Резник Юлия - Ты-мои крылья

Сделав вид, что не услышал вопроса, мужчина включил поворотник и перестроился в крайний ряд.

— Слушай, Каркуш… А ты не знаешь, хозяйка этой богадельни сейчас там? — Артур кивнул головой в сторону появившегося из-за поворота спорткомплекса.

Дочь удивленно уставилась на отца:

— Стелла? Ты спрашиваешь о Стелле?

— Ага…

Глаза Каркуши наполнились любопытством. Артур пожалел, что спросил…

— Ну… Сегодня — пятница. По пятницам Стелла проводит занятие для подруг. Как раз в это время.

— Откуда ты столько о ней знаешь? — удивился мужчина, сворачивая на стоянку.

Карина пожала плечами:

— Стелла прикольная. Мне нравится с ней общаться…

— И как часто вы с ней общаетесь?

— Бывает. А что?

— Да ничего…

— Постой-постой… Это Стеллы браслет? Ну и ну… И что? Вы… встречаетесь? Да быть такого не может! Стелла — она ведь… Ну, классная… А ты… — Карина не договорила, стушевалась под иронично вздернутой бровью отца. А потом, видимо, решив, что лучшая защита — это нападение, добавила. — Че смотришь? Давай браслет — отдам.

Не сводя взгляда с дочки, Артур медленно покачал головой:

— Я сам… Заодно и к Степану зайду… Массажисту.

Предлог так себе… Он понимал, но… После их последней встречи со Стеллой Артур столько всего передумал! И пришел к выводу, что просто обязан перед ней извиниться. А тут и повод такой!

— Так чего сидишь?

— Ты иди, я через несколько минут подтянусь.

Проводив дочь взглядом, Артур вышел из машины и, скользя по подтаявшей корке льда, двинулся в сторону цветочного киоска, который, по счастью, находился неподалеку.

По пятницам Стелла действительно тренировала подруг. Самолично. Со всей ответственностью и отдачей.

— Не могу больше! — взвыла Люся — самая большая лентяйка в их компании.

— Ну и ну… Бабуля… Тамара Георгиевна… Вы уверены, что наша Люсенька ваших кровей?

Бабушка Люси, которая, в отличие от нее самой, прилежно выполняла свои упражнения на растяжку, заметила:

— Наших-наших, но стоит заметить, что в рождении Люси на свет был задействован еще и папенька. Вот чьи гены нам подпортили всю малину…

— Эй! — возмутилась Люсьен, выпятив вперед внушительную грудь, — мне просто… просто…

— И без того есть, на ком сбросить калории? А что… Думаю, в этом плане тренажер Гаккеншмидта ну очень уступает программе, предлагаемой Ваней Черным, — смеясь, поддела подругу Стелла. Ее веселье поддержали все присутствующие женщины. И сама Люся, и ее мать, и бабушка, и даже годовалая Зоя Черная — результат тех самых Люсенькиных упражнений с молодым темнокожим богом, который, кстати, приходился ей мужем.

Стелла перевела взгляд на хохочущую малышку, и ее сердце замерло, в который раз. Она обожала Зоеньку. Обожала! Баловала ее страшно. Так, что родителям девочки даже пришлось попросить ее несколько поумерить свой пыл. Именно после рождения Зои Стелла решилась все же прибегнуть к услугам суррогатной матери. Именно она стала тем самым толчком…

Не выдержав, Стелла подхватила ребенка с мата, на котором та спокойно играла, и, звонко чмокнув ее в смуглую щечку, подкинула вверх. Зоя захохотала еще громче.

— Ну… я же не виновата, что мне так повезло с мужем, — оправдывалась Люся.

— Конечно… Но я все равно тебе завидую черной завистью. Так и знай, — пошутила Стелла, снимая с руки часы, которые очень заинтересовали Зою. — Такого мужика под каблук загнала…

— Но-но! — вмешалась в разговор Тамара Георгиевна — Люсина мать. — Я бы не стала об этом говорить с такой уверенностью. Тут еще разобраться надо, кто кого загнал. Лично у меня, после некоторых событий, большие сомнения на этот счет…

— Это не после того ли, как Люська Ванечке брюки на свадьбу через собственную фату погладила?

— И это, кстати, тоже! — вскинула палец вверх Тамара Георгиевна.

— Нет, ну, а что мне нужно было делать? На роспись опаздываем… Хороший утюг поломался… А старый… прилипал! И, главное, марли нет, — оправдывалась Люся под всеобщий смех.

— Извините… Я, наверное, не вовремя…

Стелла резко обернулась. В дверях зала, с букетом ирисов в руках и все в той же красивущей форме, стоял Артур. Наверное, он не успел заехать домой после рейса. Спешил… К ней?

— Артур? — голос дрогнул. Совсем немного, но и этого хватило, чтобы разозлиться… В первую очередь, на саму себя. Ну, ведь не девочка… Битая! Так сильно битая жизнью… Так почему же та ничему ее не научила?! Почему жирная точка в их отношениях на глазах обрастала хвостом, превращаясь во внушительную запятую?! Она ведь все для себя решила! Взвешенно и аргументированно… С кучей доводов, написанных на бумаге, как то рекомендовали делать психологи.

— Привет…

Он тоже растерялся. И эта его растерянность опять же была не в плюс. Он как будто сам не знал, зачем здесь находится. Черт!

Стелла перевела взгляд на малышку, которую продолжала сжимать в объятьях. Ей нужно было успокоиться, погасить эмоции, которые мешали думать рационально. Зоя с удовольствием мусолила кожаный ремешок от часов и пускала слюни. Стелла зарылась лицом в ее кудрявые черные волосы и слабо улыбнулась, вдыхая теплый, нежный аромат…

— Да вы проходите! — взмахнула рукой бабуля, — у нас уже закончилась тренировка, правда, Стелла?

— Угу… — вяло пробормотала женщина, наблюдая, как ее подруги, одна за другой, гуськом двинулись к выходу. Тамара Георгиевна демонстративно покосилась на Артура и незаметно вскинула палец вверх, выражая тем самым свое одобрение увиденным. Люся, на пару с бабулей, с намеком пошевелили бровями. Стелла хмыкнула. Да уж… Она догадывалась, какой эффект Копестиренский производит на женщин, и знала, что теперь ей точно не избежать вопросов. Но то будет после, а пока… они тактично удалялись, в надежде что в кои-то веки она подцепит на крючок достойную, в их представлении, рыбу. Сводницы!

Нехотя передав Зою матери, Стелла обернулась к Артуру.

— Это тебе… — сказал он, протягивая цветы.

— Спасибо… Восьмое марта только через неделю.

— Зачем ты так? Я ведь от души…

Стелла опустила взгляд. Она не знала, что тут сказать. Между ними с Артуром все было неправильно. И ничьей вины не было в том, что их знакомство началось так, что просто не оставило шансов! Ни ей — на то, чтобы произвести благоприятное впечатление на понравившегося мужчину. Ни ему, чтобы это самое впечатление было иным. Так уж сложилось. Артур увидел то, что увидел, и сделал о ней соответствующие выводы. Это не делало его плохим. Это просто загнало их в рамки.

— Послушай… Я думаю, нам не стоит продолжать общение. Спасибо за цветы, но…

— Почему? Мне казалось, я тебе… нравлюсь.

Артур поморщился, произнеся последнее слово. Оно было каким-то… мальчишеским. Несолидным. Не подходящим людям их возраста. Честно сказать, он вообще не ожидал, что станет выяснять отношения. Копестиренский хотел лишь извиниться. А стоило ее увидеть… понял, что обманывал сам себя. Он просто хотел. Ее. Для себя. Во всех смыслах. К черту извинения… К черту!