Генри Вуд - Замок Ист-Линн

МИР СТАНОВИТСЯ С НОГ НА ГОЛОВУ

— Сегодня мы встречаемся с доктором Мартином в конторе у папы, — воскликнул Уильям во время обеда. — Мы пойдем пешком, мадам Вин?

— Не знаю, Уильям. Тебя отведет миссис Карлайл.

— Нет, Вы должны отвести меня.

Леди Изабель покраснела от одной мысли о том, что она придет в контору м-ра Карлайла, хотя и не поверила Уильяму.

— Миссис Карлайл сама сказала мне, что сделает это, — ответила она.

— А сегодня утром мама сказала, что Вы возьмете меня в Вест-Линн, — продолжал упорствовать Уильям.

Их спор был прерван появлением миссис Карлайл.

— Мадам Вин, — сказала она. — Будьте готовы в три часа отправиться в город с Уильямом.

Сердце леди Изабель учащенно забилось.

— Насколько я поняла, Вы, мадам, говорили, что сами отведете его.

— Да, именно так я и собиралась поступить. Но сегодня утром я узнала, что ко мне после обеда приезжают друзья, которые живут довольно далеко от нас. Поэтому я не могу сама отвести Уильяма к доктору Мартину.

Ах, как хотелось бы леди Изабель набраться смелости и сказать: «Я тоже не могу пойти с ним». Но увы… Что же: ей придется пройти и через это.

Уильям въехал в Вест-Линн на пони, которого должен был отвести обратно сопровождавший его конюх, поскольку предстояло вернуться домой пешком вместе с мадам Вин. Она же, в свою очередь, и в Вест-Линн тоже пришла пешком.

М-ра Карлайла не было в конторе, когда они пришли. Мальчик смело прошествовал в кабинет, а мадам Вин последовала за ним. Вскоре появился м-р Дилл.

— Итак, мистер Уильям! Вы явились, чтобы дать указания по судебному иску, или же велеть, чтобы мы передали его в суд лорда канцлера? — весело спросил он. — Садитесь же, мадам.

— Я подожду здесь доктора Мартина. Он должен приехать, чтобы осмотреть меня. Послушайте, м-р Дилл: куда ушел папа?

— Не знаю, право же! — любезно ответил м-р Дилл. — Но к чему Вам доктор Мартин, скажите на милость? Я уверен, что Вы пошли на поправку: вон какие у Вас розовые щеки!

— Ах, если бы так! — ответил мальчик. — Это ужасно — все время пить этот противный рыбий жир! Мама собиралась приехать со мной, но теперь она не может сделать этого.

— Как поживает Ваша мама, мистер Уильям?

— У нее все хорошо. Послушайте: какой шум стоит у полицейского участка! Мой пони испугался, и ему пришлось попробовать хлыста. Там гоняли по земле желтую розетку!

— Да, не видать нам покоя, пока не закончатся эти выборы, — откликнулся старый Дилл. — Как бы мне хотелось, чтобы они поскорее закончились, и этот парень вымелся из нашего города.

— Вы имеете в виду этого Ливайсона? — спросил Уильям, который, разумеется, уже поднабрался политических знаний у обитателей Ист-Линна.

— Именно его. Одного я никак не пойму, — продолжал он, обращаясь скорее к самому себе, нежели к собеседникам. — С какой стати этот дурень решил баллотироваться здесь?

Лицо леди Изабель окрасил горячий румянец стыда. С чего это вдруг сей «дурень» столько всего натворил в своей жизни? И в самом деле, он был настоящим дураком, в самом прямом смысле слова!

— Разве он мог надеяться, что выстоит против моего папы? — с пафосом вопросил Уильям.

— Ему не устоять против любого порядочного человека, — горячо ответил старый Дилл. — Господь этого не потерпит.

— Вы имеете в виду выборы? — поинтересовался Уильям.

— Нет, мой хороший. Я вовсе не их имел в виду.

В этот момент клерк, возможно, полагавший, что м-р Карлайл у себя, ввел клиента. Старый Дилл тут же увел последнего в свое собственное маленькое святилище, впрочем, не раньше, чем одарил гувернантку долгим любопытным взглядом.

Она, как обычно, была в платье из черного шелка. Иногда на ней можно было видеть красивые платья, иногда — попроще и поскромнее, но материал не менялся: черный шелк. Фасон верхней части ее нарядов в целом также оставался постоянным: это был свободный жакет. В этот день на ней было красивое платье с оборками. Наряд дополняла большая соломенная шляпка с вуалью и, конечно же, неизменные зеленые очки. О, как хотелось бы ей оказаться в каком-нибудь другом месте, где на нее не смотрели бы чьи-то чужие глаза!

Вскоре, беседуя с м-ром Диллом, вошел м-р Карлайл.

— Ах, Вы здесь, мадам Вин! Я же передавал, чтобы Вас направили к мисс Карлайл. Разве я ничего не говорил, м-р Дилл?

— Во всяком случае, не мне, сэр.

— Значит, я просто забыл. Который час?

Он взглянул на часы. Было без десяти четыре.

— Доктор не сказал, в котором часу появится? — спросил он мадам Вин.

— Он не говорил ничего конкретного. Как я поняла, он должен был приехать вскоре после полудня.

Итак, леди Изабель и Уильям отправились к мисс Карлайл. Сей достопочтенной дамы не оказалось дома: ее ждали обратно только к обеду. Уильям прикорнул на диване и вскоре уснул.

Боже, как медленно шло время! Как тихо было в этом доме! Возможно, и Вы, читатель, чувствовали нечто подобное, долго ожидая кого-нибудь. Леди Изабель сидела у окна в полной тишине, разглядывая прохожих сквозь жалюзи, изредка поглядывая на побелевшее лицо ребенка и мечтая о том, чтобы поскорее пришел врач. Часы пробили половину шестого.

«Это он!» — подумалось ей, когда она услышала стук двери холла и приближающиеся шаги. Но это был не врач, нет: ее сердце встрепенулось от совсем иной поступи.

— Д-р Мартин опаздывает, — заметил м-р Карлайл, входя в комнату. — Боюсь, у Вас иссякнет терпение, мадам Вин.

— Это не имеет значения, сэр, — ответила она ему своим обычным полушепотом, ибо почти никогда не возвышала свой голос.

— Какой он бледный! — невольно воскликнул м-р Карлайл, переведя взгляд на мальчика. — И эта постоянная сонливость! К добру ли это?

— Я полагала, миссис Карлайл отведет его, — наконец выдавила из себя мадам, чтобы сказать хоть что-нибудь.

— Миссис Карлайл ждет гостей. Да и без этого она вряд ли отправилась бы в Вест-Линн. В последние пару дней она неважно себя чувствует, а я не могу позволить ей переутомляться при ее теперешнем состоянии здоровья.

Ее пронзила острая душевная боль. Было время, когда ей — ей он не позволял переутомиться. Ах, если бы она снова могла принадлежать ему, перечеркнув проклятое прошлое!

— А вот и он! — с живостью воскликнул м-р Карлайл, вышедший в холл.

Она подумала, что он, должно быть, увидел врача в тот момент, когда он проходил мимо окна. Так и оказалось. Когда джентльмены вместе вошли в комнату, Уильям, наконец, проснулся.

— Так-с, — произнес доктор, маленький лысый человечек. — Как обстоят дела у моего юного пациента? Bon jour, мадам.

— Bon jour, месье, — ответила она. Право же, леди Изабель так хотелось, чтобы к ней все обращались на французском, принимая за француженку: так, казалось, было меньше шансов на то, что ее узнают. Однако ей придется говорить на добром старом английском, если она хочет поддержать разговор с доктором, который, за исключением пары дежурных фраз, был столь же силен во французском, как и судья Хэйр. «Я нонг паркеу фронгсей».