Мари-Бернадетт Дюпюи - Сиротка. В ладонях судьбы

Ошеломленная, Лора опустилась на край кровати. Она взяла Киону за плечи и смерила ее долгим взглядом.

— Только не говори мне, что это был Людвиг! Я все равно тебе не поверю. Я подумаю, что ты все приукрашиваешь, чтобы тебя простили. Шарлотта никогда не сможет выйти замуж за немца из-за войны. Этот человек вне закона, беглый военнопленный.

— Я тогда была маленькой и только начала видеть вещи, — ответила девочка. — Я не уверена, что это был Людвиг, но, когда я увидела его в первый раз, мне показалось, что я его знаю. Мне очень жаль, я не нарочно все это делаю. Ты же знаешь, сколько печали мне это порой приносит! Я говорила об этом папе.

Голос ребенка был искренним, равно как и ее золотистый взгляд. Лора, предусмотревшая целую серию наказаний, растерялась.

— Ты оказываешь большое влияние на своих кузенов, то есть я хотела сказать, на Мукки и близняшек. Их можно назвать твоими кузенами, хотя ваша родственная связь так запутана! Луи тоже тебя обожает, готов выполнить любой твой каприз. Поэтому прошу тебя, будь серьезнее, не используй свои способности, чтобы нарушать покой в доме. Особенно будь внимательнее к Луи, он очень чувствителен. Твой сводный брат нуждается в дисциплине, и я не собираюсь поощрять его легкомыслие и лень.

— Мой сводный брат… Звучит так странно! У меня не получается видеть в нем брата. Тошан — да, но не Луи.

Лицо Лоры залилось краской. Она быстро встала, чтобы девочка ничего не заметила.

— Тем не менее это твой сводный брат, поскольку Жослин — твой отец. А теперь иди на полдник.

Киона вышла, ничего не добавив. Оставшись одна, Лора поднесла руки к лицу, испытывая сильное волнение и даже страх. «Что ей известно? Что она чувствует? Господи, зачем ты дал этому ребенку такие способности?! Если для того, чтобы наказать меня за былые грехи, сжалься, не дай ей разрушить нашу семью!»

Охваченная страхом, женщина снова и снова обращалась к Господу. Она также осознала, что ей всегда придется договариваться с Кионой, этим очаровательным инструментом высшей силы, ангелом или демоном…

«Поживем — увидим», — подумала она, перекрестившись.

Когда Лора вошла в кухню, мадемуазель Дамасс сидела за столом в компании Мирей и пила из большой чашки какао. Занятия закончились полчаса назад.

— Мне очень жаль, моя дорогая Андреа, но я не смогу присутствовать на вашей свадьбе! Завтра мне придется уехать в Квебек. Эрмина позвонила, я нужна ей. Любая мать, достойная этого звания, тут же бросится на помощь своему ребенку, не так ли?

— Боже милосердный! Но, мадам, это означает, что наша Мимина вернулась в страну? — воскликнула Мирей.

— Да, слава Богу, корабль добрался до Канады без осложнений! Но увы! Мой зять госпитализирован в Квебеке в критическом состоянии. Эрмина позвала меня на помощь. Она в отчаянии, на грани нервного срыва.

Учительница, как смогла, постаралась скрыть свое разочарование. Она заметила, что чета Шарден вот уже три дня пребывала в мрачном настроении, и это еще больше усугубляло ее тревогу, которую она испытывала при мысли о предстоящей свадьбе.

— Не делайте такое расстроенное лицо, — сказала Лора. — Поскольку ваши родители не смогут присутствовать на церемонии, к алтарю вас поведет мой муж.

— Да, но такое ощущение, что все складывается против меня. К счастью, у меня есть одно утешение: моя маленькая Алисия будет со мной, и моя подруга Розанна тоже.

— Главное, что у вас наконец будет супруг, — необдуманно бросила Лора. — Жозеф сделает вас счастливой, я в этом уверена!

С этими словами она покинула кухню. Полная сочувствия, Мирей похлопала учительницу по руке.

— Мадам не хотела вас обидеть, не переживайте. Я же вижу, что-то идет не так. Наверное, это связано с отъездом Шарлотты. Она всегда поступала как ей вздумается.

Андреа боролась с подступившими слезами. Приближение свадьбы сводило ее с ума от тревоги. Ей необходимо было поделиться своими страхами с кем-нибудь сострадательным, но ей мешала стыдливость. Экономка с присущей ей проницательностью догадывалась об этом. Тем не менее она оказалась неумелой в своем желании утешить.

— Не переживайте вы так, мадемуазель Андреа! Я так и не вышла замуж, но это не значит, что у меня не было воздыхателей в юности. Я имею в виду любовников. В первый раз это не очень приятно, нужно потерпеть, но потом все будет хорошо.

На этот раз Андреа Дамасс расплакалась по-настоящему. Чтобы никто не увидел ее в таком состоянии, она убежала в свою комнату.

Лора увидела свою дочь сидящей на скамье в вестибюле приемного покоя больницы. Погрузившись в грустные размышления, та не видела мать.

— Боже мой, милая, ну и виду тебя!

— О! Мама, спасибо, что приехала так быстро!

Эрмина встала и бросилась в объятия матери. Они долго стояли, обнявшись, обе крайне взволнованные.

— Девочка моя, — шепнула Лора ей на ухо, — ты меня пугаешь! Надеюсь, Тошан не…

— Господи, нет, он жив, но я уже не знаю, что мне делать! Вчера меня здесь навестила Бадетта, но я не осмелилась разговаривать с ней откровенно.

Ее била нервная дрожь. Все более волнуясь, Лора погладила ее по щеке.

— Успокойся, теперь я с тобой! Как же ты похудела, моя бедная! Поедем поужинаем в городе, надеюсь, ты можешь оставить своего мужа на часок?

— Оставить моего мужа, — сокрушенно повторила Эрмина. — Да он только об этом и мечтает — не видеть меня у своей кровати!

Удивленная этим признанием, Лора воздержалась от вопросов. Она чувствовала, что ситуация очень серьезная. На дочери были несвежие брюки и малопривлекательный пуловер, ее потускневшие волосы были собраны в пучок, а красивое лицо выглядело изможденным.

— У тебя есть хотя бы пальто? На улице еще свежо.

— Нет, мама, у меня ничего не осталось. Я потратила последние деньги, которые у меня были. Эту одежду мне дали во Франции, в Бордо, накануне нашего отъезда.

— Хорошо, мы возьмем такси, и ты нормально пообедаешь. Думаю, тебе многое нужно мне рассказать, и мне, к сожалению, тоже.

Присутствие матери, похоже, успокоило Эрмину. Она с улыбкой взяла ее за руку.

— Мамочка моя, мне кажется, что ты принесла с собой ветер с Лак-Сен-Жана и свежий воздух Валь-Жальбера!

Четверть часа спустя они сидели за столиком ресторана в верхней части города. Не желая торопить дочь, Лора не задавала вопросов, ожидая ее исповеди. Однако она все же поинтересовалась, как прошло их путешествие на борту судна-госпиталя.