Виктория Готти - Суперзвезда

«Неужели я ошибалась насчет него? Правда ли, что он обыкновенный живой человек?» — Кэссиди все еще была настороже. Отец предостерегал ее, что Кавелли хочет покончить с «Десмонд» и избавиться от семьи Турмейнов навсегда. Но отец говорил ей много такого, что не совсем соответствовало действительности, и, кроме того, в Джеке Кавелли было что-то, ускользающее от ее понимания.

Вместо того чтобы продолжать разговор о фильме, он расспрашивал, как ей нравится Венеция, рассказывал об этом древнем городе, о его богатой истории, мифах и легендах. Многое из того, что он говорил, Кэсс знала и раньше, но у нее было чувство, что она слушает монолог Гамлета в исполнении Лоуренса Оливье. Она была зачарована магическим обаянием Джека.

Только в холле ей удалось взять себя в руки. Вернувшись к своей роли серьезного продюсера, она поспешила распрощаться.

— Мне надо идти. Спасибо за прогулку. Все было прекрасно, — сказала она, не в силах сдержать улыбку.

Он молча смотрел на нее. Кэсс вдруг вспомнила его взгляд на вечеринке у Роджера. Тогда она провела с Джеком всего несколько минут, он смотрел в ее глаза, проникая прямо в душу, и она чувствовала себя раздетой. Как будто он мог видеть ее насквозь, мог узнать все ее секреты и страхи, всего лишь раз взглянув на нее долгим проницательным взглядом. Ей стало не по себе, она начала нервно рыться в рюкзаке в поисках ключа и без конца нажимать кнопку вызова лифта.

— Давай я тебе помогу. — Он потянулся к рюкзаку и откинул крышку, придерживая ее так, что стало видно все содержимое. — Намного легче искать, когда видишь все, что там лежит.

Кэсс нашла ключ. Она потянулась за рюкзаком и случайно задела его руку. По ее телу пробежал электрический разряд, то же самое она почувствовала, когда он держал ее в своих объятиях тогда на вечеринке.

Наконец лифт приехал, двери открылись, и Кэсс шагнула внутрь. Джек придержал дверь:

— Поужинай со мной.

— О, нет… Я не могу.

Он внезапно вошел в лифт, двери закрылись. Они ехали вверх, в пентхаус. Кэсс трясло, на лбу выступили капли пота. Она хотела что-то сказать, но он прижал палец к ее губам, и она замолчала. Джек нежно поцеловал Кэссиди в губы, и она почувствовала, как его поцелуй разжигает в ней страсть, которой она так противилась.

Его мягкие губы скользнули по ее шее, и он прошептал:

— Будь готова к восьми…

Собрав волю в кулак, она попыталась сдержать свои чувства и через мгновение справилась с порывом:

— Я… я не могу. Извини… но я устала. И мне еще надо подготовиться к съемкам в понедельник.

Он удивленно посмотрел на нее и усмехнулся:

— Ты уже подготовилась. Я в этом не сомневаюсь, потому что ты такая же, как я, — педантичная, честолюбивая.

Он наклонился к ней. Она почувствовала исходящий от него запах, и ей захотелось поцеловать Джека.

— Я знаю, что больше всего тебе хочется выиграть наше пари. Но сегодня пятница, у тебя будут целые выходные, чтобы подготовиться к съемкам. Посмотри, все собираются весело провести уик-энд. — Он покачал головой. — Боюсь, меня не устроит твое «нет».

— Ты согласен? — спросила Челси Джека, когда они в его номере обсуждали новую «сделку».

Он помедлил.

— Ты не сказала мне, что ты надеешься получить. Ты сказала, что Кэссиди «украла твою жизнь». Что, черт возьми, это значит? Объясни, будь добра.

Она стояла перед камином, одетая лишь в черную норковую шубу. Ее взгляд скользнул по его телу, и она мгновенно почувствовала сексуальное возбуждение. Она ждала только его знака, поощряющего жеста. Джек, придерживаясь типично мужского представления о женщинах, был склонен к агрессивной линии поведения и тут же терял интерес к женщинам, в сексе берущим инициативу на себя.

— Всему свое время, — промурлыкала она, сбрасывая шубу к ногам. Он продолжал смотреть ей в глаза. Казалось, его не волнует то, что она делает.

— Оденься, — резко произнес он.

Не обратив внимания на его слова, она приблизилась к нему так, что их губы почти соприкасались.

— Не сейчас… Эта часть наших отношений закончилась. — Он смотрел в сторону, и она не могла видеть его глаз.

Челси вплотную подошла к Джеку, прижалась к нему грудью. Ее бедра медленно двигались, все теснее прижимаясь к нему. Она обвила его шею руками и попыталась притянуть его ближе. «Сдавайся, она победила. Эта дрянь победила. Теперь она забрала и Джека… и она заплатит за это», — кричали голоса. Но внутри нее оставалось что-то, не позволявшее ей легко сдаться. Как в трансе, она продолжала двигаться, прижимаясь к Джеку, как будто ее сознание раздвоилось.

Джек схватил ее за плечи, и его ногти вонзились в нежную кожу.

— Послушай, Челси, я хочу знать все, что ты имеешь против Кэссиди. Не пытайся ничего от меня скрыть. У тебя есть информация, а я заплатил за нее. Теперь рассказывай.

Она откинула со лба прядь волос и улыбнулась, изображая безразличие.

— Послушай, Джек. Я тебе ничего не должна. — Ее голубые глаза сверкали стальным блеском, и он первым отвел взгляд. — Если ты думаешь, что покоришь сердце Кэссиди, то ты ошибаешься. Ты встретил достойного соперника. Я бы помогла тебе, скажем, взяв на себя Рудольфо, а может, и во всем остальном.

Ее слова вызвали у Джека ухмылку.

— Ты и в самом деле ненормальная, Челси. У тебя не хватит ни сил, ни ума, чтобы помешать Кэссиди Инглиш влюбиться в меня. Тем более когда я решил этого добиться.

«Ладно, пусть катится вместе с ней ко всем чертям», — подумала Челси, но вслух произнесла:

— Посмотрим, Джек. Я уничтожу Кэссиди Инглиш. Я выбью землю у нее из-под ног. Тогда мы посмотрим, кто из нас ненормальный.

Ее трясло, она была на грани нервного срыва. Ей хотелось остаться одной, чтобы прийти в себя. В любую минуту она могла сорваться и показать темную сторону своей натуры. Ее жизненная сила могла испариться, и тогда она потеряет волю к борьбе против Кэссиди и против Джека, а она должна вернуть то, что принадлежит ей. Джек ускользнул от нее, попал в лапы Кэссиди, это было написано у него на лбу. И теперь ей никогда не удастся уничтожить Кэссиди — а значит, не удастся вернуть свою жизнь.

Челси тихо оделась и ушла, не проронив ни слова.

Кэсс распахнула дверь своего номера, включила свет, бросила ключ на столик из слоновой кости в прихожей и швырнула в угол туфли от «Прада». Она кинула синий блейзер и кожаный рюкзак на диван и устремилась к мини-бару. Во рту у нее пересохло. Она открутила пробку с бутылки воды «Пеллегрино» и направилась в спальню, с удовольствием думая о долгой горячей ванне. Теперь ей нужно собраться с мыслями. Может, до восьми она прочтет еще несколько глав из дневника матери.

Пытаясь нащупать выключатель в спальне, она уловила сильный аромат. Усталость улетучилась, и она почувствовала, что может танцевать, летать. На комоде, стоящем вдоль стены, на ночном столике, на каминной полке — везде были хрустальные вазы, полные роз, навевающих грезы о весне, о романтической любви. Она переходила от вазы к вазе, пытаясь найти карточку, но ее не было.