Хизер Макэлхаттон - Маленькие ошибки больших девочек

Теперь твои дети останутся с тобой, у тебя есть деньги, и до конца жизни тобой никто не будет помыкать. Ты хочешь двигаться дальше и не хочешь стеснять свою двоюродную сестру — она и так сделала для тебя очень много. Со всеми свалившимися на тебя деньгами ты можешь начать новую жизнь. Вот она, твоя белая орхидея. Ты обожаешь цветы и, разумеется, колибри. Почему бы не сделать что-то большое, безумное, то, чем бы ты по-настоящему хотела заниматься?

Если ты откроешь питомник для колибри, перейди к главе 229.

Если ты откроешь оранжерею для выращивания орхидей, перейди к главе 230.

Ты остаешься с мужем ради детей. Не стоит раскачивать лодку, в которой сидишь, не стоит копаться в этом. Ты стараешься как можно больше времени проводить с детьми, семь дней в неделю ходишь в спортзал, занимаешься йогой, принимаешь таблетки, молишься. Ты ищешь в себе силы или, скорее, терпение. Энергия порождает энергию. Масса наращивает массу. Твой муж пытается быть милым. Когда ты готовишь омара с фенхелем, он называет тебя умницей. Занимается с тобой любовью.

Ты обращаешься к врачу по поводу множества развившихся у тебя недугов. Астма, бессонница, аллергические реакции, загадочная сыпь — рубцы и шишки, которые вскакивают у тебя по всему телу. Сыпь хуже всего. Врач прописывает тебе антибактериальный противогрибковый крем, чтобы уменьшить зуд от красного пятна, расцветающего пышным цветом на твоем бедре, но зуд по-прежнему невыносим, и когда твой муж засыпает ночью, ты садишься на пол в ванной, впиваешься в кожу ногтями и начинаешь расчесывать ее, пока она не начинает кровоточить.

Ты теряешь вес. Вначале это выглядит забавно — тазовые кости выпирают через дорогие джинсы, линия подбородка острая и прямая, но потом ты начинаешь выглядеть исхудавшей. Истощенной. Как будто ты исчезаешь. От еды, любой, тебя начинает тошнить, как будто твой желудок собирается взорваться. Врач прописывает тебе белковые порошки и витамины и рекомендует каждый день пить пиво, чтобы набрать вес. Он даже советует тебе пореже ходить в спортзал.

Твой муж меняется сначала в лучшую, а потом в худшую сторону. У него проблемы на работе, он не получил повышения, у него вышла ссора с коллегой, и он срывается на тебе. Он использует ремень, расческу, лампу. Что под руку попадется. Однажды ты лежишь на полу у изножья кровати, уткнувшись лицом в ковер (он предпочитает, чтобы у тебя на лице не оставалось синяков), и, подняв глаза, видишь ноги своего сына в пижамных штанах, стоящие рядом на полу. Твой сын не смотрит на своего отца, он не плачет и не боится, он просто кажется онемевшим, и ты понимаешь, что он уже много раз это видел.

Тогда ли это произошло? Что именно заставило тебя решиться? Может, и раньше. Но именно тогда ты это почувствовала — как неудовлетворенный зуд. У тебя родился план. На следующий же день ты покупаешь большой шмат говяжьей вырезки и запихиваешь его дома в морозилку (неделю ты ждешь, пока не убеждаешься, что он замерз до совершенно твердого состояния). Потом ты берешь целую пригоршню своих лучших драгоценностей и выкидываешь их. Наконец наступает воскресенье, и ты отправляешь детей к бабушке. Дом в твоем распоряжении. Он возвращается после долгой игры в гольф, для него это отупляющее, пропитанное амбициями, возбуждаемое тестостероном испытание. Ты достаешь вырезку из морозильника. (Восемь фунтов? десять?) Час спустя он сидит в своем логове на первом этаже, смотрит игру и читает газету, положив ноги на свою любимую оттоманку. Ты отпираешь переднюю дверь и на сковородке вносишь замороженное мясо. Под гудение голоса диктора муж заснул в своем кресле. Ты ставишь сковороду на пол и очень тихо берешь в руки говядину. Она похожа на бейсбольную биту.

Ты заносишь вырезку высоко над головой. Ощущаешь запах его одеколона, лимон и мускус. Ты миллион раз ощущала этот запах над собой, рядом с собой, сквозь себя. Это как взмах флажка, означающего сигнал старта. Со всего размаха ты бьешь его вырезкой по голове. Разбиваешь ее, как кокосовый орех, выбиваешь его из кресла. Он падает на пол, где ты снова и снова бьешь его, расквашивая его лицо. Ты ломаешь ему нос, вдавливаешь все его лицо до уровня глазниц. У тебя напряжен каждый мускул, ты чувствуешь, как зубы у тебя превращаются в клыки, а пальцы — в когти.

Потом ты роняешь размякшую говядину на сковороду и садишься на пол, рассматривая свои ногти. Час спустя его вздохи и бульканье прекращаются. Ты проверяешь его пульс. Мертв, как камень. Держа сковороду в руках, ты поднимаешься наверх, ставишь ее на кухонную стойку и сдабриваешь орудие убийства оливковым маслом, солью, перцем и розмарином. Потом ты ставишь сковороду в духовку (предварительно нагретую до 350 градусов) и запихиваешь туда большую кипу сухих кухонных полотенец, хорошенько утрамбовав их на дне плиты, где огонь лижет их подшитые белые края. Ты принимаешь ванну, тщательно скребешь все тело, каждый ноготь, каждый дюйм кожи, а потом идешь в спальню, где закидываешь в себя четыре таблетки снотворного и ложишься в постель.

Тебя будят пожарные, в коридоре гудит пожарная сигнализация, в спальне полицейские. Тебе не нужно изображать растерянность — ты и правда смущена. (Однако сильные таблетки!) Ты знала, что твой дом загорелся? Знала, что передняя дверь отперта? Знала, что твоя шкатулка с драгоценностями опустошена, а твой муж был зверски убит в своей комнате?

Твои слезы настоящие — только это слезы облегчения (мужчинам трудно понять разницу). Дети в безопасности у своих дедушки и бабушки, орудие убийства сгорело дотла в духовке, а ублюдок мертв (тяжело удержаться и не запеть от счастья). Полицейские добры и терпеливы, дают тебе возможность одеться и не пускают тебя вниз, не дают увидеть тело мужа. Для женщины это слишком тяжелое зрелище. Они усаживают тебя в патрульную машину, отвозят в полицейский участок и приносят чашку латте из «Старбакс».

Разумеется, спустя годы проводятся судебные разбирательства и расследование убийства. Но все дело в том, что это не Си-эс-а Майами: полицейские завалены работой, им недоплачивают и они не особенно заинтересованы в разгадывании тайн смертей мужей, бьющих жен (этот факт быстро всплывает в процессе расследования).

К тому же это дело, очевидно, представляет собой ограбление, которое пошло не так, как было задумано. Парадная дверь была отперта, драгоценности пропали, истощенная жена была «выключена» при помощи прописанных ей врачом снотворных таблеток. Полицейские говорят, что это убийство, очевидно, было совершено кем-то, кто несколько месяцев наблюдал за домом. Кем-то, кто хорошо знал, что ты будешь спать, а муж будет на первом этаже. Кем-то, кто знает местность, кто может спрятаться, раствориться. Кем-то очень жестоким и очень сильным. Очень умным. Вы с детьми переезжаете в дом в другом городе. Ты снова выходишь замуж и рожаешь еще одного ребенка. Вы все доживаете до преклонного возраста, не зная горя и болезней. Ты умираешь вполне счастливой. У тебя чудесная жизнь.