Виктория Готти - Суперзвезда

Голос Джеймса звучал задумчиво — он погрузился в воспоминания давно минувших дней.

— Роджер знал, что об изменах Ланы никому не известно… пока не появился Джек. Роджер был в бешенстве, но даже этого было недостаточно, чтобы он смог позволить ей уйти. Поэтому ему надо было отделаться от Джека. — Джеймс немного помедлил, затем продолжал: — И тут подоспел я с удачным предложением разорвать контракт Джека со студией по причине расхождения во мнениях по поводу работы. Как оригинально!

Девушка вскинула руки. Он отпрянул:

— Полегче, мисс Хаттон. Ты ведь не хочешь, чтобы этот пистолет случайно выстрелил?

Ее пальцы медленно ухватили края маски и сорвали ее с лица. Шок заставил Джеймса замолчать на полуслове. Перед ним стояла Кэсс. На какой-то момент он почувствовал себя совершенно беспомощным, он был не в силах двинуться с места.

Тишину разорвал крик Кэсс:

— Ты… ты ублюдок! Так это был ты! — От ужаса руки и ноги ее стали ватными. — Ты убил мою мать… в ту ночь на вечеринке. Серые ботинки… Боже мой, так это был ты!

Громко всхлипывая, Кэсс закрыла рот ладонями. Сердце ее бешено колотилось. Джеймс начал что-то говорить, но Кэсс не слышала его, ее громкие рыдания заглушали все остальные звуки. Какой-то шум справа заставил ее обернуться. Роджер вышел из тени. В лунном свете силуэт его был ясно очерчен, он стоял, скрестив руки на груди. В кулаке он сжимал содержимое конверта, который Кэсс передала ему раньше этим вечером. Давящая тишина окутывала всех троих. Несмотря на то что Роджер в упор смотрел на Джеймса, взгляд его блуждал где-то далеко.

Джеймс был поражен появлением Роджера и инстинктивно попятился.

— Я… мне… очень жаль. Я не хотел, чтобы ты… — В ужасе Джеймс переводил взгляд с Роджера на Кэсс. — Я думал, я здесь поговорю с Челси наедине. Я следовал за ней после того, как она вышла из зала… — Он посмотрел на Кэсс: — Извини, Кэсс. Я меньше всего хотел причинить тебе боль. Все, что я сделал, было сделано ради тебя. Я подарил тебе сказочное детство.

Страх делал Джеймса опасным, к тому же у него в руке был пистолет. Но что еще могла потерять Кэсс?

— А потом ты забрал его обратно, убив мою мать. — Она посмотрела прямо ему в лицо. — Ты не любил ее — это была просто одержимость.

Кэсс придвинулась к нему ближе, задев плечо Роджера. Отец потянулся к ней, но она не ответила на этот жест.

— Ты понимаешь, какую боль ты причинил? Что пережил мой отец? А я? А Челси? — Кэсс говорила с чувством, четко выговаривая каждое слово. Она неотрывно смотрела на Джеймса. — Ты искренне веришь, что у тебя есть оправдание всему, что ты натворил? Ты любил мою мать… и поэтому ты убил ее. — Голос девушки звучал уверенно. — Я доверяла тебе. Ты был мне как отец. Я думала, ты заботился обо мне, о моей семье, в то время как в действительности ты ее разрушил!

Кэсс повернулась к Роджеру:

— На протяжении всех этих лет я винила тебя. И себя тоже. Ведь это мои показания отправили тебя в тюрьму. Я была убеждена, что это ты убил маму. — Кэсс поднесла руку ко рту.

Не в силах вымолвить ни слова, Роджер смотрел на человека, которому он доверял в течение многих лет.

— Достаточно! — срывающийся голос Джеймса, нарушил тишину. — Я больше не могу выносить это, хватит ворошить воспоминания. — Он взглянул на часы. — Время уходит, скоро кто-нибудь начнет нас искать и придет сюда.

Резко повернувшись, он нацелил пистолет в грудь Роджера.

— Я никогда не хотел навредить кому-либо из вас. — Он почти стонал. — Но вы не оставили мне выбора!

— Ты не можешь убить нас. У тебя не такое жестокое сердце. — Ужас охватил Кэсс, когда образ мертвой матери всплыл в ее памяти. Она снова слышала выстрелы и свои крики. Это Джеймс убил ее мать, и теперь он собирается расправиться с ними. — Ты ведь не хочешь этого делать. — Голос ее зазвучал тише, Кэсс изо всех сил старалась выглядеть спокойной, сдерживая наворачивающиеся на глаза слезы. — Как бы плохо ни обстояли дела, мы еще можем все исправить…

Но он не слышал ее. Джеймс глубоко ушел в свои воспоминания о смерти Ланы. И тут он нажал на курок.

Тысячу раз эхо каменных стен дворца повторило оглушающий выстрел. Джек, стоявший недалеко от входа, в мгновение ока понял, что кто-то стрелял. Кэсс была в беде, и ему надо найти ее. Действовать нужно быстрее, он был убежден, что Челси психически нездорова и способна на все что угодно — даже на убийство. Что она натворила на сей раз?

— Боже, позволь мне успеть, — молился он.

Прогремел еще один выстрел.

Роджер собрал все силы, что еще теплились в его стареющем теле, ринулся на Джеймса и, повалив, прижал его к холодному, влажному полу.

Несмотря на то что состояние здоровья Роджера оставляло желать лучшего, он боролся как сумасшедший, яростно пытаясь отобрать пистолет. С дикой силой он дважды ударил руку Джеймса об пол — потому-то пистолет и выстрелил.

— Сукин ты сын! — заорал он, но в следующий момент Джеймсу удалось высвободиться и с силой ударить его пистолетом по голове. От удара Роджер потерял сознание.

Джеймс отпихнул его, поднялся и прицелился прямо в сердце Роджера.

Он снова взглянул на Кэсс:

— Мне очень жаль. Я совсем не хотел, чтобы все так закончилось.

— Папочка! — закричала она.

Раздался пистолетный выстрел. Кэсс застыла от страха. Ей показалось, что сквозь слезы она увидела, как Джеймс попятился. Что произошло? Кто из них кричит? Кэсс видела, как Джеймс поднял пистолет и прицелился в Роджера, лежащего без сознания на полу, но потом сам с грохотом упал на пол. Кровавое пятно растеклось по его спине.

В дверном проеме показался неясный силуэт. Кэсс попыталась понять, кто это был.

— Я не могла позволить ему убить моего отца! — кричала Челси. — Я больше никому не позволю встать между мной и Роджером.

Она перевела пистолет на Кэсс, фигура которой была ясно очерчена лунным светом, проникающим через стеклянные двери балкона:

— И тебе тоже. Он был у тебя в течение всех этих тридцати трех лет, только тебе он был не нужен!

Взгляд Челси имел то уже знакомое Кэсс отрешенное выражение, которое указывало на то, что у нее начинался припадок. Наконец все кусочки мозаики встали на свое место. Сколько раз видела она этот загадочный взгляд в глазах своей матери. Сколько раз слышала, как мать продолжает истерично кричать, не понимая, что происходит вокруг. Сейчас она ясно видела, насколько они были похожи друг на друга — сходство было поразительным!

— Ты сучка! — вопила Челси. — Ты украла у меня все — моих родителей, всю мою жизнь!

С места, где она стояла, Кэсс могла видеть лежащего на полу Джеймса. Он был мертв. Какая ирония — Челси убила человека, причинившего им всем столько боли.