Виктория Клейтон - Дикие сердцем

— Хорошо, хорошо. Ты, кажется, принимаешь проблемы брата слишком близко к сердцу. Уж не влюблена ли ты? Как мило! Очевидно, ты на самом деле чиста помыслами и не притворяешься святошей. Дорогая Фредди, Вер при желании сможет купить десять таких поместий, как Гилдерой Холл, и у него еще останутся деньги, чтобы приобрести океанскую яхту. Я пытался убедить его сделать это. Мне хотелось бы совершить круиз по Средиземноморью в компании Изабель. Но Вер всегда оставался пуританином.

— О чем ты говоришь?

— Вер богат как Крез. Он сделал состояние в Южной Америке.

— Не верю не единому твоему слову.

— Спроси у него. Ты ведь знаешь, что Вер никогда не лжет. Он страдает болезненной совестливостью, почти как ты. Он рассказал мне о своем богатстве лишь потому, что я спросил его об этом. — Гай снова засмеялся. — Отец постоянно угрожал вычеркнуть Вера из завещания, в то время как Вер мог купить поместье гораздо большее, чем Гилдерой Холл. Смешно, не правда ли?

— Я умираю от смеха.

Гай повесил трубку, как только добился от меня обещания поговорить с Вером и добиться от него пересылки денег. Я неторопливо направилась в гостиную, чтобы пригласить всех к ужину. Вер подкладывал дрова в огонь. Когда я вошла, он обернулся. Увидев выражение моего лица, Вер перестал улыбаться и посмотрел на меня вопросительно.

В столовой было очень тепло и уютно. Я поставила на стол свечи и вазу с темными розами. Еда, благодаря стараниям мисс Глим, была восхитительна. Хлоя, развалившись на полу у моих ног, спала. Мы с Прим и Бар по очереди подносили новые блюда и собирали грязную посуду. Чувствовалась некоторая напряженность: леди Фриск абсолютно игнорировала Элмера и Вернера и была язвительна с остальными гостями. Бар и Вернер сидели рядом и увлеченно спорили о значении Святого Грааля. Для тех, кто не был посвящен в таинства магии и не имел представления о древних тевтонских ритуалах, их спор казался тарабарщиной. Эдвард делал над собой невероятные усилия, чтобы поддерживать общую беседу, но когда замолкал, его лицо становилось хмурым. Вер принес из подвала несколько бутылок неплохого бургундского. Эдвард пил вино стакан за стаканом и, кажется, напился вдребезги. Элмер никак не мог понять, почему до нас не доходит то, что для него является азбучной истиной.

— Видишь ли, дружище, — после каждой фразы Элмер обводил взглядом всех сидящих вокруг стола и собирался с мыслями, — мы не можем с уверенностью сказать, какие именно процессы происходят внутри ядра. Это всего лишь гипотеза.

Выпуклые глаза Элмера остановились на мне. Я снова почувствовала себя юной школьницей, которая не выполнила домашнее задание и сейчас робко стоит у доски, виновато поглядывая на сурового педагога.

— Сама идея кажется довольно провокационной, — пришел мне на помощь Вер. — Неужели мы единственные существа, которым дано познать и оценить Вселенную? Не в этом ли смысл нашего существования?

Неудивительно, что у каждого был свой ответ на этот вопрос. Леди Фриск перекричала всех. У нее не было сомнений, что Вселенная — дело рук Творца. Бог, по ее версии, был христианином, протестантом и, конечно же, представителем английского правящего класса. Леди Фриск была абсолютно уверена в собственной правоте. Ее рассуждения сводились к тому, что небеса похожи на землю. Представители низших классов преображаются после смерти, теряют присущую плебсу грубость и нахальство и становятся высококультурными, обладающими утонченным вкусом личностями.

— Отлично, мама, — произнесла Шарлотта с обманчивой кротостью. — Как ты полагаешь, где находятся небеса? Не так давно многие считали, что небеса начинаются сразу над облаками. Но сейчас на этих высотах летают пассажирские самолеты.

— Вольтер однажды произнес замечательную фразу: «Если Бог создал человека по своему образу и подобию, то человек отплатил Богу тем же», — вмешался в разговор Вер.

Я взглянула на его потрепанную рубашку и дешевые часы на запястье. Неужели Гай говорил правду? Если это так, то я выглядела сущей идиоткой, когда пыталась предложить Веру деньги в долг. Он ведь никогда не говорил, что в чем-то нуждается. Я сама почему-то так решила. Но ведь он мог обо всем мне рассказать! Мое представление о Вере претерпело значительные изменения: все еще мечтатель, романтик и идеалист, но, безусловно, вдумчивый и предусмотрительный. Второй раз я ошиблась в нем. Он был слишком неразговорчивым, даже скрытным. Вер поймал мой взгляд. Я нахмурилась.

Элмер устремил вверх невероятно длинный палец.

— Дидро говорил об одиноком путнике, который бредет по темному лесу со свечой в руке. Призрачный дрожащий свет едва освещает дорогу. В это время путник встречает незнакомца, который убеждает его погасить свечу: «Друг мой, свет мешает тебе видеть дорогу». Этот незнакомец — теолог.

— Думаю, что дискуссия на эту тему не слишком соответствует моменту, — леди Фриск выглядела оскорбленной.

— Но мама, ведь это ты заговорила о религии! — заметила Шарлотта. Девушка росла в моих глазах с каждой минутой.

— Я никогда не подвергала сомнению существование Создателя, Шарлотта. Я даже в мыслях не могла позволить себе нечто подобное. Образование дает ответы на многие вопросы, но излишняя образованность пагубно влияет на неокрепшие умы. — Леди Фриск наклонила голову и сердито посмотрела на Элмера.

Элмер выдержал взгляд и громко рассмеялся.

— Полагаю, что все в мире является иллюзией, кроме рая и ада, — сказала Бар. — Все мы лишь порождение физической энергии, которая свободно льется в пространстве и мечтает о воплощении в королевстве реальности. Мы неразрывны с деревьями, луной, животными и птицами. Даже грязь под ногами — отражение нашей сущности. После смерти мы воссоединяемся в единое целое с Богиней Любви…

— Чепуха! — сурово отрезала леди Фриск.

Вернер не произнес ни слова. Он неторопливо жевал, пристально смотрел на Бар и глупо улыбался.

— А сейчас я р-р-расскаж-жу вам, что думаю, — Эдвард рывком поднял стакан. Капля вина пролилась на скатерть. — Д-дум-м-маю, что все вокруг стыд, стыд и срам. Я в-верю в ад. Я живу в аду, — Эдвард наморщился, словно собирался заплакать. — Вокруг лишь мучения и боль. А вместо людей д-демоны…

— Эдвард! — Прим явно была шокирована. — Ты безнадежно пьян.

— Ну и что, ну и ч-что, пусть я пьян! — Эдвард качал головой, пытаясь сфокусировать взгляд на Прим. — Женщина, которую я люблю больше жизни, не обращает на меня никакого внимания. Она полагает, что я слишком слаб. Если бы она меня полюбила, то я стал бы сильнее льва. У меня бы появилась причина больше никогда не пить. Я почувствовал бы себя в раю, если б только оказался в ее объятиях. Рядом с ней мне не был бы страшен сам дьявол. — Эдвард ткнул трясущимся пальцем в строну Прим. — Я хочу сказать вам кое-что, мисс Ярдли. Я действительно слаб. Я с готовностью признаю это. Но вы также слабы. Вы так напуганы жизнью, что готовы мучиться сами и мучить меня, вместо того чтобы отдаться нормальному человеческому чувству. Я желал бы заботиться о вас всю свою жизнь, потому что вы — самое прекрасное, дорогое, близкое мне существо… — Эдвард, кажется, окончательно запутался и потерял мысль. Слезы заблестели на его щеках. С огромным усилием он поднялся на ноги. — Леди и джентльмены, предлагаю тост. Давайте выпьем за Люцифера, принца бездны!