Мари-Бернадетт Дюпюи - Сиротка. В ладонях судьбы

— Мы не можем выдать ее замуж, — наконец произнес Онезим, лицо которого стало пунцовым. — Настоящая проблема в другом: отец ребенка немец, наверняка беглый военнопленный, который случайно сюда забрел. Ламбер не мог такого выдумать. Моя сестра говорила этому типу: «Я не хочу, чтобы ты возвращался в лагерь, и мне плевать, что ты немец».

Лора прислонилась к стене, не веря своим ушам. Жослин почесал бороду. Он всем сердцем надеялся, что ему снится кошмар и что он сейчас проснется.

— Что делать, Жосс? — тихо спросила Лора. — Нацист здесь, в Валь-Жальбере, так близко от детей… И Шарлотта его укрывает. Я не могу в это поверить. Я сейчас же отправлюсь к ней, и ты тоже. Следует сдать этого человека конной полиции.

— Да, конечно, — согласился ее муж. — Он обманул ее, использовал, возможно, даже угрожал.

Тогда Онезим передал им предостережение Иветты. Несмотря на вину Шарлотты, нельзя было допустить, чтобы ее отправили в тюрьму за пособничество врагу. Супруги вынуждены были согласиться, удрученные этим новым ударом судьбы. Они принялись обсуждать, как поступить, чтобы не пострадала девушка.

— Если она влюбилась в этого солдата, — предположила Лора, — она в любом случае будет переживать. — Я отправлю ее в монастырь или в какое-нибудь другое религиозное учреждение, чтобы она родила своего ребенка в нормальных условиях. Но видеть я ее больше не хочу!

— Нужно удалить ее от дома на время, пока будут арестовывать немца, — сказал Жослин. — Вряд ли у него есть оружие. Мы как следует вразумим его и отведем к начальнику полиции Роберваля, не уточняя, что он жил у человека, близкого нашей семье.

Это успокоило Онезима. Он бы с удовольствием выпил рюмочку настойки, которая у Мирей получалась гораздо лучше, чем у него, но не осмелился попросить об этом.

— Когда начнем? — спросил он. — Главное, чтобы моя сестра ничего не заподозрила, иначе они сбегут или этот бош исчезнет.

— Все будет как обычно, — решила Лора. — Сегодня вечером я отправлю к ней Мукки. Он передаст ей, что я жду ее завтра утром как можно раньше, чтобы собрать посылки для Красного Креста. Она не сможет мне отказать… Господи, Жосс, я поняла, что именно поэтому она не хотела ехать в Монреаль за маслом святого Иосифа! Как это отвратительно!

— Согласен, это некрасиво с ее стороны. Итак, будем следовать нашему плану. Онезим, как только моя жена отвлечет Шарлотту, я приду к вам. Нужно будет поставить ваш грузовик возле «маленького рая», чтобы никто нас не видел. Если мэр что-нибудь узнает, будет скандал.

— Черт! У меня все внутри переворачивается, как только подумаю, что они будут вместе еще целую ночь, — вздохнул Онезим. — Но у нас нет выбора.

Подавленные, они еще несколько минут разговаривали шепотом, из страха быть услышанными. Но тайна все равно уже была раскрыта. Мукки играл на втором этаже с Луи, а близняшки с Акали вышивали салфетки по инициативе Мадлен. Лишь Киона была вольна бегать, где ей хочется, так как Жослин запретил домочадцам досаждать девочке.

Этим утром она оседлала Базиля, сожалея, что с ней нет Алисии, которая ей очень понравилась. На улице было так красиво, что дочь Талы не могла усидеть в четырех стенах.

Наслаждаясь ярким солнышком и звенящей капелью, падающей с крыш, Киона поднялась по улице Сен-Жорж, затем спустилась по ней галопом. В такие моменты она возобновляла связь с душой своего народа монтанье, разбросанного по резервациям.

Полностью отдаваясь своей радости, она пересекла заброшенные поля и вернулась к дому Шарденов. Как и каждый раз, когда ездила на Базиле, Киона расседлала его, почистила щеткой и погладила, не забыв дать воды и сена. И это случилось. В каком-то ослепляющем тумане ей пришло видение, без всякого предварительного недомогания, головокружения или ощущения холода: Лора и Жослин были в классной комнате с Онезимом. Нескольких пугающих слов, раздавшихся в ее голове, хватило, чтобы понять размеры бедствия.

Киона помчалась к «маленькому раю», решив не прибегать к билокации. Это было слишком утомительно, и, если бы отец обнаружил ее без сознания, ситуация еще больше усложнилась бы.

Запыхавшись, она постучала в дверь.

— Впусти меня, Шарлотта, — сказала она. — Скорее!

Девушка открыла, недовольная, что ее побеспокоили. Но, увидев лицо девочки, тут же встревожилась.

— Входи, но я не могу с тобой долго разговаривать. У меня много работы.

— Шарлотта, вам нужно срочно уезжать, обоим! Твой брат все знает о Людвиге и ребенке, я тоже это знала. Они придут сюда завтра утром, мой отец и Онезим. Прошу тебя, спасайтесь! Идите к бабушке Одине, на север от дома Тошана, по тропинке. Скажи ей, что ты пришла от Кионы, что тебе нужна ее помощь. К тому же она хорошая акушерка… Поторопись, Шарлотта! Вы с Людвигом имеете право на счастье. Ты ведь сделаешь это, скажи? Пообещай мне!

На лице девочки, едва сдерживавшей слезы от волнения и тревоги, читалась суровая решимость. Охваченная паникой, оглушенная известием, Шарлотта Лапуэнт дала обещание, инстинктивно положив руку на свой слегка округлившийся живот, словно пытаясь защитить ребенка.

— Отправляйтесь прямо сейчас, держитесь правого берега каньона Уиатшуана! — добавила Киона, кудри которой были похожи на сияющий золотистый венец. — Река вас защитит.

Также поспешно, как пришла, девочка убежала. Шарлотта перекрестилась, напуганная и одновременно полная решимости.

— Прощай, Валь-Жальбер, — тихо сказала она. — Прощай, мой городок, мои воспоминания, прощайте!

Киона сидела на табурете в доме Лапуэнтов напротив импровизированного трибунала, состоявшего из Лоры в роли судьи, Жослина, возможного адвоката, и, разумеется, Онезима и Иветты. Главный свидетель, Ламбер, стоял между двумя сторонами.

— Доченька, — начал Жослин, — мы ждем от тебя объяснений, и я бы хотел, чтобы ты сняла с себя такое серьезное обвинение. Лора утверждает, что именно ты предупредила Шарлотту о том, что мы собираемся арестовать вражеского солдата, скрывавшегося у нее дома. Я не думаю, что ты способна на такую глупость. Отвечай честно, нам всем необходимо знать правду.

Девочка, высоко подняв голову, еле сдерживала улыбку. План ее отца и Онезима провалился, и для этого потребовалось соучастие Мукки. Мальчик, который должен был передать Шарлотте просьбу Лоры, без разговоров подчинился Кионе, когда та попросила его солгать своей бабушке.

— Я объясню тебе позже, Мукки, зачем, но ты скажешь Лоре, что застал Шарлотту дома и передал ей поручение.

Одураченные двумя детьми, взрослые терпеливо прождали все утро, но Шарлотта так и не пришла, и, когда Жослин и Онезим проникли в «маленький рай», дом был пуст.