Джилл Шелдон - Забвение

Губы его сжались, и Хоуп поняла, что он заметил ее страх. И все же Клейтон двинулся ей навстречу.

Уголком глаза она видела Келли. Медсестра навострила уши и с интересом следила за ними.

Предстояло прощание на людях; именно этого Хоуп хотела бы избежать. А Клейтон приближался, не обращая никакого внимания на то, что за каждым их движением следит Келли.

Хоуп попятилась, но Клейтон без труда догнал ее. Одним движением, заставившим бедняжку ахнуть, он обнял Хоуп за талию и слегка сжал, глядя на нее сквозь опущенные ресницы. Хоуп смотрела на него округлившимися глазами. Она не могла бы отвести взгляд даже ради спасения собственной жизни.

Клейтон наклонился, улыбнулся с таким видом, словно вчерашней ссоры не было вовсе, а затем на глазах у ошеломленной медсестры крепко поцеловал Хоуп в губы.

— Доброе утро, милая, — сказал он тем приводящим в трепет, вкрадчивым голосом, которым говорил, когда хотел, чтобы Хоуп его слышала.

Хоуп смутилась, но когда увидела острый блеск в глазах Клейтона, смущение ее сменилось подозрительностью. Что он задумал?

Растерявшаяся Келли осторожно улыбнулась.

— Доброе утро, Хоуп.

Выдавив слабую улыбку, что было совсем не так просто, Хоуп выскользнула из объятий Слейтера.

Он понимающе хмыкнул и отпустил ее.

— Теперь мне многое стало ясно, — сказала Келли. По слегка обиженному тону медсестры Хоуп поняла, что та гадает, почему начальница ни разу не упомянула о существовании Клейтона. Особенно если иметь в виду, что именно Келли помогала ей в те дни, когда Трент обрывал телефон клиники, а Хоуп бегала от него как от чумы.

Хоуп вспыхнула от стыда. Что подумает о ней Келли? Но все мысли вылетели у нее из головы, едва Клейтон снова шагнул к ней и коснулся бедра с фамильярностью, от которой у Хоуп, несмотря ни на что, тут же закипела кровь.

Ее тело все еще ощущало странную боль от того, чем они занимались вчера вечером… Нет, надо прийти в себя. Она встряхнула головой и посмотрела ему в глаза.

— Как ты себя чувствуешь? — хрипло спросил Клейтон, удостоверившись, что она видит его губы. Он встал перед Хоуп, своей широкой спиной закрыл ее от Келли и кончиком большого пальца начал поглаживать чувствительное место под грудью.

Она затаила дыхание. По спине пробежала дрожь, хотя внутри разливалось тепло.

На его губах заиграла гордая улыбка. Клейтон прекрасно знал, что с ней происходит, знал, что может возбудить ее, не ударив для этого палец о палец. И был доволен собой.

С деланным спокойствием она отстранилась и снова улыбнулась Келли.

— Это совсем не то, что ты думаешь…

— Не стесняйся, Хоуп, — хладнокровно сказал Клейтон, с улыбкой заглянул в ее покрасневшее лицо и провел пальцем по горячей щеке. — Я уже все рассказал Келли.

Хоуп видела любопытный взгляд медсестры, но знала, что та слишком вежлива, чтобы задать прямой вопрос.

— Это… — Что ”это”? Хоуп была сбита с толку. Она понятия не имела, что именно Клей сказал Келли, но по алчному взгляду медсестры догадывалась, что это было весьма интригующе. — Все в порядке, — неловко закончила она.

— Ты не говорила мне, что собираешься замуж, — сказала Келли, и Хоуп чуть не упала. Вернее, непременно упала бы, если бы ее не поддержала сильная рука.

Ошарашенная Хоуп смотрела на Клейтона. О боже… Неужели она испытывает облегчение?

— Я… ну… гмм… ну да, — наконец пролепетала она. Продолжавший самоуверенно улыбаться Клейтон смотрел на нее упорным взглядом, от которого Хоуп совершенно растерялась.

— Вот это новость, — промолвила Келли. — Свадьба! Теперь весь город забурлит, верно?

Да уж… Но пока что бурлило у нее в животе.

— А что может встряхнуть маленький городок лучше, чем хорошая, по-старомодному пышная свадьба? — все так же улыбаясь, сказал Клейтон. Однако глаза его оставались холодными, и Хоуп смотрела на него с опаской, пока Слейтер неожиданно не подмигнул ей.

Но она не приняла шутку. Ох, он определенно что-то задумал. Не требовалось шестого чувства, чтобы понять это.

— Прошу прощения, Келли, — сузив глаза, сказала Хоуп. — Мне нужно поговорить с Клеем.

— Никаких проблем, — ответила сестра, отвернулась и начала копаться в бумажках. — Я займусь делом.

Клейтон не трогался с места и по-прежнему нахально улыбался.

— Говори здесь.

— Наедине, — деревянным голосом добавила Хоуп и дернула его за руку.

Келли подняла глаза. По ее виду было понятно, что она готова лопнуть от любопытства, и Хоуп удвоила свои усилия.

— Осторожнее, милая, — взмолился Клейтон, когда она выволакивала его в коридор. — Я понимаю, тебе не терпится повторить вечернее представление, но… — Тут раздалось удивленное хрюканье: Хоуп нечаянно ткнула его локтем в живот.

— Держи язык за зубами, — пригрозила она, — а то еще получишь!

Его веселость тут же исчезла.

— Как, снова?

— Что?

— Ты переспрашиваешь, потому что не расслышала? Или потому что слышала, но не поверила своим ушам? Если первое, то мне не составит труда повторить…

— Перестань! — крикнула она. — Я слышала тебя! Только не поняла. Я вообще ничего не понимаю! Ни того, что случилось ночью, ни утренней сцены, ничего!

Клейтон смотрел на нее тем холодным и чужим взглядом, к которому Хоуп уже начинала привыкать. Но с ужасом думала, что это еще далеко не самое страшное.

— Клей, пожалуйста, что происходит?

— Я думал, ты уже догадалась.

Он поднял руки, чтобы провести ими по волосам, и на мгновение заслонил губы. Естественно, расстроенная Хоуп ничего не поняла.

— Что?

Клейтон опустил руки. На его лице Хоуп увидела недоумение и покраснела от унижения. Она слишком привыкла к терпению, с которым Клейтон относился к ее глухоте, и забыла об осторожности.

— Извини, — прошептала она. — Просто… ладно, неважно. — Едва Хоуп отвернулась, как сильные руки опустились на ее плечи и заставили занять прежнее положение.

— Не делай этого, — сурово велел он. — Никогда.

— Чего не делать?

— Стыдиться того, что ты не слышишь. Идиот не ты, а я.

— Не понимаю, Клей…

— Хоуп, я должен был узнать правду, — резко сказал он. — Есть еще что-то, чего ты мне не говорила? То, что ты скрыла?

Услышав эти слова, Хоуп сжалась.

— Нет! Ты думаешь, что есть еще что-то? Думаешь… — Она осеклась, побледнела и прикрыла руками рот. Теперь она поняла его едва скрываемый гнев и его холодность. И тут ее замутило. — Ты думаешь, что я имела отношение к тому, что с тобой случилось?! — Она отняла руки от лица и схватилась за невыносимо разболевшийся живот.

Черты Клейтона исказились болью и раскаянием. Руки, лежавшие на ее плечах, напряглись.

— Ты о’кей?

— Нет. Меня бы вырвало тебе на ботинки, если бы ты их надел и если бы я утром смогла проглотить хоть кусочек… Клей!