нужно говорить «милая», а не «милый», — растроганно поправила она его. — Не вставай, набирайся сил.

Шарлотта вышла, оставив сумку, которая понадобится ей ночью. Она двинулась вперед с такой энергией, что на этот раз расстояние показалось ей намного короче. Но при входе в деревню ее поджидал Онезим. С надвинутой на самые брови красной шапкой, в огромной меховой куртке, ее брат показался ей гигантом, возникшим ниоткуда, чтобы напугать ее до смерти.

— Черт побери, где ты шляешься? — рявкнул он. — Я за тебя волновался! Я пошел к Шарденам, чтобы пригласить тебя на ужин к нам, потому что Иветте хочется с тобой поболтать, но тебя нигде не было. Ты что, идешь от старой мельницы?

Шарлотта едва не лишилась чувств. К счастью, ее шарф, поднятый до самого носа, и капюшон, опущенный на лоб, скрыли от Онезима ее залившееся краской лицо.

— Я что, не имею права прогуляться? Господи, я так больше не могу! Все за мной следят, я и шагу свободно не могу ступить! Ты, как Лора и Жослин, считаешь меня десятилетним ребенком. У Шарденов сейчас слишком много народу. Там Бадетта, журналистка, она пробудет у них все праздники, да еще Жозеф Маруа обедал с нами. Ты не знаешь новость? Они с мадемуазель Дамасс объявили о своей помолвке! Представляешь? И у меня тяжело на сердце, Онезим, потому что даже эта старая дева, не отличающаяся красотой, скоро выйдет замуж, а я по-прежнему одинока. Мне захотелось выйти на воздух, несмотря на мороз.

Смутившись, ее брат покачал головой. Он вовсе не был сентиментальным, но вполне понимал свою сестру, которая не могла найти себе мужа.

— А ведь ты красивая, — заметил он. — Значит, Жо женится на учительнице… Однако смельчак! Ведь он уже не так молод.

— Это не мешает им прекрасно ладить, — жалобно протянула Шарлотта, несколько преувеличивая свою скорбь. — Уверяю тебя, у меня на глаза слезы навернулись. Я надела снегоходы и сказала себе, что пойду прогуляюсь до мельницы Уэлле, это успокоит мне нервы. И знаешь, там произошло что-то странное, Онезим. Раздались выстрелы, и я увидела лося, совсем молодого, который спасался бегством.

— Э, не нужно в это вмешиваться! — воскликнул он. — Ты правильно сделала, что быстро вернулась, Шарлотта. Я не хочу знать, чем занимаются эти парни. Я неплохо зарабатываю, получая жалованье на вокзале Роберваля и подрабатывая водителем у мадам Лоры. Есть на что купить сала моим спиногрызам.

— До скорого, Онезим! Скажи Иветте, что я приду на ужин через два часа, и хорошенько растопите печь, а то я продрогла.

Чтобы до конца доиграть свою роль несчастной девушки, Шарлотта поцеловала брата. Немного взволнованный, он похлопал ее по щеке. Они расстались возле монастырской школы.

«Как же я испугалась! — подумала она. — Я решила, что он что-то заподозрил. Надеюсь, я навешала ему достаточно лапши на уши».

Это вызвало у нее улыбку. Ради Людвига она будет использовать все свое женское оружие: немного лжи, оскорбленной невинности и недюжинную смелость при любых испытаниях или если кто-то осмелится встать на ее пути. Ее истинная сущность постепенно проявлялась. Шарлотта Лапуэнт прежде всего была великой любовницей.

В гостиной роскошного дома Шарденов Лора и Жослин все еще разговаривали с Андреа Дамасс о ее помолвке с Жозефом Маруа. Последний только что с ними распрощался, окрыленный надеждой, которую ему подарила учительница. Они планировали пожениться в конце апреля.

— Вот это новость! Я еще не пришла в себя от удивления, — заявила хозяйка дома, стараясь говорить как можно любезнее. — Теперь, когда Жо ушел, я хотела бы узнать, намерены ли вы продолжать вести уроки. Признаюсь, я была бы очень разочарована, если бы вы меня покинули. Дети делают заметные успехи. Мукки исполнится одиннадцать в следующем сентябре. Он сможет поступить в коллеж Нотр-Дам в Робервале при церкви Сен-Вилатер. Ваша будущая падчерица тоже отправится в коллеж, поскольку она хочет стать учительницей.

— Мари получит свой диплом без труда, — с гордым видом заверила Андреа.

— Но это не отвечает на мой вопрос, мадемуазель.

Эрмина молча присутствовала при разговоре. «Как быстро летят годы! — подумала она. — Действительно, Мукки скоро одиннадцать. Я даже не заметила, как он вырос. Хотя почти с ним не расставалась. Лоранс и Мари-Нутта тоже растут. Они скоро станут девушками. Господи, как бы я хотела родить еще ребеночка! Но для этого я должна разыскать Тошана, встретиться с ним, где бы он ни был. Бог мой, может, я и вправду сумасшедшая, как говорит Бадетта, раз надеюсь найти его во Франции?»

Женщина взглянула на свое обручальное кольцо — простое золотое колечко. Она купила его в Квебеке в мае, перед отъездом мужа. Он носил такое же. Таким способом они снова поклялись друг другу в верности.

«Так хочется еще раз позвонить Октаву Дюплесси! Если ему что-то известно, он мог бы рассказать мне больше, даже завуалировав правду. Когда я звонила ему, он казался озабоченным. Вернее, не совсем естественным».

Мирей прошла рядом с ней и ласково погладила ее по волосам, сообщив:

— Чай с бергамотом. И пирог с черникой: я открыла банку. Очень полезно делать заготовки на зиму! Черника, даже в сиропе, вкусная вещь.