Каролин Терри - Ловцы фортуны

В полумраке дальнего конца комнаты человек, все это время державшийся у стены, приблизился к столу и, сев рядом с ней, коснулся ее плеча, чтобы привлечь ее внимание.

— Потанцуйте со мной, — сказал Рэйф Деверилл.

Она глядела на него в изумлении, гадая, как ему удалось проникнуть на прием и что он делает в Кимберли. Неужели он действительно последовал за ней, как обещал?

— Это невозможно, ответила она.

— Вовсе нет. Попытайтесь!

— Я не могу слышать музыку.

— Зато я могу. Они играют вальс, а я буду отсчитывать такт. Вы видели, как танцуют вальс.

— Да… но только видела.

— Почувствуйте музыку через меня… Не паникуйте, если споткнетесь — просто делайте вид, будто это вас забавляет.

— Люди будут надо мной смеяться!

— Храбрость чаще вызывает слезы, чем смех. Доверьтесь мне — я не дам вам упасть.

— Довериться вам ! — Глаза ее изумленно расширились.

Здесь нет больше нет никого, на кого вы можете положиться, — кроме меня. — Он встал, но когда Миранда не двинулась с места, взял ее за руки и поднял. — Тиффани нарочно делает это, — прошептал он. — Не дайте ей победить!

Черт побери! Что ей терять? Миранда позволила ему увлечь себя в зал.

— Забудьте, что здесь кто-то есть. Сосредоточьтесь на мне.

Когда его руки обвились вокруг ее талии, а лицо и тело оказались так близко, подчиниться было нетрудно. Миранда смотрела на его губы.

— Раз, два, три, — ритмически начал отсчитывать он. — Пошли!

Миранда спотыкалась при первых шагах, но она знала фигуры вальса, а он уверенно поддерживал ее, почти кружа над полом. Ритм, казалось, переливался из его тела в ее… Она плыла… Она танцевала! Неожиданно лицо ее вспыхнуло, и она улыбнулась так непроизвольно и радостно, что у зрителей к горлу подкатил ком. Потому что другие гости уже смотрели только на них. Сначала они застыли в изумлении при виде Рэйфа Деверилла вместе с глухой дочерью сэра Мэтью, но теперь они стояли вдоль стен и аплодировали. Одни посреди зала Рэйф и Миранда продолжали кружиться, пока музыка не утихла, и он проводил ее на прежнее место.

— Лучший способ нанести Тиффани ответный удар — это продолжать танцевать. Герр Рибнакир будет играть вальсы всю ночь, если вы захотите — это ваш день рождения. — На виду у всех он поцеловал ей руку. — Но вы должны быть настороже, — тихо продолжал он, — и уж в этом вы должны мне поверить, потому что никто лучше меня не знает, каким изобретательным умом обладает Тиффани Корт!

Он повернулся и его взгляд лениво скользнул по толпе, пока не упал на смертельно бледное лицо и горящие глаза. Рэйф Деверилл улыбнулся и, иронически поклонившись, покинул комнату.

При виде Рэйфа Тиффани испытала внезапный столбняк, она буквально оледенела от ужаса, и кровь сбежала с ее лица. Потрясение ошеломило своей силой, но его нужно было скрыть — любой ценой скрыть от Рэндольфа! Сохранив это холодное, гордое выражение лица, Тиффани выиграла одно из жесточайших сражений в своей жизни. Среди бури яростных эмоций Тиффани отлично сознавала, о чем, должно быть, думают, другие гости — здесь, в этой же комнате, тот самый человек, который «изнасиловал» ее. Она должна разделаться с наглецами. Люди могут сплетничать, но они не посмеют делать это за спиной Тиффани Корт!

Тиффани танцевала, стараясь не встретиться взглядом с Рэйфом, стараясь не замечать триумфального успеха Миранды. Если я еще когда-нибудь услышу звуки вальса, подумала она, я закричу.

— Тиффани, я должен принести извинения, — искренне сказал Антон. — Нет нужды говорить, что капитан Деверилл не был приглашен, но он, как оказалось, дружен с Мирандой, и мне будет трудно его выставить.

— Для меня это был шок, но теперь я в полном порядке, и не стоит поднимать шум. — Она, Антон и Рэндольф одни сидели за столом, пока другие танцевали. Тиффани сделала несколько глотков вина, чтобы успокоиться. — Так вот в какую нору он забился! Вам следовало предупредить меня.

— Я знал, что Деверилл живет в Кейптауне, но в Кимберли у него есть друзья, которых он время от времени навещает. Я понятия не имел, что он здесь — вероятно, он приехал повидать Миранду.

Это предположение ничуть не улучшило настроение Тиффани.

— Удивительная наглость, — сказала она, вымученно усмехнувшись. — Осмелиться показаться в обществе — приглашенным или нет!

— Кимберли очень далек от Лондона, и расстояние это не только географического плана. Мне противно говорить вам, что полузабытые сплетни лишь добавляют образу капитана остроты! В конце концов, никто в точности не знает, что случилось… — Антон смущенно кашлянул. — Послушайте, подробности этой истории всегда казались несколько неясными…

— Что верно, то верно, — пробормотал Рэндольф.

— Однако, — продолжал Антон, — я, естественно, дам понять, что его общество вам неприятно.

— Нет, не надо, — Тиффани соображала быстро. — Если люди здесь забыли об этой истории, лучше о ней не напоминать. Поскольку я не собираюсь говорить с ним, это не имеет значения.

— Рэндольф?

Рэндольф пристально следил за каждой сменой выражения лица Тиффани.

— При сложившихся обстоятельствах я бы предпочел, чтобы капитан Деверилл был у меня на виду, где я бы мог за ним приглядывать.

Тиффани сохраняла самообладание, пока не вернулась домой и не оказалась в одиночестве спальни. Затем, как и в тот день, когда она услышала правду о Филипе, она позволила страданиям захлестнуть себя.

Она наконец узнала то, на что Джону Корту понадобилась целая жизнь — простую истину, что твои грехи найдут тебя, твоя ложь потянется за тобой через океаны и станет преследовать тебя через страны и континенты. И без того было не слишком приятно встретиться с Мирандой, но видеть, как и Рэйф возникает из небытия… Что связывает его с Мирандой? И Рэндольф… Рэндольф не будет сидеть сложа руки. О, почему все так совпало именно тогда, когда ей нужен незамутненный ничем рассудок для самых важных маневров в жизни! Тиффани чувствовала, как голову разламывает изнутри, и вытянулась на постели, прижимая ладони к ноющим вискам.

Она жила эти дни в Кимберли, стремясь избегать всего, что было связано с прошлым ее отца, но ее настигли призраки собственного прошлого. Похоже, она была сражена полностью — не осталось больше никого, кто мог бы еще восстать из могил, которые она воздвигла в своем сердце.

Снаружи в коридоре скрипнула половица. Рэндольф? Едва смея дышать, Тиффани уставилась на дверь. Он не говорил с нею о Рэйфе по дороге домой, но в экипаже с ними была Полина, и внезапно Тиффани обрадовалась ее присутствию, была благодарна за то, что золовка спит в соседней комнате, потому что это обстоятельство, несомненно, накладывало на Рэндольфа определенные ограничения. Она услышала, как закрылась дверь, и у нее вырвался долгий вздох облегчения. Это было так похоже на Рэндольфа — играть с ней в кошки-мышки, заставлять гадать, что он скажет и когда он это скажет, что он сделает и когда.