Колм Лидди - Потому. Что. Я. Не. Ты. 40 историй о женах и мужьях

— Эти простыни, — верещит моя жена, широко улыбаясь, — если верить проспекту, пошиты из высококачественного египетского хлопка цвета толокна. Так и есть! Пощупай.

— У? — мычу я.

Она кладет мою ладонь на простыню, и я чувствую под рукой текстуру украшенной вышивкой ткани. Да, приятная на ощупь. Но моей голове от этого не легче.

— Все просто идеально! — вновь восклицает моя жена, но на этот раз я закрываю глаза и не отвечаю.

Нет, не идеально, думаю я про себя, но пока не могу понять, что меня гложет. Да, голова болит, но дело не в этом. Есть что-то еще. Что-то еще…

— Полотенца божественны, — говорит моя жена. — За такие и умереть не жалко.

И вдруг я вспомнил. Минувшей ночью, в 3.30, мы с моей новобрачной женой попрощались с гостями, обменялись с ними словами благодарности (они нас благодарили за приглашение, мы их — за то, что пришли) и, наконец-то оставшись одни в своем роскошном люксе, запрыгнули на королевскую кровать, намереваясь заняться сексом. Но у меня ничего не получалось. Я никак не мог возбудиться.

Хотя моя красавица жена буквально сорвала с себя свадебное платье…

С завораживающей медлительностью снимала с себя бюстгальтер, чулки и трусики…

Играла с маленьким дружком…

Но я был слишком пьян и слишком утомлен. Я даже не смутился, мне было все равно. Вскоре я просто отключился, под ее смех. Нет, она смеялась не надо мной! Но и, очевидно, не со мной. Помню только, как она сказала: «Может, я ему больше не нравлюсь?»

Значит, я прав. Что-то и в самом деле было не так. Нужно немедленно исправить свою ошибку. Я повернулся к жене, но… опоздал. Буклет уже лежал на полу, а сама она спала. Я протянул к ней руку, коснулся ее груди, но она лишь плотнее закуталась в одеяло. Я смотрю на нее, до меня доносится тихое похрапывание. Точнее, даже не похрапывание, а посапывание. Я обожаю эти звуки.

— …великолепный набор принадлежностей для принятия ванны и душа… — бормочет она сквозь сон.

— Нет, нет, нет, нет, нет, — ворчу я в душе. — Это сущее безобразие. Неверное поведение в первую брачную ночь накладывает отпечаток на всю дальнейшую совместную жизнь.

Но время еще есть. Впереди у нас целый день, первый день нашего супружества.

— Точно! — сердито восклицаю я, стоя под душем. — Мы не выйдем из этого номера, пока не насладимся сексом. Сполна.

Я выхожу из ванной, но моя девочка все еще спит. Что ж, пусть еще минут двадцать поспит, решаю я. Беру телевизионный пульт и начинаю просматривать каналы, надеясь найти какую-нибудь приличную передачу.

Я начинаю осторожно тормошить жену. Она просыпается. Говорит:

— Привет.

Мы обнимаемся и без лишних слов принимаемся за дело. Я глажу ее по волосам, она тискает меня за ягодицы. Я целую ее соски, она обвивает меня ногами. Мы теснее прижимаемся друг к другу. Мы оба настолько распалены, что она сбрасывает чудесные египетские простыни на пол. Все идет гладко. Мой маленький дружок окреп, почти готов исполнить свой долг; даже похмелье меня не мучит.

Краем глаза я вижу, как поворачивается дверная ручка. Кто-то громко стучит в дверь нашей спальни:

— Эй, голубки! Подъем, просыпайтесь!

Я продолжаю раскачиваться, ласкать и целовать свою жену. А вот она чуть сбавляет темп.

— Эй, детка, эй, Джон. Просыпайтесь. Пора вставать.

Это Карен, наша первая подружка невесты и лучшая подруга моей жены.

— Спасибо, Карен. Можешь идти, — с трудом произношу я. Моя жена перестает двигаться.

— Все уже давно встали, Джон, — не унимается Карен. — Спустились завтракать. Тебя ищут. И в первую очередь твоя мама, Джон.

Я тоже останавливаюсь.

— Она просила передать тебе, Джон, что ты вчера не уделил должного внимания своей тете, а та приехала аж из самой Англии.

И когда только она уберется?

— Поэтому теперь, — продолжает Карен, явно получая от этого удовольствие, — твоя мама хочет, чтобы ты спустился вниз и попрощался со своей английской тетей, а то ей скоро на паром. Ты должен с ней сфотографироваться. Причем мама просила, чтобы ты надел что-нибудь поприличнее, а не полосатые джинсы. Пока-а-а.

С этими словами Карен удалилась. Мое возбуждение улеглось. Жена оторвалась от меня, даже не отдышавшись, она встала с постели. Обнаженная, она была сногсшибательно красива, но вид у нее был серьезный, озадаченный.

— Бюстгальтер ищешь? — спрашиваю я.

Она кивает.

— Я знаю, где он. Ты швырнула его на кофейник, — говорю я.

Смеясь, она идет за бюстгальтером, потом достает из чемодана чистые трусики, надевает их. Я и не думаю подниматься с кровати.

— Ну и чего ты? Идешь? — спрашивает она.

— Нет, — отвечаю я. — Здесь останусь.

— Разве ты не хочешь спуститься на завтрак, поздороваться со всеми?

— He-а. По-моему, будет лучше, если мы позавтракаем с тобой в постели, вдвоем. Это более романтично.

Я специально употребил слово «романтично». Это тактический ход. Разве может она отказаться от чего-то романтичного?

— Чудесная идея, дорогой! — восклицает она. — Да! Пусть Карен и твоя мама катятся к черту! Это первой утро нашей совместной жизни. И я хочу провести его только вдвоем со своим мужем. А они все подождут.

Итак, приняв решение, моя жена не тратит время попусту. Она поднимает трубку телефона и заказывает завтрак в номер. Потом срывает с себя бюстгальтер и трусики. Есть! Я хочу привлечь ее к себе.

— Не спеши, детка, — смеется она. — Думаю, пока мы ждем завтрак, можно опробовать джакузи. Раз уж мы сняли номер для новобрачных, было бы глупо не воспользоваться всеми его удобствами, верно?

Она поворачивается и уходит. Я сижу в постели с вытянутыми руками. Скриплю зубами.

— Слушай, — спрашиваю я, залезая к ней в ванну, — тебя мучит похмелье?

У меня опять начинает раскалываться голова, с удвоенной силой.

— Чуть-чуть, — отвечает она, включая на максимум режим гидромассажа. — Правда, я выпила несколько бокалов воды после того, как ты отключился.

— Да, насчет этого… — начинаю я, но она, слава богу, меняет тему разговора.

— Мне кажется, — говорит она, — вчера вечером я поняла, что значит быть знаменитой.

— Как это? — спрашиваю я, погружаясь в мыльную пену.

— Ну, когда ты в пышном свадебном платье, все знают, как тебя зовут. Даже весь персонал отеля и все твои дальние родственники, которых я ни разу в жизни не видела. Незнакомые люди подходили ко мне, называли по имени, говорили приятные вещи. Наверное, это и есть слава, как ты считаешь?

Пока моя жена разглагольствует о славе, я замечаю, что больше не вижу ее лица за разбухающим ворохом белой пузырчатой массы. Она налила в ванну слишком много пены, которая теперь не умещается и вываливается на пол.

— У барной стойки мне ни разу не приходилось ждать, бармен мгновенно выполнял мой заказ… — Моя жена вдруг с криком подскакивает. — Боже! Мы сейчас все затопим!