Екатерина Вильмонт - Нашла себе блондина !

Сама же вчера кастрюлю мыла, неужто не помнишь? Ну и все в таком роде, даже вспоминать смешно... Тогда я участковому пожаловалась, а он и говорит:

- Татьяна, не стану я такой хренотой заниматься, других дел по горло, ищи обмен.

Наконец нашла я обмен, две свои большие комнаты на крохотную однокомнатную сменяла, да еще и с доплатой, материно кольцо, еще моим папкой подаренное, продать пришлось. Уж как я счастлива была, не передать!

Тринадцать метров комната и шесть кухня, а прихожей практически не было, но зато - сама себе хозяйка! И вот я в девятнадцать лет начала жить одна на новом месте.

Близких - никого. Но мне вроде и не надо. Кругом у нас все девчонки влюблялись, а я как каменная. Но один раз позвала меня к себе, на день рождения девчонка с курса.

Она славная была, Сашей ее звали. Почему, думаю, не пойти? Сшила я ей в подарок пончо, красивое, клетчатое, нарядилась, глаза накрасила и пошла. Жила Сашка в хорошем доме ;на Сивцевом Вражке. Захожу в лифт, за мной мужчина какой-то. Спрашиваю, на какой ему этаж, оказалось, на девятый, как и мне. А он и говорит:

- Вы, девушка, случайно не к Саше на день рождения идете?

- Да, как вы догадались?

- А я ее папа.

Вдруг лифт крякнул и застрял. Намертво! И остались мы вдвоем. Я испугалась, а потом подумала: хорошо, что я тут не одна, одной страшнее было бы. Нажимает он на кнопку диспетчерской, а там глухо, никто не отзывается.

Сашкин папа стучит. Зовет хоть кого, но все зря.

- Черт бы побрал эти современные лифты, - ворчит он. И продолжает стучать и кричать. Хоть бы хны.

Наконец все ж таки кто-то услыхал, обещал позвонить в диспетчерскую, а потом даже передал, что надо подождать, механик скоро будет.

- Ну что ж, раз такое дело, давайте знакомиться.

Меня зовут Никита Алексеевич. А вас?

- Таня.

- Вы очень красивая, Таня.

Я глаза на него подняла и обомлела. Уж не знаю, как это называется, то ли любовь с первого взгляда, то ли солнечный удар, то ли сексуальный шок, если говорить современным языком, только я вдруг забыла, что передо мной отец Сашки, то есть старик по моим понятиям, иными словами, мужчина за сорок. Но какой! Высокий, широкоплечий, загорелый, глаза большие, светло-серые, с темным ободком, волосы светлые. Меня аж затрясло.

Вот стыдоба, думаю, только б он ничего не заметил...

В этот момент в сумочке у Тани зазвонил мобильник. Как всегда, на самом интересном месте, с досадой подумала я.

- Алло! - закричала Таня, видимо, было плохо слышно. И заговорила по-английски.

Как ни стыдно в наше время в этом признаться, но английского я не знаю. И потому понять, о чем говорила Таня, не могла. Но, наблюдая за выражением ее лица, догадалась - она чем-то не на шутку встревожена. Наконец она отключила телефон и залпом допила стоявший перед нею бокал вина.

- Извините, - сказала она, переведя дух. - Нигде не спрячешься, везде достанут. Фу, черт, придется завтра уехать.

- Уехать? Совсем?

- Совсем. Так все складывается... А жаль, мы хорошо с вами общались... Хотя, может, я вам и надоела до смерти?

А вы умеете слушать, это редко бывает. Хотите, я вам свою дочку покажу? - Она вытащила из сумочки записную книжку в кожаном переплете. Но это оказалась не книжка, а маленький, карманный фотоальбом. В нем пять фотографий. И на всех девочка лет семи, совершенно на Таню не похожая, черненькая, с черными глазами, кудрявенькая.

- Какая хорошенькая! Как ее зовут?

- Кристина. А знаете, какая она умная? У нее блестящие способности к математике.

В голосе Тани слышалась естественная материнская гордость, но и, кроме того, печаль.

- Таня, она что, живет не с вами? - осторожно спросила я.

- Как вы догадались? Да, она живет с отцом, мы редко видимся...

Судя по фону, на котором были сделаны снимки, Кристина жила в очень неплохих условиях.

- Она живет не в Москве?

- Нет, - покачала головой Таня. - В Италии. Ее отец итальянец. Вот такие дела. А можно я задам вам один вопрос?

- Конечно!

- Вы писательница?

- Откуда вы знаете? - удивилась я.

- Я слышала вашу фамилию, когда мы только приехали, а потом увидала тут у одной девочки книжку. Детский детектив. "День большого вранья". Это вы написали, да? Вы детская писательница? Интересно было бы почитать, обожаю детские книжки... Наверное, поэтому вы и слушаете так внимательно? У вас ко мне профессиональный интерес? - В голосе Тани слышался некоторый вызов.

- Понимаете, мне трудно отделить человеческий интерес от профессионального. - И я попыталась ей объяснить, что одно без другого у меня не бывает.

Она слушала рассеянно, видимо, думала о своих делах. Я замолчала. Мне безумно хотелось узнать, что же было дальше, но она явно не желала продолжать рассказ, тем более что и время уже было позднее.

- А у вас нет с собой никакой вашей книжки?

- Нет, я не думала, что это кому-то тут понадобится, - засмеялась я. Но если вам интересно, дам вам свой телефон, приходите в гости в Москве.

- Вы серьезно?

- Ну разумеется.

- Обязательно приду.

- Таня, а что, если я использую кое-что из ваших рассказов? Я сейчас собираюсь писать новую книгу...

- Детскую?

- Да нет, взрослую.

Она задумчиво на меня посмотрела.

- А что? Пишите! Мне не жалко!

- Таня, но ведь то, что вы рассказали, только завязка для романа, а что было дальше? - взмолилась я. - Хоть вкратце, совсем схематично расскажите...

Она лукаво посмотрела на меня.

- Зачем? Дальше вы сами придумайте! Может, у вас лучше получится!

***

Утром она уехала. Мы сердечно простились, обменялись телефонами. Она еще потребовала, чтобы я написала названия всех моих взрослых книг.

- Обязательно куплю и прочитаю от корки до корки! - пообещала она на прощание. - Надеюсь, у вас в книгах хороший конец?

Часть вторая

ЛЮБОВЬ

Глава 1

САШКИН ПАПА

...Вот стыдоба, думаю, только б он ничего не заметил. А у самой сердце в пятки, по спине холодный пот, ноги дрожат.

- Танечка, у вас что, клаустрофобия? Вам нехорошо? Вы что-то побледнели, - забеспокоился он.

А я обрадовалась. Какая отмазка клевая!

- Да, - шепчу еле слышно, - клаустрофобия...

- Э, да вы сейчас упадете. Держитесь за меня, вот так, не бойтесь, Танечка, нас скоро вызволят отсюда, и воздух тут проходит, видите вон ту щелку...

Он меня за плечи держит, обнимает, можно сказать, и говорит что-то ласковое, успокаивает, а я чувствую, что умираю от счастья и любви. И пахнет от него так приятно, хорошим одеколоном, немножко табаком и чуточку бензином, и руки у него такие сильные, красивые... Господи, думаю, только бы подольше тут с ним побыть.

- Ну, вам легче стало? Умница. Вот что, Таня, расскажите-ка о себе, в разговорах время быстрее пролетит. Вы что, с Сашкой вместе учитесь?

- Да.

- Колотом хотите стать?

- Да.

- Не очень подходящая профессия для женщины, я уж и Сашке говорил, но она уперлась. Упрямая, вся в меня, - смеется он. - А вы москвичка?