Виктория Готти - Суперзвезда

Под руководством Пикетта «Колоссал» создавала фильмы, покорившие сердца американцев в период Великой депрессии, когда всем хотелось хотя бы на время забыть свои невзгоды.

Из прочитанного накануне вечером было ясно, что Пикетт считал: герои его фильмов должны быть понятны каждому. И не важно, кто это — безработный муж или сентиментальная домохозяйка. На экран Пикетт выводил персонажа, с которым каждый мог сравнить себя. Он делал жизнь простых американцев мифом. Если у американцев были проблемы, то Голливуд предлагал, как их решить. Это сработало, и Пикетт затмил Сесила Б. де Милле, Сэмюэля Голдвина, Луиса Б. Мейера и Джека Уорнера. Постепенно «Колоссал» стала студией номер один.

Но Пикетт, конечно, пользовался чей-то поддержкой. Кэссиди была поражена, узнав, как, казалось бы, легальный бизнес кинопроизводства был связан с криминальной сферой.

Один из давнишних приятелей Пикетта был не кто иной, как знаменитый Бенджамин Зигель — «Багзи». Тот Зигель, который вырос на нью-йоркской «Кухне ада», начинавший как подельник Лаки Лучиано и Мейера Лански. Поначалу он был известен как бутлегер и киллер с гипертрофированным либидо. Но со временем у Зигеля появилась страсть к бродвейским актрисам и голливудским старлеткам. Он начал общаться с голливудской элитой, включая Харлоу, Габл, Купера и Гранта, и вскоре пролез в большой бизнес, где крутились колоссальные деньги. Впоследствии его контроль над «маленькими людьми» стал безграничным, и, если какой-нибудь руководитель студии отказывался платить, его актеры и актрисы оказывались на улице.

Ходили слухи, что Зигель обеспечил расцвет «Колоссал». Он расчистил ей дорогу на самую вершину, вызывая страх и уважение всех других студий. Багзи держал Голливуд в своих руках. Ни один глава студии, продюсер, режиссер или агент не обладал такой властью над Голливудом, как Багзи Зигель.

Зигель имел в год почти по миллиону. Все его доходы возвращались в оборот голливудских наркотиков и проституции. Даже после ареста за убийство Гарри Гринберга в 1939 году, находясь за решеткой, Зигель был удостоен особой награды Голливуда. За месяц ему удалось получить не менее двадцати «увольнительных», которые позволили ему выходить из тюрьмы на волю, словно это была гостиница. Его видели в городе с «игроками», некоторые из которых были известны своей связью с организованной преступностью, а также с теми, кто управлял его деньгами: банкиром, брокером и бухгалтером. И конечно же, его выпускали из тюрьмы на все важные голливудские мероприятия.

Вскоре обвинения в убийстве были сняты, и в течение нескольких недель друзья Зигеля, среди которых был Уолтер Пикетт, помогли ему вернуться на вершину голливудского Олимпа.

В июне 1947 года около полуночи Багзи Зигель читал газету в гостиной у своей подружки Виргинии Хиллз, когда в окно влетела пуля. Зигель был убит выстрелом в голову. Его лицо было совершенно изуродовано, в череп попали три пули.

На похоронах Зигеля Пикетт был совершенно расстроен, казалось, он глубоко переживал смерть друга. На самом деле то, что выглядело как скорбь, было страхом за будущее «Колоссал». Однако Пикетту не стоило беспокоиться, увидеть будущее «Колоссал» ему не было суждено. В 1954 году, когда было объявлено о банкротстве студии, Уолтер Пикетт умер от сердечного приступа.

Студию унаследовал его единственный сын Уолтер-младший. Читая об Уолтере Пикетте-младшем, Кэссиди подумала, что он очень похож на ее брата Джонатана. Младший Пикетт был испорченным и расточительным, его деловые способности были на нуле, амбиции тоже. Вскоре «Колоссал» пришла в совершенный упадок. Студия закрылась в 1964 году, и это был знак того, что старый Голливуд умер.

С самого начала было ясно, что в деловом отношении Кавелли — гений, спаситель, герой, мессия, и именно невероятное возрождение «Колоссал» прославило его.

Кэссиди старательно изучила деятельность Кавелли с 1984 года до настоящего времени, когда власть Кавелли стала безграничной. В конце концов, знание давало ей силу, а это было единственное, что имело значение для Джека. Если Кэссиди хотела добиться его уважения и поддержки, она должна хорошо подготовиться. Кроме того, она стремилась узнать, откуда появился Джек, стремилась проникнуть в его мысли. Меньше всего ей хотелось быть снова пойманной врасплох. Ей хотелось думать о нем только как о сопернике, но это было непросто. Танец в его объятьях всколыхнул в ней давно забытые чувства, и теперь она была почти обезоружена. Внутренний голос призывал к осторожности: это не тот человек, которым она имеет право увлечься. Она не может себе это позволить.

Кэссиди подумала о Рудольфо, о своем коллеге, лучшем друге, любовнике. Вчера она звонила ему в Нью-Йорк, умоляя приехать в Лос-Анджелес, помочь ей с «Опасными желаниями». Он согласился, но теперь она сомневалась, что это была хорошая идея. Она доверяла его способности руководить — он всегда хотел быть директором художественного фильма, — но в личном плане он постоянно требовал, чтобы Кэсс зависела от него. Достаточно ли она любила Рудольфо, чтобы относиться к нему так, как он хотел? Ей было трудно ответить на этот вопрос. Конечно, она могла на него положиться, зная, что он всегда готов ей помочь, чего в ее жизни прежде не было никогда, но ей казалось, что из них вряд ли получилась бы хорошая пара. Одно она знала: Рудольфо был абсолютно незаменим, если она собиралась успешно снять этот фильм.

Ее мысли вернулись к Джеку Кавелли, а затем к Челси Хаттон. Они были любовниками — это очевидно. Но почему-то ей казалось, что они не очень подходили друг другу. Кэссиди засмеялась. Неужели она ревнует? Тем не менее эта Хаттон была еще одной жестокой шуткой судьбы.

Их, возможно, случайная встреча на кладбище казалась приятной, по крайней мере поначалу. Но во время приема Челси дала понять, что считает Кэссиди своим врагом. Неизвестно, как сложатся их отношения дальше, но понятно одно: Челси Хаттон не так проста, как кажется.

Кэсс почти добралась до студии, и тут зазвонил сотовый телефон. Ее официально известили о том, что Челси должна заменить актрису, уже утвержденную на роль Офелии. От бедной молодой актрисы откупились, и эти деньги должны быть выплачены из бюджета фильма.

Интуитивно Кэссиди чувствовала, что Челси Хаттон совершенно не подходит на роль Офелии Россини, которая по сценарию была волевая, решительная, но при этом совершенно наивная, милая, с мягкими, немного детскими манерами. Из того, что видела Кэсс, было понятно, что в Челси много плотской, животной страсти, и это совсем не соответствовало хрупкому образу Офелии.

Но Кавелли ясно дал понять, что Челси должна получить эту роль, несмотря на то, что ее предыдущие фильмы свидетельствовали — эта капризная женщина вряд ли справится с такой ролью. Кэссиди не собиралась спорить с боссом по этому поводу, по крайней мере не сейчас. Кроме того, съемки начинаются через неделю, и теперь уже некогда обсуждать состав актеров. Джек вообще не собирался что-либо обсуждать. Она не могла позволить себе поражение, слава Богу, хотя бы Рудольфо скоро будет с ней. Сейчас ей так нужен человек, который смог бы прикрыть ее с тыла.