Дикси Браунинг - Лики любви

Наконец они распрощались с Реджи и Майей и тронулись в обратный путь. У Ром голова просто раскалывалась от наплыва мыслей. Все пятеро договорились собраться завтра вечером и отобедать у Синклеров. Тогда-то Ром и передаст чек Реджи и расскажет о своих финансовых затруднениях. Если Майя так же обращается с деньгами, как Реджи, то вместе они окажутся по горло в долгах уже к концу медового месяца. Всю дорогу Мэдлин возбужденно чирикала, а Ром пыталась понять: как это она сразу стала звать ее "дорогая Ромэни" после вчерашней стычки. Почему, как только речь заходит о ком-нибудь при деньгах и славе, его тотчас окутывают мантией уважения и почета? Что до нее, то она не очень-то восхищалась знаменитостями и так называемыми привилегированными классами. Так или иначе, в кругах творческих профессий человека ценят за его яркую индивидуальность, а не за то, что его предки накопили большие деньги!

Дома Мэдлин сразу же отправилась звонить, а Ром собралась пойти к себе.

- Ром, зайдем в кабинет? - спросил Кэмерон.

Она подняла на него мрачный взор. Конечно, надо выяснить отношения, но ей все-таки необходимо прийти в себя и явиться в боевой форме.

- Кэмерон, может, наше дело подождет? У меня побаливает голова. Он сдвинул брови.

- Нет, черт возьми, оно не может ждать! Его и так уже не раз откладывали.

Прикусив губу, чтобы не ляпнуть грубость, Ром первой прошла в кабинет. Она стерпит все, что он выплеснет на нее, и доведет дело до конца.

Из-за двери в другом конце коридора высунулась голова Томаса.

- Дядя Кэм, можно мы слазим на Каменную гору на этой неделе? А то нас пригласили на выходные к Кевину и Кейту, а они уже забирались и на Отвесную скалу, и на Каменную гору, и Бог знает куда еще!

- Потом, - оборвал его Кэмерон и плотно закрыл дверь.

Ром прошла к единственному свободному стулу с жесткой спинкой и устало опустилась на него. Закрыв глаза, она с тоской ожидала грозной тирады. Но вдруг ощутила прикосновение, открыла глаза и увидела, что Кэмерон склонился к ней. В негодовании она отшвырнула его руку и вскочила. Вот же наказание: он лепится к ней, как только они остаются наедине!

- Я же тебе сказала, что мне безразлично!..

- Тише, дорогая. По-моему, тебе на шею сел клещ. - Он усадил ее на стул.

- Что-о? - Она схватилась за шею. Кэмерон оттолкнул ее руку и наклонился ближе. Его запах еще больше смутил ее.

- Нет, колорадский жук, - определил он.

- Кэмерон, сними его с меня! Скорее, Кэмерон! Умоляю! Я не выношу, когда по мне кто-то ползает, а мне его не видно! - завопила она, снова подскочив со стула и вцепившись в его плечо обеими руками.

Он снова заставил ее сесть, убрал волосы с ее шеи и принялся рассматривать насекомое. Ром ощущала его теплое дыхание и уверенные прикосновения, но волновало ее совсем не это.

- Так, сейчас он не ползает. Наоборот, по-моему, хорошо присосался. Сейчас я возьму что-нибудь. - Он выпрямился и ободряюще погладил ее по плечу.

Она порывисто сжала его руку.

- Кэмерон, не уходи! Прошу тебя, Кэмерон! Ты не понимаешь... - В дикой панике она не замечала выражения его глаз. Ей пришло на память, как в одной из захудалых студий отца полчища ужасных насекомых пировали на ее нежном детском тельце, пока их не обнаружили и не уничтожили.

- Ты меня удивляешь, Ром, - нежно проговорил Кэмерон, притянул ее к себе и с улыбкой посмотрел на испуганное лицо. - А где же вся твоя независимость? Что творится с женщиной, которая одной левой покоряет лошадей, горы, не говоря уже о социальных предрассудках?

- Не смей! - Она вздрогнула и спрятала лицо у него на груди. - Кэмерон, ну прошу тебя, сними эту пакость с меня! Я.., я все сделаю, что ты скажешь, только убери его.

Вся операция заняла лишь несколько минут, и потребовались для нее всего-навсего пузырек с камфарой да пинцет. К концу процедуры Ром уже волновалась по поводу безрассудных обещаний. Вскоре Кэмерон показал ей маленького плоского клеща, чиркнул спичкой и поджег его.

- Слава Богу, это всего лишь незаразный лесной клещ, захотел сочной еды. Ну, все в порядке?

- Д-да. - Она прерывисто вздохнула. - Прости, что я вела себя как девчонка. Мне нравятся и божьи коровки, и бабочки, даже пчелы - на расстоянии, змей и мышей я вообще не боюсь, но вот невидимых врагов не переношу.

После истерики ей было весьма неловко. Увидев же выражение его лица, она ощутила неловкость иного рода.

- Ну, все прошло. Забудь. Мы все чего-то не переносим. Я, например, не переношу тесных, замкнутых пространств.

- У тебя клаустрофобия?

- Не то чтобы.., просто мне по душе открытые, широкие просторы. Поэтому я и стараюсь бывать здесь как можно чаще.

Беседа немного успокоила Ром. Она и не думала, что у Кэмерона есть слабости, и тем более не предполагала, что он в них признается. Сочувствие отразилось в ее глазах и вылилось в добрую улыбку нежных губ. Она засмотрелась на его лицо, освещенное торшером, горделивый профиль, выразительные тени под выдающимися скулами.

- Итак, вернемся к делу о твоем нарушении уговора. Ты ничего не объяснишь? Нет? Может, просто извинишься?

Улыбка исчезла, Ром поморщилась и отвела глаза.

- Прости, если я подвела тебя с окулистом, но... Кэмерон, у меня все в порядке. Во всяком случае, я могу справиться сама.

- Да? - скептический тон словно оцарапал ее, как ногти грифельную доску.

От защиты Ром быстро перешла в наступление:

- А ты консультировался у врача по поводу своей боязни замкнутых пространств? Ведь нет? - торжествующе возразила она.

- Она существенно отличается от твоей болезни, Ром.

Она опять вскочила. Весь день на нервах. Подумать только - Реджи, внушавший ей всю жизнь, что Уоллингфорды презренны, вдруг снова породнился с ними! А тут еще этот чертов клещ подлил масла в огонь. Ром не могла долее сдерживаться.

- Послушай, я уже тебе говорила и повторяю снова: у меня все нормально, а с недомоганиями я прекрасно справляюсь сама. А ты воображаешь, что уже стал моим рыцарем, раз снял с меня клеща? Дудки, отстань. - Ромэни залилась краской, ей стало жарко, к вспотевшей спине прилипла шелковая блузка. Но это не помешало ей с радостью отметить, что Кэмерон тоже отнюдь не в благостном расположении духа. Его дьявольские глаза заблестели мрачным огнем, будто он хотел схватить ее за горло и придушить. Она глубоко вздохнула, стараясь успокоиться. - А теперь, если позволишь, - сказала она ровно и отчетливо, - я пойду поработаю еще пару часиков, а то изменится освещение. - С высоко поднятой головой она вышла, остро чувствуя провожавший ее взгляд, и хлопнула дверью. И тотчас стала сожалеть о своем взрыве. Но хоть голова прошла, и то слава Богу, вот только трудиться лень. А надо. Чем раньше она закончит работу и переедет отсюда, тем лучше. Ее беспокоило дурное предчувствие; оно вовсе не касалось намерения Кэмерона уложить ее в постель. Между ними росло напряжение, и вместе с ним - а точнее, усугубляя его - росло тягостное ощущение, будто бы скоро она узнает о Ромэни Кэрис больше, чем ей того хочется.