Джо Уотсон - Любит - не любит

сняла туфли и несла их в руках. Он пытался вести переговоры по телефону, но

был так поглощен тем, что осматривал дорогу, по которой она идет, чтобы, не

дай Бог, Дорис не наступила на разбитое стекло или что-либо другое, что может

ее покалечить. Однажды он чуть ли не просигналил ей, когда увидел ветку, что

преграждала ей путь, но она ее перепрыгнула.

Это был долгий рабочий день, но он не очень-то хотел возвращаться домой, особенно после не самого приятного утреннего разговора с Эмми. Он всего

лишь попросил ее поторопиться, чтобы не опоздать в школу. А потом

предположил, что не стоило тратить так много времени в ванной, чтобы сделать

прическу, после которой ее волосы выглядели по-прежнему ужасно неряшливо.

— Это такая прическа! Она и должна выглядеть небрежно! — сказала она и, проходя мимо него, обронила, — Вы ничего не понимаете.

Откуда он мог знать, что самой популярной прической является та, которая

выглядит так, словно ты только что выбрался из кровати? И как такое может

быть, что требуется сорок минут, чтобы сделать ее? После этого стало только

хуже. Эмми попросила высадить ее за два квартала до школы, а когда он

настаивал на том, чтобы проводить ее до школы ради безопасности, она бросила

свою любимую фразу.

— Я больше не ребенок.

41 ~

Когда он приехал домой, Эмми его не встретила, а дверь ее комнаты была

закрыта. Казалось, что она почти все свое время проводит у себя в комнате. А

его предложение о том, чтобы она почаще выходила оттуда или ее превращения

в вампира не избежать, не закончилось ничем хорошим.

— Эмми.

Он постучал в дверь дважды, ожидая ответа, но его не последовало. Тогда он

приоткрыл дверь и увидел, что она сидела на кровати, не обращая внимания на

него. Эмми подпрыгнула, когда Райан подошел к ней.

— О, Боже, почему ты не постучал! — закричала она покраснев.

— Я стучал, но ты не ответила.

— Я слушала музыку! — девочка демонстративно вытащила наушники из ушей

и потрясла ими перед его носом.

Он осмотрелся в ее комнате. Зачем вообще закрывать дверь, если она просто

слушала музыку?

— Что тебе надо? — спросила она.

— Почему ты закрыла дверь? — ответил Райан вопросом на вопрос.

— Что? Я не имею права на личное пространство в собственной комнате? Что

вообще мне можно? — в ярости она прошлась по комнате.

— Итак, мы вернулись к прежнему разговору о вечеринке?

Райан наградил ее напряженным взглядом, сложив руки на груди.

— Почему мне нельзя пойти? — она так же скрестила руки.

Эмми была упряма, чем напоминала ему человека, которого он знал слишком

хорошо.

— Ты прекрасно знаешь, что твоя мама ни за что бы на свете не отпустила тебя

на подобную вечеринку.

— Боже, Райан, мне тринадцать! Мама умерла, когда мне было одиннадцать. Ты

же не думаешь, что я буду постоянно сидеть дома, — Эмми выглядела

разозленной.

42 ~

Где, черт возьми, я ошибся? Это же та девочка, которая запрыгивала к нему на

колени, когда была маленькой. Та, кто называла его «самый лучший дядя

Бяйан», та…

— Почему ты еще здесь? — зло спросила Эмми. — Я имею право на личное

пространство, Райан. Это моя комната, и ты не можешь заходить сюда, когда

тебе заблагорассудится.

—Хорошо-хорошо. Ухожу, — сказал мужчина, выходя из комнаты.

Райан вышел и закрыл за собой дверь. Что ж, все пошло наперекосяк. Он

надеялся пообедать с Эмми, после поработать в кабинете, а потом пойти спать.

Именно так проходили его дни, когда он был дома. Ему нравилась эта рутина, но, похоже, обед не состоится, поэтому мужчина сразу отправился к себе в

кабинет.

Этим вечером Райан плодотворно поработал четыре часа, и после, наконец, залез в кровать, погрузившись в очередной беспокойный сон. Ему опять снилась

сестра. Он ненавидел просыпаться после таких снов, потому что пару

мгновений после пробуждения, ему казалось, что она жива, но потом, окончательно просыпаясь, он вспоминал, что это не так. Казалось, что ему

вонзают кинжал в сердце, когда он терял ее раз за разом.

Когда на следующее утро он припарковался у дома Дорис, то уже опаздывал на

работу на десять минут благодаря Эмми. Утром они опять поссорились.

Спустившись с лестницы, она заявила ему и его домработнице, Тамлин, что

больше не будет есть свой завтрак, так как собирается стать вегетарианкой. В

ответ на это Райан отметил, что Тамлин уже потратила свое время и усилия, чтобы приготовить ей завтрак. А ей не надо быть вегетарианкой только потому, что так поступают знаменитости. Эмми расстроилась и спросила, неужели ему

наплевать на животных, и вообще он ничего не понимает. Райан надеялся, что

поймет, что бы то ни было как можно быстрее, иначе в доме будет невозможно

находиться.

Дорис уже сидела на порожке. Райан огляделся. Место выглядело еще хуже в

утреннем свете. Солнечный свет был беспощаден, освещая все недостатки, которых было много. На грязном газоне одиноко стояла детская площадка. Он

искренне надеялся, что дети не забираются на нее. Брошенная ржавая сушилка

стала гнездом для птиц. Лежащие на земле старые покрышки завершали

эклектичный пейзаж. Дорис поднялась сразу, как увидела его, неуклюже

обежала машину и села на пассажирское сидение. Ее лицо было слегка

красным, возможно, она обгорела на солнце после вчерашней прогулки.

Она села, не проронив и слова, и он понятия не имел, что сказать. Часть его, очень большая часть, не могла поверить, что Дорис все еще на него работает, 43 ~

более того, мужчина за ней заехал. В его машине еще не сидел ни один

сотрудник... Ну, это было не совсем так, но Райан прекрасно помнил, чем все

это закончилось, и не собирался совершать подобную ошибку дважды.

— Привет, — мягко сказала она, сжав руки на коленях, будто нервничала.

— Привет, — неловко ответил Райан. Он чувствовал себя косноязычным, чего

ранее за собой не наблюдал.

Тишина. Такая неловкая, что звенел воздух. Он хлопнул по рулю, и это был

единственный звук в машине.

— Погода улучшилась, — наконец, она заговорила.

— Дождя нет, — ответил он.

— Да! — после ее слов опять воцарилась неловкая тишина.

Боже, она должна получить свою машину обратно. Как можно скорее. Обычно

Райан наслаждался дорогой на работу, в это время он мог подготовиться и

настроиться перед предстоящим рабочим днем, который был больше похож на

хаос. В данный момент, ни о каком наслаждении не может быть и речи.

— Хотя немного ветрено, — снова заговорила она после настолько

продолжительной паузы, что мужчина не сразу понял, о чем девушка вообще

говорит.

— Вы о чем? — спросил он.