Хизер Макэлхаттон - Маленькие ошибки больших девочек

Ты отказываешься от его приглашения в клубе, среди танцующих низкорослых подростков. Янни расстраивается. Он спрашивает, не считаешь ли ты, что слишком хороша для него, или что-то в этом роде, а ты смеешься. Приняв твой смех за насмешку (а не самоиронию), он впадает в подстегиваемую уязвленным самолюбием ярость и бьет тебя по лицу. Вышибалы выскакивают изо всех четырех углов зала, чтобы выгнать его.

Когда все успокаивается и вы разбегаетесь по разным углам, тебя осеняет. Ты говоришь Янни, что не станешь предъявлять ему обвинение, если он купит тебе билет домой. Ему стыдно, он никогда раньше не бил женщин, он не знает, что на него нашло, и так далее… В общем, он с готовностью достает свою платиновую карточку и бронирует тебе билет авиакомпании «Айсленд эйр». «Спасибо за помощь, — ухмыляешься ты. — Я это очень ценю».

Но, вернувшись в Америку, ты понимаешь, что ты там больше не живешь. Проведя неделю «дома», ты чувствуешь себя так, будто напялила туфли, которые тебе малы. Ты чувствуешь себя хромой, разбитой. Слышишь, как говоришь глупые высокомерные вещи. Все твои родственники и друзья кажутся провинциалами. Где просторные серые гравийные насыпи, черные песчаные пляжи? Гейзеры и водопады? Ты целую вечность мечтала о том, чтобы попасть сюда, а теперь только и думаешь, как бы отсюда уехать.

Ты устраиваешься в гостиницу регистратором, надеясь скопить достаточное количество денег, чтобы снова отправиться в путь. По крайней мере так ты будешь окружена людьми, которые куда-то ездят, пусть даже сама этого не делаешь. Может, золотая пыль из далеких мест, падающая с плеч путешественников, осядет на тебе. Может быть…

Ты переезжаешь поближе к работе и живешь на пустом старом складе, в котором когда-то располагалась пекарня. Вдоль стен стоят усопшие духовки и утратившие блеск столы из нержавеющей стали. В здании полно художников и скульпторов, создающих видеоинсталляции, печатников, изготовителей карт и резчиков по металлу. Это будто намазанный медом улей для творческих натур. Ты и сама пытаешься рисовать, но как-то не выходит. Пустые белые полотна столь чертовски ярки сами по себе, что просто ослепляют. Ты отставляешь их в сторону.

Вместо этого ты начинаешь устраивать ужины для обитателей здания. Приходит по двадцать-тридцать человек за раз. Готовите то, что в доме найдется. Для этого у тебя полно плит. И вина хватает. Идея состоит в том, что они готовят основное блюдо (лазанью, омара, курицу с ананасами и тако), а ты десерт. Десерты тебе всегда удавались. Ты печешь лимонные пироги, пироги с кокосовым кремом и делаешь домашние шоколадки с арахисовым маслом. Рецепт шоколадок ты вычитала в одном из этих глупых домоводческих женских журналов. Там говорится, что нужно растопить плитку шоколада «Хершиз» на водяной бане, добавить все, что захочется (арахис, апельсиновую цедру и так далее), потом вылить эту смесь в формочки (пока эту роль выполняют формочки для льда), остудить, вытащить их оттуда и — вуаля! Все их обожают.

Приготовление шоколада тебя захватывает. Все эти дымящиеся горшочки и тщательно выверенные рецепты пленяют твое воображение. Ты чувствуешь себя шоколадных дел мастером, алхимиком. Но, по твоему мнению, шоколадки «Хершиз» недостаточно хороши. Слишком восковые. Ты принимаешь решение готовить шоколад по собственному рецепту и для этой цели заказываешь у поставщика какао-бобы. Ты находишь лучшие, какие только есть, знаменитые венесуэльские креольские бобы. Ты обжариваешь их небольшими порциями у себя на плитах и покупаешь у поставщика кондитерских производств формочки для шоколада.

Твоя соседка, Уэнзди (частенько сидящая на героине, а в остальное время отличная скульпторша) говорит, что формочки — это слишком скучно. «Да это же только цветочки, зайчики и сердечки». Она говорит, что шоколад был бы вкуснее, если бы формочки были поинтереснее. Она делает тебе подарок. Несколько странных металлических формочек для шоколада с названиями вроде «Дохлый кореш» (маленький череп и скрещенные кости), «Дьявольские детки» (карапузы с рогами), «Больные котята» (маленькие котята с крестиками в глазах) и «Чистый яд» (маленькие бутылочки с надписью крошечными буквами: «Яд»). Это шоколадки для людей, которым не нравятся цветочки и зайчики. Для людей вроде тебя.

Ты делаешь свою первую порцию шоколада. «Дохлые кореша» с корицей и перцем, «Дьявольские детки» из молочного шоколада, у «Больных котят» ушки и лапки из белого шоколада, а «Чистый яд» — в обсыпке из острого красного перца. Женщина сверху, которая изготовляет бумагу, делает для тебя прелестные коробочки в форме гробов, и ты отвозишь целую партию таких конфет одному кондитеру.

«Дьявольские шоколадки» становятся хитом. Тебе удается продать все, что ты приготовила. Оказывается, людям осточертело, что шоколад ассоциируется только с Днем святого Валентина, красными розочками и слюнявыми сантиментами. Им нравятся новые сласти. В них есть изюминка. Ты бросаешь работу в гостинице, и твой склад превращается в шоколадную фабрику. Ты расширяешь производство и помимо «Дьявольских шоколадок» начинаешь наносить на плитки белого шоколада мазки, как у Поллака, и делать плитки шоколада в стиле Ротко. Твой шоколад начинает получать призы и экспортироваться за рубеж. Теперь он продается в сети универмагов и через несколько подарочных каталогов. Ты наконец снова создаешь художественные произведения, только из шоколада. Твоя маленькая кондитерская фабрика разрастается до уровня международной корпорации. У тебя огромные производства в Европе, большой отдел сбыта и очень устойчивая рыночная цена, которая с каждым годом становится все выше. В конце концов ты переезжаешь обратно в Исландию, покупаешь особняк с видом на море и выходишь замуж за датчанина, которому нравится, чтобы все шло по расписанию. У вас пятеро детей (которые с самого рождения ведут себя как дикие мартышки), и каждый из них следует по твоим стопам, предпринимая в своей жизни совершенно непредсказуемые шаги. Вы с мужем путешествуете по миру, изредка вас беспокоят из твоей компании, дела в которой идут вполне гладко, или по поводу линии продуктов «Дьявольские шоколадки». Это чудесная жизнь. Вы умираете трагично и одновременно, в возрасте восемьдесяти с небольшим, после того как посетили роскошную свадьбу своих близких друзей в Швейцарии. На свадьбе вы оба подхватываете бактериальную инфекцию, съев в буфете креветок. В память о тебе компания выпускает серию креветок из черного шоколада.

Твои родители покупают тебе билет первого класса домой — что довольно мило с их стороны, учитывая тот факт, что он стоит дороже, чем стоил бы весь ваш медовый месяц. В самолете с тобой происходит легкий срыв — нельзя сказать, чтобы ты рыдала, но у тебя внезапно начинают течь слезы и ты не можешь их остановить. Твой сосед не только замечает это, но даже пытается как-то тебя утешить (это первый признак того, что он уникален).